Читаем без скачивания Космический хищник (Путевые записки эстет-энтомолога) - Виталий Забирко

— Случится, — мрачно пообещал я. — Еще одна подобная выходка с вашей стороны, и наши договорные отношения будут разорваны. С уплатой вами всех обусловленных договором компенсаций. Если потребуется, то и через суд.

При упоминании о суде Мальконенна передернуло. Больше всего он боялся огласки. Для моей репутации суд тоже был ни к чему, но крелофонист прекрасно осознавал, что это отнюдь не поставит крест на моей карьере. Слишком я независим в своей области, чтобы превратиться в изгоя. Для него же огласка означала бы полный крах.

— Зачем же так сразу — суд… — забормотал он. — Даю слово, что, пока вы будете на Раймонде, я ни грамма в рот не возьму и носа с виллы не высуну до вашего возвращения.

Он попытался заглянуть мне в глаза, но тут же отвел взгляд. Нехороший у него был взгляд, неискренний, но я ему поверил. У чересчур эмоциональных натур внешняя реакция редко совпадает со словами.

— И все это время не будете отвечать ни на чьи звонки, кроме моих, сказал я.

— И все это время не буду отвечать ни на чьи звонки, кроме ваших, эхом откликнулся Мальконенн.

— Даже если продюсер предложит вам сверхзаманчивые гастроли.

Это был удар ниже пояса. Третьеразрядному крелофонисту никто не предложил бы и низкосортного турне.

— Даже… — по инерции продолжил Мальконенн, но тут до него дошел иезуитский смысл моих слов, горло у него перехватило, он напрягся, медленно поднял голову.

— Обещаю, — процедил он, с ненавистью глядя сквозь меня, — что все это время проведу как отшельник и не поддамся ни на какие соблазны.

Получилось излишне патетично, но, учитывая его богатый сценический опыт, наложение театральных штампов на обещание не следовало принимать за ерничанье.

— Договорились, — ровным голосом произнес я и наконец-то отпустил его руку. — Помогите перенести багаж на причал — мне после операций нельзя поднимать тяжести.

Мальконенн нырнул в люк яхты и один за другим вынес на причал три объемистых баула. Последний, наиболее тяжелый, он не смог поднять и волоком протащил по настилу.

— Оставьте тут, — распорядился я. — Незачем переносить в дом, а затем обратно. Когда, кстати, прибудет катер с экспертами?

— Через полтора часа, — отдуваясь, выдохнул Мальконенн. — Что у вас в баулах?

— Снаряжение.

— Да? И для…

— Меньше будете знать, крепче будете спать! — оборвал я его на полуслове. — Кстати, снаряжение сделано по спецзаказу, и расходы превысили первоначальную смету.

— Я доплачу, — быстро согласился Мальконенн, чем приятно удивил меня. Когда мы расставались неделю назад, я посчитал его за скареда. Оказывается, не все так просто — дурман наркотиков и спиртного вызвал у крелофониста манию меркантильности, у иных буйство. Трезвый Мальконенн нравился мне больше.

— Идемте, — смягчил я тон. — Не торчать же нам на причале в ожидании экспертов полтора часа. К тому же экспертизу экспонатов положено проводить в здании.

В котловине был поддень. Искусственное солнце стояло в зените, перегретый песок источал жар, и рассеянная тень от куцых крон корабельных сосен не спасала от зноя. Пока мы шли по тропинке до коттеджа, я изошел потом. После недели пребывания в статичных условиях госпиталя пять минут на жаре на фоне общей послеоперационной слабости вызвали дурноту, и мне было не до красот долины. Поэтому, как только мы оказались в прохладе комнат, я упал на диванчик в первом же зале, достал баллончик с аэрозолем и, расстегнув ворот, брызнул за шиворот хорошую порцию двухпроцентного формальдегида. Жабры обожгло, меня передернуло, а затем по телу начала разливаться блаженная истома. Главное, не переусердствовать с формальдегидом: то, что для жабр — основа жизнедеятельности, для человеческого организма — яд.

Мальконенн наблюдал за моими действиями со странным выражением брезгливости и одновременно сочувствия на лице.

— Еще не адаптировался, — кисло усмехнулся я. — С вашего позволения я прилягу?

— Да-да, — спохватившись, озабоченно засуетился он. Укладывайтесь… Подушку дать?

Я слабо отмахнулся, осторожно лег боком на диванчик, вытянулся и пододвинул под голову съемный надувной подлокотник. Как минимум месяца полтора спать и отдыхать, лежа на спине, мне заказано.

Мальконенн бесцельно прошелся по залу, остановился и нерешительно посмотрел на меня.

— Что? — спросил я, преодолевая слабость.

— Вы говорили о счетах… Перерасход за спецснаряжение…

Я тяжело вздохнул. Начинается! Неужели передумал оплачивать? Недавнее приятное удивление по поводу готовности крелофониста все оплатить сменилось досадой.

— Нет-нет, — понял меня без слов Мальконенн. — Не в том смысле… Мне нужны счета, чтобы перечислить деньги…

— Придут электронной почтой, — пробормотал я, прикрывая веки. После аэрозольного шока меня охватила сонливость. — Если уже не пришли…

— Ага, ага… — закивал Мальконенн и вновь бесцельно заколесил по комнате. — Не хотите посмотреть, как я оборудовал грот для занзур? предложил он.

— Нет.

— Тогда чем будем заниматься?

— Ничем. Ждать прибытия экспертов, — не открывая глаз, ответил я.

Ждать Мальконенн не умел, но, к счастью, тревожить меня больше не стал. Бродил по залу, шумно вздыхал, несколько раз присаживался в разные кресла, кажется, пытался слушать через наушники крелофонию… Точно не помню, веки я разлеплял редко, к тому же немного вздремнул.

Очнулся я по синхронной команде вживленных биочипов секунд за десять до сообщения системы жизнеобеспечения виллы, что катер с экспертами страховой компании причалил к створу. Я лишний раз убедился, насколько биочипы незаменимы для моего предприятия, но тем не менее вживлять их навечно не собирался. И никакому нейрохирургу меня в этом не переубедить.

— Надо идти встречать! — встрепенулся Мальконенн, вскакивая с кресла.

— Ни в коем случае, — охладил я его пыл, неторопливо садясь на диване. — Оставьте эмоции для своих концертов, а сейчас сыграйте роль солидного коллекционера антиквариата, который оказывает огромное одолжение, предоставляя экспонат для выставки на Раймонде. Нельзя показывать свою заинтересованность, иначе вашу нервозность примут за желание получить хорошие деньги, а это в среде коллекционеров считается дурным тоном. К тому же не хочу, чтобы кому-нибудь из экспертов закралось в голову подозрение об иных целях, преследуемых хозяином. Поверьте, большинство экспертов прекрасные миелосенсорики и фальшь в поведении улавливают мгновенно.

— Я постараюсь, — взял себя в руки Мальконенн.