Читаем без скачивания Разум за Бога: Почему среди умных так много верующих - Тимоти Келлер

Вера человека способна разрушиться в одночасье, если ему никогда не хватало терпения прислушаться к собственным сомнениям

Но если верующие должны учиться искать основания для своей веры, скептикам также следует вести поиски подобия веры, скрытого в их доводах рассудка. Какими бы скептическими и циничными ни казались сомнения, все они на самом деле представляют собой набор альтернативных убеждений[9]. Сомневаться в Убеждении А можно лишь с позиций веры в справедливость Убеждения Б. Например, если вы сомневаетесь в христианстве по той причине, что «не может существовать только одна истинная религия», вы должны признать, что само по себе это утверждение – проявление веры. Никто не может доказать это эмпирически, это не всеобщая истина, признанная всеми. Если отправиться на Ближний Восток и заявить: «Не может существовать только одна истинная религия», почти каждый встречный возразит: «Почему же?» В христианстве, то есть в Убеждении А, вы сомневаетесь по той причине, что придерживаетесь недоказуемого Убеждения Б. Следовательно, в основе каждого сомнения лежит подвиг веры.

Некоторые говорят: «Я не верю в христианство, потому что не могу признать существование нравственных абсолютов. Каждый должен дать свое определение нравственной истины». Можно ли доказать правильность этого утверждения тому, кто не разделяет его? Нет, для этого требуется подвиг веры, глубокая убежденность в том, что права личности действуют не только в политической, но и в нравственной сфере. Эмпирических доказательств подобной позиции не существует. Поэтому сомнение (в нравственных абсолютах) – это подвиг.

Кое-кто возразит на все это: «Мои сомнения основаны вовсе не на подвиге веры. Мои убеждения никак не связаны с Богом. Я просто не чувствую потребности в Боге, и мне неинтересно думать об этом». Но этими чувствами прикрывается одно из самых современных убеждений в том, что существование Бога – вопрос, не представляющий интереса, если он не пересекается с личными эмоциональными потребностями. Выразитель этого мнения утверждает, что в его жизни не существует Бога, перед которым пришлось бы отчитываться в своих убеждениях и поступках, до тех пор, пока он не ощущает потребности в таком Боге. Это утверждение может быть и ложным, и истинным, но в любом случае это серьезный подвиг веры[10].

Сомнение в Боге – это подвиг веры

Единственный способ сомневаться в христианстве беспристрастно и корректно – видеть за каждым из своих сомнений иное убеждение, а затем задаваться вопросом, по каким причинам мы придерживаемся тех или иных убеждений. Как понять, что твое убеждение истинно? Было бы непоследовательно требовать для христианских убеждений больше оправданий, чем можешь представить для собственных, тем не менее зачастую так и происходит. По справедливости следует сомневаться и в своих сомнениях. Я считаю, что если вы поставите перед собой задачу выявить убеждения, на которые опираются ваши сомнения в христианстве, и если постараетесь найти для этих убеждений столько же доказательств, сколько христиане находят для своих, вы обнаружите, что ваши сомнения не настолько цельны и непоколебимы, как казалось поначалу.

Моим читателям я предлагаю два процесса. Скептиков я призываю побороться с неизученной «слепой верой», на которую опирается скептицизм, и обратить внимание на то, как трудно оправдать эти убеждения перед теми, кто их не разделяет. Верующим я предлагаю побороться с их личными и общекультурными возражениями против веры. К концу этих процессов, даже если вы останетесь тем же скептиком или верующим, каким были, вы будете стоять на своих позициях с большей ясностью и смирением. Появится понимание, сочувствие и уважение к противоположной стороне, которых раньше не наблюдалось. Верующие и неверующие поднимутся на уровень разногласий, вместо того чтобы просто осуждать друг друга. Это произойдет, когда каждая сторона научится представлять аргументы другой в наиболее убедительной и позитивной форме. Только после этого можно без опасений и с чистой совестью не согласиться с этой стороной. Таким образом достигается корректность и цивилизованность в плюралистическом обществе, а это немаловажно.

Третий духовный путь?

Остальной текст этой книги – квинтэссенция многочисленных разговоров, которые я на протяжении долгих лет вел с сомневающимися. И в проповедях, и в личном общении я со всем уважением пытался помочь скептикам взглянуть на краеугольный камень их веры, в то же время предлагая свой собственный для их самых яростных нападок. В первой половине книги мы поговорим о семи самых значительных возражениях и сомнениях, относящихся к христианству, которые мне годами доводилось слышать от людей. Демонстрируя уважение к ним, я выявлю скрывающиеся под их мнением иные убеждения. Затем во второй половине книги мы поговорим о подоплеке христианских убеждений.

