Читаем без скачивания После поцелуя - Карен Рэнни

Граф Монтрейн готов был с уважением отнестись к желанию Маргарет сохранить независимость, некую анонимность, о которой свидетельствовала поспешность, заставившая ее убежать от него в тот день. Хоторн побежал было за ней, он хотел, чтобы Маргарет отвезли домой в его карете, но она исчезла, как сквозь землю провалилась. С того самого дня он не пытался ее разыскивать.

И все же он постоянно думал о Маргарет.

Выезжая по утрам на верховую прогулку, Хоторн вспоминал восхитительную улыбку Маргарет. Ее губы, которые, казалось, молили о поцелуе. Даже утренние занятия боксом не могли отвлечь его от воспоминаний об этой женщине. Дело доходило до того, что соперник дважды опрокидывал его на пол.

Будь Майкл фаталистом, он мог бы подумать, что с помощью Маргарет судьба проверяет его. «Ты веришь в логику, Майкл? Ну так вот тебе женщина, мысли о которой ни на минуту не оставят тебя. Найди в этом какую-то логику. Ты любишь порядок, Майкл? Но ее вторжение в твою жизнь приведет лишь к хаосу. Ты слишком часто будешь отвлекаться от работы и думать о ней, волноваться о том, куда она пошла, спрашивать себя, кто она на самом деле такая. И если всех доводов тебе мало, то вот еще один. Почему ты не можешь ее забыть?»

Она отказалась стать его любовницей, зато превратилась в призрак, ни на мгновение не оставляющий его мысли, даже в самые неподходящие моменты.

Лицо хозяйки дома изменилось. С оскорбленным видом она сложила веер и, холодно извинившись, отошла от него. Граф Монтрейн в недоумении смотрел ей вслед, не понимая, чем вызвано столь резкое охлаждение.

Весь последний месяц Хоторн был не в состоянии ни работать над шифром на кириллице, ни думать о собственных финансовых затруднениях. Воспоминания, какие-то мелкие детали их встречи то и дело искорками вспыхивали в голове. Хоторну вспоминалась улыбка Маргарет, изгиб ее губ. Пушистые ресницы, оттеняющие нежные щеки, волнующий рот. Майкл посмотрел на свою руку. Даже сейчас, спустя месяц, он отчетливо помнил, какова кожа Маргарет на ощупь, словно память сконцентрировалась в кончиках его пальцев.

– Наслаждаетесь вечером, Монтрейн?

Оглянувшись, Хоторн увидел знакомого. Как, черт возьми, имя этого человека?

– Теплый сегодня вечерок, вы не находите? – ответил вопросом на вопрос Майкл и, не дожидаясь ответа, пошел прочь.

Через мгновение Хоторн с изумлением осознал, что он то и дело повторяет каждое сказанное им Маргарет слово. Почему все-таки она не приняла его предложения, что ее заставило настоять на своем? «Мы не можем быть друзьями и не должны быть любовниками». А ведь сделать Маргарет своей любовницей было так разумно! И тогда все бы встало на свои места. Маргарет вошла бы в его жизнь, стала бы ее неотъемлемой частью. Часть недели он проводил бы с ней, постепенно узнавая ее все лучше и лучше. Он бы заботился о ней, содержал бы ее, а она, в свою очередь...

Размышления Майкла внезапно прервались. Черт, да что с ним происходит?! Хуже ничего быть не может. Маргарет настолько прочно вошла в его мысли, что он думать ни о ком и ни о чем не в состоянии.

Кто-то что-то сказал графу, и он поднял руку в знак приветствия. Улыбнулся. Хоторн стал разглядывать толпу собравшихся. Пришедшие с шумом рассаживались в гостиной. Несколько дам еще раньше пообещали сыграть до обеда. К невероятному облегчению графа Монтрейна, его сестра Шарлотта каким-то образом умудрилась отказаться от этого. Элизабет, единственная из сестер Хоторна, которая имела некоторые способности к музыке, выскользнула из гостиной несколькими минутами раньше. Она, так же как и Майкл, терпеть не могла подобных развлечений.

Самому Хоторну не повезло – он не успел ретироваться, а правила приличия не позволяли сделать это сейчас, к тому же его уже успели заметить. Майкл улыбнулся Летисии Энрайт – она должна была играть первой.

Летисия уселась за инструмент, подняла руки над клавиатурой и взглянула на Хоторна с обворожительной улыбкой. Уже через мгновение Хоторн стал не на шутку переживать о том, что не успел последовать примеру Элизабет. То, что Летисия вытворяла с Моцартом, не повторил бы и сам сатана. Вот она дошла до особенно трудного пассажа, чудовищно пробарабанила что-то, с силой молотя пальцами по клавишам и бросая на собравшихся извиняющиеся взгляды, а затем попросту пропустила остальные такты.

Нахмурившись, Хоторн поднял глаза к потолку. Огромная люстра в стиле барокко была подвешена к гигантскому гипсовому диску, украшенному резьбой. Что ж, лучше уж смотреть туда, чем на окружавших его людей!

Интересно, а Маргарет играет на пианино? Хоторн, поморщившись, зажмурил глаза – Летисия опять сфальшивила. Впрочем, с зажмуренными глазами было как-то легче не думать о вдове Эстерли.

Наконец раздались аплодисменты. Как заподозрил граф Монтрейн, гости разразились аплодисментами не потому, что им так уж хотелось одобрить талант Летисии, а потому, что были рады окончанию этой музыкальной пытки. Хоторн подошел к девушке.

– Я все испортила, правда? – дрожащим голосом промолвила Летисия, собирая трясущимися руками листки с. нотами. Она смотрела на пианино, на ковер, на свечи, на цветы – куда угодно, только не на Хоторна.

– Вы исполняли очень сложную вещь, – проговорил граф Монтрейн, пытаясь помочь ей справиться с неловкостью.

Летисия коротко кивнула, собрала ноты в стопку и прижала ее к груди, опустив голову, словно ожидала наказания за издевательство над музыкой Моцарта.

– Мои сестры не могли бы сыграть лучше, – добавил граф Монтрейн.

Летисия смахнула с глаз слезы.

– Но вы все время хмурились, глядя на меня, – прошептала девушка.

– Сестры часто жалуются на то, что я хмурюсь, – сказал Хоторн, находя нелепым тот факт, что ему приходится извиняться за выражение своего лица. Подумать только, как часто люди принимают за ярость его попытки сосредоточиться. Он же просто бился над сложной загадкой.

Судорожно сглотнув, Летисия кивнула и так быстро вышла из комнаты, что ее уход можно было считать бегством. Хоторн оторопело смотрел ей вслед. Неужели он так сильно напугал ее? Если Летисия до такой степени пуглива сейчас, то какой она станет после венчания? Живо представив себе, как Летисия денно и нощно рыдает в его постели, Майкл предпочел вычеркнуть девушку из списка кандидаток.

«Я буду любить тебя. Не спеша, долго, без всяких сомнений и раздумий. Ты этого хочешь?»

«Прошу тебя...»

Черт возьми! Это просто наваждение!

Граф Монтрейн отправился поговорить с хозяйкой дома. Услышав его просьбу, она недоуменно подняла одну бровь. Леди Данстон явно была поражена.

– Я доверяю вам, ведь мне так трудно справиться с этим, – промолвил Хоторн, с видом заговорщика улыбаясь леди Данстон.