Читаем без скачивания Carere morte: Лишённые смерти - Ирина Якимова

"Снова смертная! Что же ей делать со своей нелепой жизнью?!"

— Не огорчайтесь. Может быть, вы сможете вернуться к carere morte, — утешил её Рикард. Я могу сейчас же дать вам каплю крови.

— Не надо! — откуда, с какого дна души вырвался этот вопль? Лира больше ничего не хотела. Она умерла вместе с Литой. Она сгорела дотла, как свеча. Ей ничего не было нужно ни в мире смертных, ни в мире бессмертных…

— Я оставлю вам охрану, — прошелестел Ларгус. — Не уходите далеко.

— А вы?

— У меня здесь осталось личное дело, — взгляд вампира был устремлён на сестру, охотницу Селесту.

— Вы враждуете больше, чем просто вампир и просто охотник. Почему?

— Она украла моих детей, — кратко сказал Рикард и ушёл. Лира съёжилась в кресле, зажимая уши. В зале всё ещё звенел прозрачный Хрустальный вальс. Эта простая красивая мелодия теперь всегда будет напоминать бывшей вампирше о первой жертве.

Лира больше не плакала. Глаза были сухи, пусты. Она проводила взглядом Рикарда, уверенно идущего через залу на негласную территорию Ордена. Она поискала и охотников — и нашла Солен и Селесту. Мира куда-то пропала. Ульрик… Охотник стоял в дверях комнаты, где Лира убила Избранную, будто охраняя их. Его лицо было замкнутым и чужим, в глазах мелькало то же, так напугавшее Лиру, безумие. Он всё винил себя…

"Хрустальный вальс всё звенит… Какой длинный котильон! Или таково время для смертных? Невозможно — чувствителен каждый удар сердца, каждый вздох. Нелепая, бессмысленная жизнь — сокровище, отданное не в те руки…"

— Госпожа… — опять прошептала Лира. Молчание. В этом звонком, ярком мире она была никому не нужна.

Рабы Ларгуса оставили свои посты, поспешили в зимний сад. Сердце Лиры опять пребольно трепыхнулось: неужели их хозяин попался охотникам? Рикард был ей симпатичен. Конечно, не так, как Ульрик и даже Дэви, но он последний знал её, как carere morte. Лира не хотела видеть, как его убьют. Она побежала за рабами.

Да, охотники загнали Рикарда в угол. Кто-то, кажется, Селеста ослепил его святой водой. Вампира пригвоздили к решётке в зимнем саду. Солен и Селеста встали около на страже. Ульрик медленно, как во сне, замахивался кинжалом.

Лира подлетела к ним, заслонила собой Ларгуса.

— Я не позволю вам этого сделать! — воинственно крикнула она. В голове шумело, она плохо осознавала, что делает, что говорит… Но Ульрик опустил кинжал. На его лице было отчаяние человека, знающего, что попал под власть чар, но не могущего избавиться от наваждения.

— Вы не понимаете, что вы делаете! Вы отправляете его душу прямиком в Бездну!

— Что?! — охотник был бледен… и так по-прежнему беспомощен перед ней! — Ты! Ты ещё жива?! Зачем ты пришла?! Убирайся отсюда, тварь!

Воздуха вокруг было слишком мало — как на горной вершине, Лира задыхалась. Сердце стучало ещё громче, отдаваясь болью во всём теле. Лира почти ничего не видела, чёрные пятна поплыли перед глазами, но она старалась глядеть прямо перед собой — туда, где должны были быть глаза Ульрика.

— Я умираю, Ульрик. Я не умею жить… Ты ничего не понял! Мне нужно поговорить с тобой. Я хочу рассказать тебе… Только мы должны говорить не здесь!

— Лгунья!

— Я не лгала тебе! — она заломила руки.

— Предательница!

