Читаем без скачивания Миссия «Лучшая подруга» - Зоран Дрвенкар
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– Пандекраска Пампернелла, давай не будем ссориться. Мы ведь только что познакомились. Лучше поехали в мою студию. По дороге узнаем друг друга поближе.
Она улыбнулась – так же лучезарно, как во время приветствия, – и на пару мгновений мы достигли перемирия. Я уже воображала, как мы вместе сядем в лимузин и отправимся в мир знаменитостей. Но тут Викки Седьмая снова заговорила:
– А если ты хорошо попросишь, то, возможно, я даже тебе спою. Чуть позже я познакомлю тебя с Гленом Хансардом, а если повезёт, прогуляемся вместе с Боно[10]. И кстати: все зовут меня Викки Викки, и ты тоже так называй.
Сянь Сянь Юй вздохнул, вслед за ним и Дон Плуто. А я сказала:
– Это вряд ли.
– Почему же?
– Я не поклонница твоей музыки…
Родственники в унисон охнули.
– И мне не нравится, как ты говоришь о своей сестре.
Мы воззрились друг на друга. Дуэль продолжилась.
– Если бы твоя сестра была моей ровесницей и, пожалуй, чуть менее сумасшедшей, – честно продолжила я, – то мы с ней стали бы лучшими подругами, и я не приехала бы сюда в надежде поладить с тобой.
– Но…
Викки Седьмая потупилась.
– Но скоро я стану такой же знаменитой, как ты, – пробормотала она, снова подняв голову. – Я думала… мы с тобой сможем завоевать мир.
– Я тоже так думала, – призналась я с тенью грусти. – Но теперь мне кажется, что мы совсем на разных волнах.
Только произнеся эти слова, я вспомнила, что говорила в Амстердаме Викки о моей будущей лучшей подруге: «Вы должны мыслить одинаково, быть на одной волне». Она была права, но с Викки Седьмой дела обстояли совсем не так. И клан Севергром явно это понимал. Все его члены ошеломлённо отпрянули. Викки Седьмая тихо охнула и спрятала глаза за стёклами очков. Дуэль была окончена. Проиграли мы обе.
– Как жаль, – проговорила она. – А мне понравилась твоя причёска.
– Действительно жаль, – сказала я. – Мне твоя тоже.
На этом мы поставили точку. Викки Седьмая помахала всем собравшимся, потом села в лимузин и исчезла – как смутный сон, который забываешь в момент пробуждения.
На обратном пути в Дублин я снова сидела молча на заднем сиденье. Не хотелось ни есть, ни пить. Я была одновременно здесь и где-то совсем далеко. Сянь Сянь Юй вёл машину, Дон Плуто выбирал музыку, подходящую под настроение. Вскоре зазвучал мужской голос: он пел о том, что порой мы думаем, будто мир нам что-то должен, но на самом деле он не должен нам ничего.
Я вздохнула.
Мы припарковались у аэропорта, и телохранитель с биографом повернулись ко мне.
– Не надо так смотреть, – сказала я.
– Мы за тебя беспокоимся, – сказал Сянь Сянь Юй.
– Тебе не кажется, что ты поторопилась с выводами о Викки? – спросил Дон Плуто.
– Она мне не понравилась, – ответила я. – И вам, между прочим, тоже.
Судя по их лицам, я угадала. Никто из нас не был в восторге от Викки Седьмой.
– Я знаю, что делаю, – сказала я.
Они продолжали смотреть на меня. Если не предложить им какой-нибудь компромисс, они так и будут таращиться на меня до скончания веков.
– В следующий раз я приложу больше усилий, – сказала я.
Но даже это не помогло.
– Вы сегодня просто невыносимы.
– Рады стараться, – ответил Сянь Сянь Юй.
– Всё потому, что мы правда волнуемся, – пояснил биограф.
– Ладно, ладно. Чего вы хотите?
– Дай нам обещание, – попросил Дон Плуто.
– От чистого сердца, – добавил телохранитель.
Вот бы они сменили пластинку!
– Обещаю, – помедлив, произнесла я, – что в следующий раз буду терпеливее и не стану делать поспешных выводов.
Именно это они и хотели услышать.
– Звучит мудро, – признал Дон Плуто.
– Приятно слышать, – подтвердил Сянь Сянь Юй.
Я отстегнула ремень безопасности и попросила на пять минут оставить меня одну, чтобы позвонить профессору Мосс. Сянь Сянь Юй и Дон Плуто вышли из машины. Я боялась, что не смогу дозвониться крёстной в Египет, но попытаться стоило. К моему удивлению, она ответила после третьего гудка. На экране планшета появилось её лицо.
– Солнышко, вот так сюрприз! Ну как всё прошло?
– Ужасно.
Я рассказала ей о Викки Шестой, о Викки Седьмой и о своём отчаянии. Но, выслушав меня, крёстная не выразила сочувствия. Как и следовало ожидать, она произнесла то, что мне хотелось услышать меньше всего:
– И чему ты научилась?
– Понятия не имею!
– Не торопись, Пандекраска Пампернелла, – пожурила меня крёстная. – Подумай.
