Читаем без скачивания Сандинистская революция в Никарагуа. Предыстория и последствия - Николай Платошкин

С апреля 1908 года США держали у берегов Никарагуа мощную эскадру – крейсеры «Вашингтон», «Колорадо», «Саут Дакота» и «Олбани». На борту находился десант в составе 4000 морских пехотинцев.

7 октября 1909 года «революционный» американский консул Моффат сообщил из Блуфилдса, что «революция» в Никарагуа начнется в ближайшие дни[147]. Планировалось опять отделить атлантическое побережье от Никарагуа и провозгласить его независимой республикой. Также Моффат проинформировал, что под началом губернатора Эстрады 2000 бойцов, он обещал уважать американскую собственность и сразу же после выступления попросит у США признать его правительство. Консерватор Чаморро, который должен был возглавить «революционную» армию, тайно прибыл в Москитию из Коста-Рики в ночь на 6 октября 1909 года.

К моменту начала мятежа Эстрада получил от американского бизнес-сообщества в Москитии несколько сотен тысяч долларов, в том числе 150 тысяч – от Сэмюэля Вейла.

10 октября 1909 года (в «день мертвых», когда в Латинской Америке вспоминают умерших предков) Эстрада поднял восстание. Интересно, что, по сообщению Моффата (который был прекрасно информирован, так как сам принадлежал к кругу заговорщиков), мятежники планировали разделить Никарагуа на две республики и поставить оба государства под контроль консервативной партии[148]. Первое, что сделали путчисты, – объявили о сокращении таможенных пошлин. Также были отменены все концессии, которые Селайя дал никарагуанским гражданам, – концессии для иностранцев никто не трогал. Через Моффата Эстрада передал заверения в искренней дружбе к США.

Американские компании на Атлантическом побережье немедленно стали платить налоги и таможенные пошлины в казну мятежников.

Для защиты граждан США в Блуфилдс сразу же были направлены два военных корабля «Падука» и «Дюбук». Эти самые американские граждане, по примеру их предшественников в 1899 году, с первого дня мятежа находились в рядах «армии» Эстрады, в которой насчитывалось не более 400 человек. Правительство мятежников возглавил Эмилио Эспиноса – брат никарагуанского посланника в США. Как и в 1899 году, пользуясь отсутствием дорог между западным и восточным побережьем Никарагуа, мятежники быстро заняли порт Сан-Хуан-дель-Норте и отрезали страну от Атлантического океана. В Новом Орлеане активно вербовали наемников для поддержки мятежа. Корабли «Юнайтед Фрут» доставляли мятежникам в кредит (причем неограниченный) продовольствие и все необходимое снаряжение. Без этой помощи, как признавал сам Эстрада, мятежники просто не смогли бы кормить свою армию и население Блуфилдса.

Якобы из гуманитарных соображений, американский консул в Блуфилдсе Моффат и капитан американского крейсера «Де Мойн» Шипли создали в Блуфилдсе госпиталь для помощи раненым в боях мятежникам. В первом же бою у местечка Рама оказались ранены и убиты десятки «революционеров». Американский пароход «Император», недавно прибывший из Нового Орлеана, перевез раненых мятежников обратно в Блуфилдс. Как сообщала 27 декабря 1909 года «Нью-Йорк Таймс», генерал Эстрада «тепло поблагодарил американцев за их гуманитарное содействие»[149].

Селайя не сомневался, что сможет подавить мятеж так же легко, как и в 1899 году. Никарагуанское правительство готовило к отправке по реке Сан-Хуан сильный отряд для разгрома Эстрады. Одновременно Селайя обратился к мексиканскому президенту Диасу с просьбой повлиять на США, чтобы американцы прекратили поддерживать путч. 21 октября 1909 года посланник Никарагуа в Мехико вручил ноту, в которой перечислялись конкретные факты участия американских граждан в мятеже. В ней также говорилось, что мятежники получают помощь людьми и оружием из Коста-Рики и Гватемалы[150]. «Правительство Никарагуа просит правительство Мексики предпринять необходимые шаги, чтобы предотвратить это вмешательство и повлиять на правительство США…»

На территории, охваченной мятежом, жили всего 100 тысяч человек, и мятежники не могли предпринять наступление против Селайи иным путем, чем по реке Сан-Хуан. По этой же реке должна была продвигаться к порту Сан-Хуан-дель-Норте и экспедиционная армия самого Селайи (около 4 тысяч человек). От того, кто первым захватит важную водную артерию, зависел исход всей гражданской войны. В 1899 году это сделал Селайя, и теперь он был намерен повторить свой успех десятилетней давности. Установить контроль над рекой надо было быстро, пока к мятежникам не прибыли американские наемники из Нового Орлеана.