Точно он ударил её. Голова Лиры дёрнулась, как от оплеухи:

— Я не виновата! Это всё Владыка… Меня обманули! Меня всегда все обманывали…

— Не лги! Вампир! Убийца!

— Я не убивала людей! Никогда! Ради своей вечности — только жалкие капли! Спроси лучше, скольких убила ваша верная союзница, Мира Вако?! Что он, Орден?! Убийцы, лжецы, предатели! Один ты веришь в священные обеты! Они только пользуются тобой ради своей выгоды! Как пользовались мной…

Ульрик покачал головой:

— Ты убила Избранную!

Тогда ударил, теперь убил. Лира вздрогнула, точно сама получила кинжал в сердце. Не отводя от юноши остекленевших, безумных глаз, она прошептала своё последнее оправдание:

— Я никого не убивала. Умирают только carere morte. Её душа свободна, это не значит: смерть.

И вдруг… — так открывается родник из иссушенной земли пустыни, она поняла, что значит эта боль, эта бешеная пульсация. Лира просто не умела отличать одну боль от другой: боль-наказание и боль-преображение… — "Ты влюбилась, Лира Диос!" — осознав это важнейшее из открытий, она кинулась к охотнику, вцепилась в него, как утопающая.

Умирающая…

— Я не жалею ни о чём. Не соверши я ошибки в прошлом, мы бы не встретились, — быстро-быстро забормотала она. — И я благодарна Бездне за это! Мои слова ничего не изменят сейчас, ты никогда не поверишь им… но сказать их мне нужно!

— Да… какого чёрта?! — крикнула Солен. Оставив начавшего биться Рикарда, свободной рукой амазонка всадила кинжал Лире в спину. Он бил милосердно, и Лира больше ничего не чувствовала. Внезапно притихшая, обмякшая, она сползла на пол охотнику под ноги. Сознание меркло под тихий звон колокольчиков Хрустального вальса. Последней мыслью было: "Я не хочу к Ней! Ульрик, я люблю…"

Глава 39 Ненужный рассвет

Однажды это должно было случиться. Старейший остановился и обернулся. Первый вампир долго смотрел в сказочно-страшную темноту леса позади. Винсент ощущал на себе взгляд странных белых глаз.

"Раб. Ты давно следуешь за мной. Чей ты? Что нужно твоему хозяину?"

— Я не раб, — сказал Винсент. Ему показалось, Первый усмехается, но это только ночная тень так легла на равнодушное, бледное лицо.

"Кто же ты? Я ясно вижу нить, тянущуюся от твоего хозяина. Дай-ка!"

Винсент не успел ничего сказать. Жгучая боль, точно по венам пустили воду из Источника… Он не удержался от крика.

"Твоё проклятие часть меня. Бесполезно сопротивляться", — спокойный голос Макты. Первый уже шёл… невидимым коридором, соединяющим раба со своей создательницей.

"Не тронь её! Не она отправила меня следить за тобой. Я сам!"

"Сам? — безразлично уронил Старейший. — Невозможно. Но ты… не врёшь".

Он продолжал продвигаться к Мире. Винсент пытался преграждать ему дорогу, но это было так же нелепо, как заступать путь огню в сухом лесу. В теле, поддерживаемом лишь проклятием, хозяином был Макта.

"Ты не врёшь… Кто же ты?"

"Я думал, Первый из вампиров знает это. Вернее, думал раньше… — поправился юноша. — Теперь я понял: Макта Вастус знает лишь ненависть!"

Винсент пытался вызвать Старейшего на разговор. Бесполезно! Макта уже перешёл черту, дальше которой сам Винсент не мог заглянуть. Различим стал образ Миры, а петляющая нить пути вытянулась в короткую струну. Последние шаги, и поток мыслей и чувств хозяйки накрыл Винсента с головой. Сам он не мог бы услышать их, но сейчас Первый позволил ему это. Макта настаивал, чтобы Винсент слушал это! Старейший тянул к златовласой вампирше свои пальцы…