Читаем без скачивания Игра по чужому сценарию - Наталья Труш

За столом сидел уставший, с красными, как у кролика, глазами мужчина, вида совсем не милицейского, в сером свитере крупной вязки; на шее поблескивала цепь, судя по всему, золотая, массивная. Лариса тут сразу вспомнила свое пропавшее золото и с порога заявила:

– Олег Васильевич, меня ограбили!

Таранов внимательно посмотрел на нее, придвинул листок бумаги, ручку, почесал ежик волос красной пластмассовой линейкой и сказал:

– Давайте все по порядку: кто вы, что вы, кто и когда вас ограбил.

Лариса, запинаясь, стала рассказывать, причем начала не с событий последних дней и ночей, а от Адама. Таранов не торопил ее, не обрывал на полуслове. Он слушал, как ей показалось, рассеянно и чертил при этом на чистом листе бумаги разные закорючки.

Но она ошиблась. Он слушал ее очень, очень внимательно. И когда она закончила, стал задавать ей вопросы, и они были как раз от того самого Адама.

– Ну вот, следы в доме я, правда, отмыла. Я, знаете ли, не собиралась к вам... Да... А вечером сосед поставит мне второй замок. Но я все же пришла сюда, может быть, вы поможете мне. Мне бы только икону вернуть...

– Знаете, Лариса... – Таранов забыл ее отчество.

– ...Михайловна!

– Да, Михайловна. Лариса Михайловна, второй замок ни в коем случае сегодня ставить нельзя... – Таранов устало потер виски.

Он говорил спокойно и уверенно. И это спокойствие вливалось в нее. И она в какой-то момент вдруг поняла: все будет хорошо! Этот Таранов ей обязательно поможет.

– Знаете, Лариса Михайловна, мы сейчас поедем к вам и все посмотрим на месте, хорошо? А потом решим, что будем делать с вашим... Шуриком.

Таранов тоже ездил на чудовище отечественного автопрома, только более совершенном, чем Ларискина «шестерка». И вообще машинка у него была шустрая. Видимо, под капотом у нее поработали кулибины. Машина легко сорвалась с места, и уже через пять минут они перешагнули порог квартиры Ларисы Потаповой.

Таранов внимательно осмотрел замок. Чуть не нюхал его, и при этом он мыкал, хмыкал, пробовал сам открывать и закрывать его.

Потом он неуклюже стянул с ног огромные свои ботинки и в одних носках, тихо, как кот на мягких лапах, обошел квартиру.

– Лариса... э-э...

– Михайловна! – подсказала ему Лара.

– Да, Михайловна. Э-э... Лариса... Ой, батюшки-светы! А можно что-то одно: или отчество, или имя?

Лариса засмеялась: Таранов ей нравился, и она не хотела этого скрывать. Во всяком случае, ей с ним было очень легко.

– Можно просто Лариса.

– Хорошо, Лариса, но на «вы»! А вы, Лариса, можете...

– Ая помню и имя ваше, и отчество, поэтому, Олег Васильевич, для меня это труда не составит. И дело еще в другом, – добавила она, увидев, как он слегка погрустнел. – Просто вы для меня – начальник уголовного розыска! Мойте руки, будем пить чай.

Потом они пили чай с бутербродами, и Лариса рассказывала разные недостающие подробности своей непростой истории.

– ...Ну, скажу я вам, Лариса, и нагородил же ваш друг с этой темой разведки! Впрочем, не он первый, не он и последний. Женщины ведутся на эту героику. Да... Я пока не знаю, как подступиться к вашему делу. Давайте будем откровенны: все не так просто. И вообще вам придется потерпеть меня пару дней.

Последнее пришло в голову Таранову совершенно неожиданно. Он вдруг понял, что не просто хочет помочь этой наивной Лариске, а хочет большего: защитить ее хочет и наказать того, кто воспользовался ее доверчивостью и обманул. Он еще не знал, как и на чем будет ловить этого Шурика, но придумал ход, который ему очень понравился.

– И вы вообще не будете выходить из дома? – растерялась Лариса от тарановского предложения.

– Нет, не буду. Я буду, как сторожевой пес, сидеть у двери и ждать. И если понадобится, то буду ждать даже не два дня, а неделю! – И Таранов не лукавил. Он просто не сказал Ларисе, что она совершенно случайно застала его на работе, потому что это был его последний рабочий день перед отпуском. А отпуск ему проводить было негде, и ехать он никуда не собирался, потому что почти зима, но еще слякотно, и тащиться в деревню к тетке – это значит месить непролазную грязь с утра до вечера, а на теплые страны он не накопил. – Почему-то мне кажется, что они еще раз соберутся к вам ночью.

На самом деле ничего такого он не думал. Просто ему было тепло и уютно, и Лариса Михайловна Потапова ему нравилась, так почему бы и не провести неделю в таком вот «отпуске»?

Лариса несколько растерялась, но ей Таранов не был противен, как раз наоборот. И как показали два последних часа, с ним есть о чем разговаривать.

– Вы, кстати, можете меня нещадно эксплуатировать. Я все умею делать, так что готов за тарелку борща кран вам починить или телевизор.

– Да нет у меня ни крана сломанного, ни телевизора! Я, знаете ли, Олег Васильевич, терпеть не могу сломанные вещи. Тут два пути: или срочно в ремонт, или – в помойку. Простите, а дома вас разве искать не будут?

– Не будут. Меня искать некому! Жена у меня бывшая, с дочкой живет в Финляндии. Она себе финика нашла, пока я в командировке полгода был. Я сначала хотел упереться и дочку у нее отвоевать, но потом решил наши правила российские не ломать. У нас ведь дети с матерью чаще остаются. И дочка любит ее. Мать она хорошая. А в том, что меня разлюбила, я ее не виню. Дома меня все время не было, а если и был, то в спящем виде. Денег тоже не хватало. А этот ее Мартин – бизнесмен. Свой дом, две машины, ну и прочая лабуда, без которой вы, женщины, жить просто не можете...

Лариса хотела возразить ему, что не все такие, но осеклась: как-то это было бы не скромно с ее стороны делать заявления вроде «я не такая, я жду трамвая».

Весь вечер Лариса мучительно думала о том, как она будет укладывать спать этого хоть и приятного во всех отношениях защитника, но все же чужого ей человека. Да еще, как назло, двери в комнаты у нее отсутствовали, наличествовали только модные когда-то арки. Мода на них прошла, и вот тот случай, когда было бы неплохо иметь нормальные двери, за которыми можно укрыться от посторонних глаз. И кто думал, что в ее доме вдруг заведутся эти самые посторонние глаза?!

За чаем и позже перед телевизором она не переставала думать о том, как ей будет спаться сегодня под присмотром этого подполковника Таранова.

А он вел себя так, будто всю жизнь провел в этом доме со смежными комнатами, с арочными проемами вместо дверей, и на мягких лапах ходил на кухню за чаем, а потом тихо-тихо в туалет, совмещенный с ванной. И это его спокойствие, наконец, передалось и ей. А когда поздно вечером к ней пришли Катя с Лешкой, который держал под мышкой коробку с новым замком, она была такой, какой ее видели всегда, – раскованной, смешливой, уверенной и... защищенной. И Таранов всем понравился. Катя незаметно от мужиков показала ей под столом большой палец правой руки. Лариса от такой похвалы даже покраснела. Черт возьми, а ей приятно было, что Таранов так приглянулся ее друзьям! Ну и что, что он тут по делу, можно сказать – по долгу службы! Но он без галстука и даже без тапочек. И ходит тихо, как кот на мягких лапах.