Читаем без скачивания Пленники Камня 2. Хозяева побережья - Брэнт Йенсен

Сам постоялый двор тоже очень много стоил. Он был переполнен магией. Все, начиная от света и заканчивая музыкой, являлось иллюзорным. Даммару особенно понравилась одна из двух сцен «Морского Змея». Не та, где полуобнаженные девушки в процессе танца превращались в полностью обнаженных. Другая. На ней фантомные изображения героев саг различных хайборийских народов разыгрывали представления. Фигуры «актеров», конечно, были немного туманными, но это лишь придавало колорит.

Комнату решили снять одну на троих. Цены в «Морском Змее» кусались, но за рамки приличий всё-таки не выходили. Лестница, ведущая на второй этаж, утопала в белоснежных облаках. Пьяный матрос, сидевший на одной из ступенек, пытался ухватить для себя кусочек этого магического тумана. Разумеется, у него ничего не получалось, но он не расстраивался и совершал попытку за попыткой.

Непосредственно на самом втором этаже магии уже было поменьше. Полы простые деревянные, а не агатовые, как внизу, музыка не играет, светильники самые обыкновенные, масляные. Но какое-то присутствие волшебства всё-таки ощущалось. Ясуд авторитетно заявил, что это, скорее всего, защита от пожара.

Комната, которую им сдал хозяин «Морского Змея», оказалась чистой и просторной. Кровати было три, как и просили. Белье на них свежевыстиранное. Под каждой стоял медный тазик для справления ночной нужды.

Себер сказал, что очень устал в дороге, и лег спать. Ясуд с Дамаром пошли вниз, дегустировать местные напитки.

Свободных столов почти не осталось. Казалось, пираты задались целью забить собой «Морского Змея» до отказа.

К радости Дамара именно в тот момент, когда они с Ясудом спустились вниз, трое жителей Сартоса, занимавших места как раз перед магической сценой, решили, что они засиделись и пора идти домой. Иранистанец и туранец быстренько переместились за их стол, не дожидаясь, пока это сделают моряки.

Большой гулянки путешественники решили не устраивать. Завтра предстояли важные дела. Туранец просто смотрел и наслаждался иллюзорным представлением. Когда началась какая-то сага из его родного эпоса, он принялся время от времени дергать Ясуда, акцентируя его внимание на отдельных моментах действа.

Иранистанец же сначала долго выспрашивал подошедшую к их столу девушку о тех винах, что подают в «Морском Змее», затем никак не решался выбрать, попробовать ли один неизвестный ему сорт красного зингарского или предпочесть проверенное розовое офирское. В конце концов, девушка порекомендовала ему ознакомиться со вкусовыми качествами зингарского. Это и склонило выбор в его пользу, хоть иранистанец и подозревал, что служанка сказала наугад с тем, чтобы от неё поскорее отстали.

Зингарское красное оказалось настолько приличным, что Ясуд пришел просто в замечательное расположение духа и позволял Даммару безнаказанно отвлекать себя на глупое туманное представление.

Ближе к ночи жизнь на постоялом дворе оживилась. В «Морского Змея» ввалилась компания из трех десятков моряков. У всех на лицах красовались синяки и кровоподтеки. От одежды большинства остались жалкие лохмотья. Одним словом, было видно, что пираты только что поучаствовали в какой-то крупной потасовке и, судя по довольным рожам, вышли из неё победителями.

Мест к тому времени не хватало уже катастрофически. Потому трое из заявившихся в «Морского Змея» пиратов уселись за стол к Ясуду и Дамару.

По широте своей морской души они тут же заказали на всех мяса и какого-то отвратительно кислого пойла. Зингарское у Ясуда уже подошло к концу, так что он махнул рукой и согласился на угощение. Дамару же, кроме его саг, ничего другого было не надо. Моряки, к слову, удивительно быстро это поняли и туранца не донимали.

Вскоре перед Ясудом, как на ладони, лежала картина разыгравшейся баталии. Пираты активно доносили до иранистанца все её подробности, постоянно перебивая друг друга.

Получилось так, что по неведомым причинам жители Сартоса затаили злобу на славных морских волков Закатного Океана. И при этом, несмотря на значительное численное превосходство, на открытое противостояние местные не решались. Они устраивали свои собрания у винных рядов, что на базаре, и строили там коварные планы по умышленному поджогу пиратских кораблей. Способствовали им в этом деле и местные Хозяева. Они строго настрого запретили морякам показываться на рынке под угрозой наложения продуктовых санкций на провинившиеся экипажи. Но от судьбы, как говорится, не уйдешь. Несколько дней назад спятившая группа шемитов расплатилась золотом за поставку зерна в Аквилонию. А еще теперь в городе завсегда можно просто так два золотых получить в специальной лавочке. Вот сегодня моряки это дело обмозговали и решили пойти бить местных. Славная драка вышла. Местные, хоть и подлецы, а кулаками махать умеют. Хорошо душу отвели. Вот только под конец двое магов в потасовку влезло. А их какие-то идиоты до полусмерти избили. Ну, ясное дело, что надо было сваливать с базара поскорее. На корабль возвращаться не хотелось, и решили в «Змее» сей славный день отметить.

Потом Ясуд немного поболтал с моряками о разных городах и странах, в которых им довелось побывать. Пираты рассказывали обо всем с удовольствием, только иногда сбивались на истории о захвате купеческих судов.

Иранистанец еще немного посидел бы и попьянствовал с пиратами, но время было уже позднее. Дамар засобирался и уволок за собой Ясуда. Тот только и успел, что поставить морякам хорошего вина на прощанье.

Рано утром трое путешественников отправились на полдень от города. Верблюда Ясуда и лошадей Дамара и Себера они оставили на постоялом дворе. Погода стояла ясная, солнечная. Ничто не напоминало о шторме, разыгравшемся несколько седмиц назад. Но в том, что он был, ни один из путников не сомневался. Из-за него-то они и очутились на Побережье.

Сколько лет тому назад было создано Общество, не помнил никто. Даже Себер, столь кичившийся своей родословной. Но одно было известно точно. Основателем его считается некий полубог, покоривший множество земель и обретший истинное величие. Однажды открылось полубогу, что судьбой ему уготовано оставить на время этот мир. Тогда и озаботился он созданием Общества. Он избрал из покоренных народов трех достойнейших их представителей и обязал нести сквозь века память о нем. Люди пали ниц перед ним, узнав о постигшей их чести, но полубог велел им подняться, сказав, что не может обучать тех, кто его даже не видит. Эти трое жили с ним все оставшиеся ему на земле годы. Когда полубог почувствовал приближение смерти, он отослал своих учеников, велев им бережно хранить знания.