– Да думаю, думаю. Я… чувствую себя такой потерянной, тётя Цаца, – сказала я, борясь с желанием выключить планшет. – Мне кажется, что я должна сделать шаг назад. Нам с Викки было так весело. Она совершенно чокнутая и гениальная одновременно. Она такая чудесная, что меня это даже бесит, ведь…
– Ведь что?
Меня одолела икота.
– Она сияет как солнце, и я рядом с ней жалкий фонарик, – договорила я.
– Дыши глубже, солнышко.
Я сделала глубокий вдох. Икота прошла.
– Хорошо, – продолжала крёстная. – А теперь расскажи мне, что тебя гложет.
– Мне казалось, что я другая. Более безбашенная, умная, непредсказуемая… Но по сравнению с Викки я просто пшик!
Крёстная засмеялась, и я вместе с ней. И пока мы хохотали, я вдруг поняла, что меня гложет на самом деле. Всё дело в том, что пошатнулись мои представления о самой себе. В окружении взрослых я ощущала себя комфортно, но, встретив Викки с её неуёмной энергией, будто оказалась в тени.
– Я чувствую себя такой маленькой…
– Всё наладится, Пандекраска Пампернелла. Для меня ты вовсе не маленькая и растёшь с каждым днём. И потом, нет ничего плохого в том, чтобы иногда чувствовать себя маленькой. Главное, что за поворотом тебя уже ждёт следующее приключение. Можешь сделать мне одолжение? Насладись Дублином, полюбуйся видами, сходи в какой-нибудь музей. А потом поезжай домой. Тебе тоже нужно иногда отдыхать, солнышко. Увидимся через неделю в замке и спокойно спланируем твою поездку к третьей девочке.
Я пообещала выполнить её просьбу. Крёстная усмехнулась.
– Я знаю, о чём ты думаешь, – сказала она.
Я взглянула на неё в недоумении.
– Ты ведь ни на секунду не задержишься в Дублине, правда? – продолжала крёстная. – Но и во Флорин возвращаться не собираешься. Ты не успокоишься, пока не достигнешь цели. Признай, Пандекраска Пампернелла, ты не умеешь проигрывать.
– Возможно, – робко ответила я.
– Не притворяйся тихоней, со мной это бесполезно.
– Возможно, и не умею! – повторила я уже громче.
– Не возможно, а абсолютно точно, – поправила крёстная.
Я невольно стиснула зубы. Мне не хотелось смотреть на крёстную, но та продолжала сверлить меня взглядом. Спустя минуту она наконец сдалась.
– Как бы то ни было, встретимся через неделю.
– Спасибо, тётя Цаца.
– Всегда пожалуйста, солнышко.
Она послала мне воздушный поцелуй, я ответила тем же и захлопнула крышку планшета. Ещё до разговора с крёстной я твёрдо знала, как хочу поступить. И моё решение не изменилось. Оглядываясь назад, я понимаю, что не стоило тогда так торопиться. Лучше было сделать паузу, ведь неудачи действительно даются мне тяжело. Но я изменила все наши планы лишь потому, что хотела наконец-то избавиться от ненавистного страха. Не завтра, не послезавтра – сейчас! И напрочь забыла: когда боишься, перестаёшь расти.
Как же меня взбесило, что крёстная смогла прочитать все эти мысли по моему лицу!
Через два часа мы с биографом и телохранителем уже сидели в самолёте и держали курс на Индию.
Дурацкое решение. Жаль, что Дон Плуто меня не отговорил. Лучше бы Сянь Сянь Юй остановил меня каким-нибудь бойцовским приёмом и силком вернул во Флорин. Они старались относиться ко мне с пониманием, а я пользовалась этим и настаивала на своём. Сейчас, по прошествии времени, я могу сказать себе лишь одно: «Ну и наломала же ты дров, Пандекраска Пампернелла!»
Последний взгляд на Пандекраску Пампернеллу
Пандекраска Пампернелла застонала, Сянь Сянь Юй взревел, а я со скуки чуть было не упал в обморок.
– У меня сейчас ноги отвалятся, – сказала Пандекраска Пампернелла.
– Мы как сельди в бочке, – пожаловался Сянь Сянь Юй.
– Кто же знал, что так будет, – ответил я.
Некоторые места и времена года категорически не сочетаются друг с другом. Всё равно что уксус и масло. Возвращаешься позже в то же самое место – и никаких проблем, всё совершенно нормально, и ты великолепно проводишь здесь время.
Так вот, август – самый неподходящий месяц для визита в Мумбаи.
В Индии отмечали большой праздник, и жизнь в городе так и кипела. Со всей страны сюда стекались люди: на поездах, автомобилях и, конечно, на самолётах. Нам пришлось два часа кружить в воздухе, ожидая, когда освободится взлётно-посадочная полоса. А выйдя из самолёта, мы тут же оказались в огромной очереди перед паспортным контролем.
Людей было столько, что кому-то пришлось даже спать стоя. Мы продвигались по маленькому шажочку в час.
Преодолев паспортный контроль, мы оказались ещё в одной очереди.
Сянь Сянь Юй уже обливался потом,
