Читаем без скачивания Слишком много женщин - Рекс Тодхантер Стаут
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Я бы с удовольствием. А как насчет отпечатков?
– Само собой, если вы считаете, что оно того стоит. Зайдите к мистеру Гашингу и скажите, что я разрешил.
Мистер Гашинг был тем самым помощником вице-президента, который водил меня по офисам «Нейлор-Керр», когда я только приступал к работе. С ним я связался по телефону. Можно было подумать, он проявит хоть толику любопытства. Чего это, интересно, специалист по персоналу надеется добиться, изучая отпечатки пальцев?
Но не тут-то было. Похоже, новость о моем подлинном статусе уже вышла за пределы отдела фондов. Гашинг рад был помочь, даже прислал паренька с пустой картонной коробкой и запасом папиросной бумаги для бережного перемещения моих образцов.
Впрочем, наедине с отпечатками, которые хранились в запертом шкафчике в комнате на тридцать пятом этаже, меня не оставили. Немолодая женщина с подкрашенными каштановыми волосами и плоской грудью не отходила от меня дальше нескольких метров, обдавая луковым запахом изо рта. Решимость ее дрогнула лишь однажды, когда я вызвонил того же парнишку и попросил принести мне сэндвичи и молока, но она ловко справилась с затруднением, призвав на выручку подругу, чтобы та подменила ее на время ланча.
Я умею управляться с отпечатками, но не могу считать себя экспертом. Работа продвигалась медленно. Не хотелось что-то пропустить и потом начинать все сызнова. У меня имелось преимущество в виде обширной коллекции четких образцов, но даже оно не избавило от кропотливого труда, подобного долгому восхождению по крутому склону. Пару раз за день пожирательница лука предлагала мне свою помощь, но я вежливо отказывался, несмотря на резь в глазах и ломоту в шее.
Уже давно пробило четыре, когда я наконец обнаружил искомое. Еще не успев занести свою лупу над карточкой, я знал, что добился успеха, и пять минут спустя, внимательно сопоставив отпечатки с лучшими образцами с папок и отчетов, удостоверился в их полной идентичности, которая убедила бы любых присяжных в зале суда.
То ли я испустил вздох облегчения, то ли меня выдала суета с карточками, но луковая женщина сразу подплыла к моему локтю с вопросом:
– Нашли то, что искали, верно?
Пришлось ответить:
– Да.
Моя рука не зря прикрывала имя на карточке. Когда надзирательница вновь отплыла подальше, я вернул картотеку на место, закрыл шкафчик, уложил свои улики в коробку с папиросной бумагой и объявил женщине, что закончил на сегодня и безмерно благодарен ей за проведенные вместе восхитительные часы.
Вернувшись на тридцать четвертый этаж с коробкой под мышкой, я скрылся в своем кабинете. Коробку я выставил на пол, между окном и возвращенным на законное место столом, а после позвонил главе секции резервного персонала и справился:
– Что там с мисс Гвинн Феррис? Теперь я могу с ней встретиться?
– Боюсь, нет, – произнес он извиняющимся тоном. – Мне очень жаль, мистер Честнотт, но у нее по-прежнему столько…
– Простите, – перебил я, – мне тоже страшно жаль, но у меня – столько же, если не больше. Я уже трижды пытался увидеть мисс Феррис, и если для этого нужно обратиться к мистеру Нейлору или мистеру Пайну…
– Вовсе нет! Конечно не нужно! Я же не знал, как это важно!
– Допустим, что важно.
– Значит, я сию минуту отправляю ее к вам! Сейчас она подойдет!
Я выразил свою признательность, повесил трубку и поднялся, чтобы выставить стул для посетителей на стратегически верную точку напротив собственного. Сидя за столом, я праздно обдумывал, не стоит ли избавить гостью от лишних забот, открыв дверь, когда та распахнулась сама. Мисс Феррис вошла, прикрыла за собою дверь и приблизилась к моему столу.
Вулф, вынужденный таскать на себе три сотни фунтов плоти, располагает готовым оправданием для того, чтобы не подниматься на ноги при появлении посетителя. У меня такого оправдания нет. Кроме того, я не хам и обычно бываю любезен с женщинами. Но на этот раз я оказался приклеен к стулу и упустил момент выказать свою вежливость. Еще не меньше трех секунд я провел в том же оцепенении, но гостья не растерялась и заговорила теплым, мелодичным голосом:
– Вы хотели меня видеть? Я Гвинн Феррис.
Подумать только… Та самая безграмотная девица, что ухватила меня за коленку своими обворожительными пальчиками, когда я еще и часа не успел провести в отделе фондов.
Глава 18
Момент для того, чтобы приветствовать леди вставанием, уже миновал, так что я пропустил расшаркивания и сразу перешел к делу:
– Вон там стоит стул. Эс-тэ-у-эл. Прошу вас сесть. Эс-е-эс-тэ-мягкий знак.
Мисс Феррис так и сделала, бестрепетно и грациозно, закинув одну затянутую в нейлон ножку на другую – классическая поза XX века – и одернув (ритуальный жест) подол зеленой шерстяной юбки (на ширину спички, не более), а затем одарила меня улыбкой идеальных алых губ и ясных голубых глаз.
– Вот уже и пятница, – сообщил я ей. – Значит, пятый и последний день вашей работы в этом офисе. Так?
– Видите ли… – застенчиво протянула она.
– По натуре я человек великодушный, – продолжал я, – вы ведь знаете, как пишется это слово? И я вовсе не против веселых розыгрышей. Кое-кто из моих друзей – заправские шутники, мне самому под стать. Кроме того, могу представить, какая это была неожиданность: я вдруг возникаю на краю вашего стола и осыпаю вопросами насчет Уолдо Мура. Тем более что вы с ним… Не хочу показаться излишне грубым… Скажем так, вы с Муром весьма близко контактировали. Ка-о-эн-тэ-а…
– Не надо произносить по буквам. – Из голоса мисс Феррис ушла теплота и отчасти даже мелодичность. – Просто скажите, что́ вы имеете в виду. Если я верно догадываюсь, это может значить только одно: вам солгали, и я даже знаю, кто именно.
– Докажите. Кто?
– Хестер Ливси. И вы ей поверили! Вы и минуты не сомневались, слушая, как она расправляется с моей репутацией! С каких это пор честь девушки имеет значение? Вы преспокойно глотаете наглую ложь Хестер Ливси, потому что она секретарша начальника секции и никак не может врать, о нет! Что она вам сказала? Я хочу услышать
