Читаем без скачивания Во власти обольстителя - Анна Бартон

Карета затормозила возле ее дома. Прохожие, которые спасались бегством от дождя, остановились и с любопытством принялись следить за происходящими событиями. Теперь о ней станут судачить во всех близлежащих тавернах. Дождь лил как из ведра, поэтому Аннабелл накинула шаль на голову и приготовилась промчаться бегом расстояние до крыльца.

— Минутку. — Герцог достал из-за спинки сиденья зонтик, не замеченный Аннабелл, раскрыл над ней и повел ее к дому. Сколько раз она, усталая, тащилась по этой булыжной мостовой, но ни разу — ни разу! — даже не мечтала, что все может так измениться.

— Полностью располагайте своим временем. — Герцог помог ей подняться по ступенькам. Аннабелл шагнула внутрь и повернулась, чтобы поблагодарить его, но он уже успел закрыть за ней дверь.

Аннабелл вдохнула носившийся в воздухе аромат свежевыпеченного хлеба, резкий запах притирания, которое миссис Боумен использовала для своих больных суставов, и запах плесени, который, казалось, въелся в ковровую дорожку на лестнице. Все было таким знакомым, словно она надолго и не уходила из дому, а только что вернулась сюда после рабочего дня в магазине. Она двинулась вверх по лестнице, в нетерпении ожидая встречи со своими близкими и беспокоясь, что мамочка еще больше исхудала, а Даф стала еще бледнее от истощения. Нет, какие бы проблемы ни возникли перед ними, она все их решит. Аннабелл расправила плечи. Так было всегда!

Поднявшись на площадку, Аннабелл подошла к двери квартиры, взялась за ручку и остановилась в нерешительности. У нее имелся собственный ключ, но не хотелось пугать Даф, поэтому она сначала легонько постучала, а потом вошла в гостиную.

Здесь царила чистота. В вазе на столике стояли свежесрезанные цветы. Пахло лимоном, как будто со всех поверхностей в комнате только что вытерли пыль и протерли их ароматной жидкостью. Большой поднос, на котором выносили помыть чайник и чашки, стоял пустым. Они что, ничего не едят? Опустив корзинку на столик, она позвала:

— Дафна!

— Аннабелл! — Сестра влетела в комнату, и они обнялись, смеясь и плача. До этого момента Аннабелл не осознавала, насколько соскучилась по младшей сестре. Без нее она чувствовала себя не в своей тарелке, зато теперь все стало на свои места. Обнимать Даф было то же самое, что держать в руках солнечный зайчик, — теплый, светлый, который лечит душу.

Когда они обе уже наплакались, Дафна отстранила Аннабелл на расстояние вытянутой руки.

— Новые очки! — воскликнула она. — Ты стала в них еще красивее.

Аннабелл уже забыла, что теперь выглядит по-другому.

— Я в них лучше вижу. — И с облегчением заметила, что если не принимать во внимание тени под глазами Дафны, вид у нее был свежий и она все так же прелестна. Голубые глаза оживленно блестели, щеки розовели. — Ты просто как картинка. Я боялась, что без меня ты замучаешься до изнеможения.

— Миссис Боумен приходит через день, чтобы посидеть с мамой, поэтому я могу выходить из дома, чтобы купить все, что требуется. Денег, которые ты прислала, с избытком хватает на еду и на все необходимое. Главное, чтобы ты не перетруждалась, Белл.

Аннабелл подумала о полных хлопот, но счастливых часах, которые она проводит в мастерской герцогского особняка.

— Нет-нет. Все нормально. Правда. Как мамочка?

Даф покусала нижнюю губу.

— Пойдем, посмотришь сама. — Она взяла Аннабелл за руку и провела в темную спальню. Мать как раз спала. Лицо больной было бледным, как ее ночная рубашка. Волосы поседели еще больше, что было странно. Люди не могут так постареть за неделю, однако мать, судя по всему, смогла. Аннабелл подошла к краю кровати и погладила мать по сухой, как бумага, щеке, потом наклонилась и поцеловала ее в холодный лоб. Губы у матери были растрескавшиеся и сухие.

Тут Аннабелл вспомнила про пустой поднос.

— Она хоть ест?

— Совсем немного. Я все время стараюсь приготовить ей что-нибудь вкусненькое, то, что она любит, но еда ее не прельщает.

— А что говорит доктор Конвел?

Дафна с грустью пожала плечами:

— Он доволен тем, что мы можем себе позволить покупать лекарства, и увеличил дозу. Мне кажется, ей стало лучше, но она настолько апатична… Спит целыми днями.

Аннабелл прижала руку ко рту. Даже когда кашель одолевал мать, она радовалась общению с дочерьми. Ей нравилось пение Дафны, она с интересом слушала рассказы Аннабелл о клиентках магазина, а еще любила вспоминать про отца и перечитывать письма, которые он написал ей много лет назад. Нельзя позволять ей просто лежать в постели, чтобы жизнь уходила от нее во сне!

Если Аннабелл может тут что-то сделать, она это сделает.

— Я думаю, нам надо поднять ее. — Аннабелл взяла мать за руку и поцеловала ее. — Мама, это я, Аннабелл, — сказала она решительно.

Голова матери качнулась из стороны в сторону, но глаза остались закрытыми.

— Мама. — Она легонько похлопала ее по плечу. — Я приехала.

Та что-то пробормотала сквозь сон.

Аннабелл беспомощно посмотрела на сестру. Дафна взяла стакан воды со столика при кровати.

— Иногда она просыпается от холодной воды.

Аннабелл помогла ей приподнять мать за плечи, и сестра поднесла стакан к губам матери. Глядя на младшую сестру, Аннабелл еще больше зауважала ее. Ухаживать за матерью было трудной задачей даже для двоих, но Дафна, судя по всему, прекрасно справлялась с этим одна.

Мать отпила немного воды, опять что-то пробормотала, но не открыла глаза.

У Аннабелл перехватило дыхание. Ей хотелось, чтобы мать обняла ее и рассказала, как скучала по ней. Она надеялась, что ее приход по меньшей мере поднимет у больной настроение, но ее так и не удалось разбудить.

Дафна взяла сестру за локоть.

— Пойдем, сядем в гостиной и поговорим. Мне хочется все узнать о герцоге и его семье.

Аннабелл совсем забыла, что Хантфорд ждет внизу.

— Думаю, нам удастся поговорить не более пяти минут, потому что нужно возвращаться к работе. — Они устроились на старом диванчике, и неожиданно Аннабелл испытала в присутствии сестры необычную неловкость. За все эти годы у нее почти не было секретов от Дафны. Хоть ей и хотелось быть с сестрой откровенной, ее отношениям с герцогом было трудно дать какое-то определение. Сначала он воспринимал ее как заклятого врага, затем стал ее нанимателем, и, наконец, она превратилась для него во что-то вроде объекта… романтического интереса.

Если рассказать, как они целовались, тогда получится, что деньги, которые хозяин заплатил ей авансом, не были платой только за ее умение шить. Но это не так! Ясности, которую Аннабелл так ценила, здесь явно не хватало.