Построенный на уважении диалог между убежденными религиозными консерваторами и либеральными секуляристами – большое благо, и я надеюсь, что эта книга будет способствовать ему. Кроме того, написать ее меня побудил мой опыт пасторской работы в Нью-Йорке. Сразу после прибытия в Нью-Йорк я понял, что ситуации веры и сомнения выглядят иначе, чем представляется специалистам. Пожилое белое население города, занимающееся деловой и общественной деятельностью, оказалось преимущественно светским. Но во все более многонациональных кругах молодых профессионалов и иммигрантов, принадлежащих к рабочему классу, обнаружилось поразительное, не подчиняющееся никакой классификации разнообразие стойких религиозных убеждений. И особенно быстро среди них росла численность христиан.

Этих молодых христиан я считаю авангардом некоего нового и заметного религиозного, социального и политического устройства, которое вытеснит прежние формы культуры. Пройдя стадию сомнений и возражений против христианства, многие люди обретают ортодоксальную веру, которая не укладывается в рамки современного разделения на либеральных демократов и консервативных республиканцев. Многие из тех, кто видит обе стороны «войны культур», объявляет высшей ценностью не Бога и общее благо, а индивидуальную свободу и личное счастье. Индивидуализм либералов вытекает из их представления об абортах, сексе и браке. Индивидуализм консерваторов – из глубокого недоверия к государственному сектору и представлениях о бедности просто как о неумении брать на себя ответственность. Новое, быстро распространяющееся многонациональное ортодоксальное христианство в мегаполисах озабочено проблемой бедности и социальной справедливости гораздо больше, чем республиканцы, и в то же время стремится к поддержанию классической христианской морали и сексуальной этики в большей степени, чем прежние демократы.

Если в первой части книги описан путь через сомнения, который преодолевают многие из этих христиан, то во второй половине содержится более позитивное толкование веры, которую они олицетворяют в мире. Вот три человека, которые в настоящее время посещают церковь.

Джун, выпускница университета, входящего в Л игу плюща, живет и работает в Манхэттене. У нее развилась такая одержимость своим свободным образом жизни, что она заработала расстройство пищеварения и попала в наркотическую зависимость. Она понимала, что губит себя, но вместе с тем осознавала, что у нее нет веских причин перестать портить себе жизнь. В конце концов, какой смысл в этой жизни? Зачем ее беречь? Она обратилась к церкви И попыталась понять, в чем суть милосердия Божьего и опыта жизни в его реальности. Духовный наставник в церкви помог ей понять, как связана Божья благодать и неиссякающая потребность самой Джун в одобрении. В конце концов она набралась смелости И отважилась прийти к самому Богу. Джун не может сказать, когда именно это произошло, но она впервые почувствовала себя «безоговорочно любимой дочерью Бога». Постепенно ей удалось избавиться от пагубных привычек.

Нью-йоркский музыкант Джеффри вырос в консервативном еврейском доме. Его отец и мать заболели раком И страшно мучались, мать умерла. Из-за многочисленных физических недомоганий, которыми Джеффри страдал с детства, он практиковал китайское целительство, а также даосскую и буддистскую медитацию, и пристально следил за своим самочувствием. Он не испытывал никаких «духовных потребностей», когда друг начал брать его с собой в церковь Искупителя. Проповеди нравились Джеффри, «пока в конце не начинались разговоры о Христе», после чего он переставал слушать. Но вскоре радость друзей-христиан и надежда на будущее, какой прежде Джеффри никогда не встречал, пробудили в нем подобие зависти. Тогда он начал слушать проповеди до самого конца и понял, что они представляют собой интеллектуальное испытание, сталкиваться с которым ему не хотелось. И наконец, к его изумлению, во время медитации он обнаружил, что «моменты, которым прежде были свойственны полное спокойствие и безмятежность, постоянно прерываются видениями Иисуса на кресте». Джеффри начал молиться христианскому Богу и вскоре понял, что раньше в его жизни преобладало стремление к бегству, желание полностью избежать страдания. Он увидел, насколько тщетны подобные жизненные цели. Когда Джеффри понял, что Иисус отдал свое физическое здоровье и жизнь ради спасения мира – в том числе и его, Джеффри, – это осознание глубоко тронуло его. Он обрел смелость, чтобы в будущем встретиться с неизбежными страданиями, И понял, что через них можно пройти. Он принял благую весть Иисуса Христа.