Читаем без скачивания Рождённый ползать… История преступления длиною в жизнь - Алена Бессонова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
– А чего ж не сде-е-елать? – растягивая слово и бесцеремонно осматривая гостя, произнесла девица, – судя по величине оттопыренного бугорка на твоей ширинке, мне нужно будет доплачивать… Зови Юсей.
– И всё же, не люблю быть должным… – настаивал Роман.
Юся схватила руку Романа, резко потянула её к себе, и прижав ладонь к груди, воскликнула:
– А мои бугорочки тебе нравятся?
Ответить Васенко не успел, выскочившие из служебной двери два бритых молодца одинаковых с лица бросились на Романа, повалили его вместе со стулом на пол и с криком: «Отвали от сестры, засранец…!» принялись мутузить.
Дальше шло, как и ожидал Роман: драка, полиция, камера.
* * *
В камере, кроме Васенко и Калашникова, никого не было. Кузьма, нервно переминаясь с ноги на ногу, стоял у двери, прислушивался. По участившемуся подёргиванию щеки было видно: нервничает. Роман молчал. В душе он радовался, что Исайчев с Русаковым и его друзья из полиции быстро установили по номеру телефона точку нахождения Романа, прибыли вовремя, сильно смутив появившегося за несколько минут до них полицейского. Тот, увидев коллег, исчез.
Калашников прервал молчание первым:
– Слушай, мужик, не знаешь в каком мы отделении полиции? Уже час никто не подходит… – он постучал в закрытое окошко, крикнул, – эй, служивые!
Васенко, наблюдавший за поведением сокамерника, решил: пора приступить к разговору:
– Сядьте, Кузьма, мы не в том отделении, на которое вы рассчитывали…
Калашников резко обернулся, Васенко нехотя снял капюшон и, морщась, отклеил рыжие усы:
– Это не ты меня поймал, это я тебя… Ловил долго, наконец, удалось. Садись поговорим.
Калашников, уставившись на Романа, обалдело таращил глаза:
– Ты кто-о-о?!
– Я-то?! – хохотнул Васенко, – я, браток, тот кому твои архаровцы чуть челюсть пополам не разломили. Слава богу обошлось! Но не это главное… А главное: где Чудь и как его найти? И поверь, я вправе задавать такие вопросы…
Калашников опустился на корточки там, где стоял, закрыл лицо ладонями, замычал:
– Второй раз на одни и те же грабли наступаю. Ох, дурак! Хотел же свинтить и опять жаба заела…
– Где найти Чудя?! – более настойчиво с железными нотками в голосе произнёс Васенко, – поздно пить боржоми… Валентин пришёл в себя.
Калашников отчаянно замотал головой:
– Ни хрена вы его не найдёте… Он дьявол! Он вас перехитрит…
– И всё же…
– Спасите моих детей! Они его видели и жена тоже. Она в курсе наших дел. Он узнает, что я попался, убьёт.
Васенко постучал по створке окошка в двери камеры. После характерного скрежета засова створка открылась, и в нём, как на фотокарточке, появилось сосредоточенное лицо сотрудника изолятора. Васенко попросил:
– Принесите сотовый телефон…
– Чей? – ошарашенно переспросил полицейский.
– Всё равно чей. Мне нужен телефон. Тебе что не пояснили кто я и зачем?
– Пояснили…
– Ну так поспешай…
Полицейский защёлкнул дверцу. Через некоторое время окно вновь приоткрылось и из протянутой руки Роман извлёк сотовый телефон, набрал номер Пашая:
– Это Роман, скажи нашим: нужно срочно вывозить семью Калашникова. Очень горячо! Пусть поспешают. Лови адрес. – он передал телефонную трубку Кузьме, и тот продиктовал адрес.
Когда дверь камеры перестала греметь засовом, Васенко ушёл в самый тёмный угол, сел на лавку, привалился к стене, разговор предстоял долгий, бросил:
– Слушаю тебя.
Кузьма тоже сел на лавку, зажал коленями ладони. Молчал недолго, а потом также, не поднимая головы, спросил:
– Ты когда-нибудь слышал индийскую притчу о шести слепцах?
– Ну-ка, ну-ка? Что ещё за притча?
– Если коротко, то так: шесть слепцов никогда, естественно, не видевших слона решили составить о нём представление. Но как? Как привыкли: ощупывая предмет. Первый ухватил слона за хобот и сказал, что слон похож на змею. Второй шарил руками по его огромной туше и сказал, что слон – это стена, третий ухватил за хвост и решил, что слон – это верёвка и так далее у каждого было своё представление о слоне. Чудь научил людей думать о нём будто они незрячие. У каждого из нас своё представление о слоне. Каждый, из видевших Чудя, описывает его в зависимости от обстоятельств их общения и эмоций, которые это общение у них вызывало… Поэтому вы никогда не узнаете, как выглядит Чудь.