Капитан национальной гвардии Техаса Фоулер тем временем активно учил мятежников обращаться с современным американским оружием, особенно с пулеметами. Командующий морской пехотой США в Никарагуа Батлер позднее утверждал, что «вся революция организована и профинансирована американцами, которые имеют здесь нелегальные капиталовложения… Вся дегенеративная игра этих американцев состоит в том, чтобы заставить Соединенные Штаты произвести интервенцию и тем самым легализовать их инвестиции»[151]. В одном из писем Батлер назвал американских бизнесменов в Никарагуа «предательскими свиньями из отбросов нашей расы».

Госсекретарь Нокс на ранней стадии мятежа все же считал, что выступление против Селайи имеет мало шансов на успех и не верил лживым сообщениям Моффата об победах Эстрады на поле боя. В Вашингтоне и не думали признавать правительство путчистов, хотя Моффат сообщал, что все население атлантического побережья встретило переворот с ликованием. 13 октября 1909 года Моффату дали указание не поддерживать официальных контактов с «правительством» мятежников и вообще избегать любых шагов, которые можно было бы истолковать как признание «революционеров».

29 октября головной отряд правительственных войск под командованием генерала Сальвадора Толедо стал грузиться на корабли для наступления на Сан-Хуан-дель-Норте. На следующий день шедшее в авангарде судно с 500 солдатами на борту едва не затонуло, так как неподалеку от него взорвалась мощная мина. В шалаше на берегу никарагуанцы обнаружили двух американцев – Ли Роя Кэннона и Леонарда Гросса. Оба гражданина США признались, что выполняли задание мятежников и должны были взорвать два парохода с правительственными войсками. Консул Моффат сообщил из Блуфилдса, что Гросс оказался полковником инженерной службы в армии мятежников, а Кэннон – его заместителем в чине подполковника[152]. Оба американца входили в передовой отряд войск мятежников и были посланы вместе с дозором в 10 человек, чтобы установить расположение правительственной армии.

17 ноября Кэннона и Гросса расстреляли по приговору военного суда, причем приказ о казни, как считали в Вашингтоне, отдал лично Селайя. Адвокат американцев Фернандо Кальдерон, а также командующий войсками генерал Толедо просили Селайю помиловать граждан США, так как опасались, что Вашингтон использует их казнь для агрессии против Никарагуа. Однако Селайя поступил с флибустьерами так же, как когда-то поступили с Уокером.

В США это известие вызвало взрыв негодования. СМИ требовали «примерно наказать» Селайю. В газетах появились карикатуры, на которых Селайя изображался в виде скорпиона под ногой «дяди Сэма». На другой карикатуре Селайю изображали маленьким мальчиком, которого шлепал по заднице президент Тафт с горячего одобрения все того же «дяди Сэма».

18 ноября Нокс запросил у американского консула в Сан-Хуан-дель-Сур всю информацию о деле двух американцев, причем и консул, и сам госсекретарь не сомневались, что Кэннона и Гроса захватили вместе с мятежниками[153]. Ранее Кэннон и Гросс работали на американских концессиях в Никарагуа.

1 декабря 1909 года американский госсекретарь вызвал никарагуанского посланника и передал ему невиданную по грубости ноту. В ней утверждалось, что в нарушение решений Вашингтонской конференции 1907 года Селайя является источником напряженности во всей Центральной Америке, постоянно нарушая нейтралитет Гондураса. Мол, в США получены жалобы на поведение Селайи со стороны Сальвадора, Гватемалы и Коста-Рики.

К тому же «всем известно», говорилось в ноте, что при режиме Селайи в Никарагуа перестали существовать «республиканские институты», а пресса и общественное мнение были «задушены». «Истинный патриотизм» (видимо, Нокс считал истинным патриотом Никарагуа Эстраду, который хотел разделить страну на две части, или военнослужащего гватемальской армии Чаморро) Селайя карает тюрьмой. В целом «режим Селайи – позорное пятно в истории Никарагуа»[154].

С этим «пятном», по мнению госдепартамента США, и решила покончить «народная никарагуанская революция», к которой присоединились расстрелянные Селайей американцы. Нокс выразил непонятно на чем основанное убеждение, что идеалы «революции» Эстрады-Чаморро разделяет большинство никарагуанского народа, и сообщил, что сигналы о восстании против Селайи якобы есть и на тихоокеанском побережье Никарагуа.