– А если собрать все обстоятельства контактов в одну кучку, может, мы представим, как выглядит слон?
– Хотите попробовать объединить змею, стену, верёвку и веер?
– При чём здесь веер? – недовольно хмыкнул Роман.
Калашников усмехнулся:
– Четвёртый слепец трогал ухо слона и решил, что слон – это веер.
– Ладно, – нехотя произнёс Васенко, – я понял, ты не будешь говорить пока не придёт весточка. Тогда сон.
Роман накинул на голову капюшон, скрестил руки на груди: через минуту он уже сопел.
1952 год. Берег реки в Архангельской области
Ночь выдалась холодная. Хотя, чему удивляться – февраль! Самый жестокий месяц в этих местах. Ефиму казалось, что он приспособился к суровым условиям жизни дикого старателя, однако, каждый февраль хотелось бросить всё и уйти в нормальную тёплую жизнь с удобствами и горячей водой. Горячая вода! Целая ванна горячей воды – желанная мечта!
Ефим открыл глаза, помял пальцами замёрзший кончик носа. Надо вставать. Протопить печь и приниматься за работу: чистить золото. Зубной техник, с которым Ефим договорился о сбыте песка, ждёт новую партию. За сезон, длившейся от ранней весны до самых белых мух, пока земля не замёрзнет, Мессиожник намыл достаточное количество золотого песка, но он был грязноват и не особо ценился, а Ефим чтил свой труд и хотел получить за него больший эквивалент. Посему в очередной поход в деревню, а Ефим посещал её нечасто, но регулярно: раз в три-четыре месяца, он заказал завмагу паяльную лампу. Ей он плавил золотой песок: грязь всплывала, и чистое золото заполняло специальную формочку на два-три грамма. Ещё Ефиму нужно было средство передвижения – лёгкое и мобильное. Мессиожник решил приобрести мотоцикл типа М-72. Завмаг – армянин, непонятно каким образом оказавшейся в этих местах, сначала испуганно удивился, так как М-72 относился к транспортным средствам используемых только в мотострелковых армейских подразделениях и являлся базовым средством пехоты. Гражданским лицам такая техника не продавалась. Ефим переждал, когда закончится выплеск эмоций южанина и, помолчав чуток, вынул из внутреннего кармана куртки пузырёк из-под пенициллина, на четверть заполненного золотым песком. Аргумент показался завмагу более чем весомым и к концу лета у Мессиожника был трофейный немецкий мотоцикл BMW сорокового года выпуска, а у армянина три полностью заполненный «рыжью» пенициллиновые пузырьки. Ефим предполагал, что один из пузырьков навсегда остался в кармане завмага, а два других по частям проследуют дальше. Так, бывший кладовщик планерной школы сообразил: пенициллиновые пузырьки – это что-то вроде волшебной палочки, открывающей двери во все кабинеты и исполняющей всякие, даже самые фантастические желания. Ефим прибил над дверью землянки вывеску « Лаборатория сэра А. Флеминга»34и теперь каждое утро, покидая жилище, произносил одну и ту же фразу: «Спасибо сэру».
Наскоро умывшись и затопив сварганенную из толстостенной железной бочки печь, добытую тем же армянином, Ефим вышел на свежий воздух. Зима в этих краях тоскливый период. В такие минуты Мессиожник вспоминал маму и её заунывные еврейские песни, под которые она гладила пухлой рукой его голову и плакала от мысли о предстоящем будущем ненаглядного сыночки. Но мамы рядом не было, а была стужа, которая вторую неделю леденила наметённые пургой сугробы. Ефим заставил себя улыбнуться, ведь это лучше изматывающей, непролазной весенней и осенней грязи. Взгляд Мессиожника выхватил узкую кровяную полосу на снегу. Она шла из берегового оврага и прерывалась в десяти метрах до входа в его землянку, а там, где она обрывалась что—то копошилось. Мессиожник перепрыгнул с одного снегового гребня на другой, увяз в нём, лёг на живот и по-пластунски достиг замеченного места. В неглубокой снеговой ямке крутился, вероятно, в поисках мамкиной сиськи щенок. Ефим взял его в ладони, осмотрел со всех сторон: вес не более полкилограмма, глаза зрячие – большие чёрные вишни, стало быть, щенку
