Читаем без скачивания Истребитель гулей. Роман о Готреке Гурниссоне - Дариус Хинкс
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Она покачала головой.
— Больше никогда! — прорычал Готрек. — Я убивал демонов и драконов без твоей помощи, Гримнир, — он затопал по дороге, всё ещё браня руну, оставляя за собой ошмётки кровавой плоти и куски волос.
Лхосия последовала за ним, прижимая к себе крошечный кокон со своим предком и что-то тихо нашёптывая ему.
Трахос похромал следом, его голова тряслась, а суставы доспеха искрились молниями. Идя, он бормотал себе под нос один из своих гимнов, празднуя их победу решительным однотонным пением.
Маленет смотрела за уходом странной троицы и недоумённо покачала головой.
— Я здесь единственная в здравом уме? — вопросила она флакон с кровью, висевший у неё на шее.
Двенадцатая глава. Рассветный князь
Лорд Аурун наблюдал, как спящую девочку поднимают в телегу. Возница бережно положил её рядом с другими спящими детьми. Ей было лет пять или шесть, и она была моложе всех остальных, укрывшихся одеялами и спальными мешками и казалась совсем крошечной. Когда телега тронулась, девочка выглядела такой слабой и беззащитной, как младенец. Чувствуя, как его пульс забился чаще, он стукнул косой по земле. «Я не подведу их, — подумал он. — У меня есть силы, чтобы сделать это и я не подведу».
— Никто не осудит тебя, если ты уйдёшь, — раздался голос позади него.
— Все будут судить меня, — ответил Аурун. — И прежде всего — непогребённые. И они будут правы.
Он повернулся к тому, кто стоял с ним рядом у Восточных ворот, хилому старцу между семидесятью и семидесятью девятью годами с острыми, хрупкими чертами лица — священнику в белых одеждах. Корсос сгорбился от возраста и опирался на бедренную кость, с него размером. Огромная кость была обесцвечена и вся изрезана сигилами, а на её конце висел замок. Корсос был самым старым жрецом в Бесплодных местечках, и замысловато выгравированный замок являлся символом его положения. Кроме того, Аурун видел, как он использовал его, чтобы вбить здравый смысл в некоторых молодых послушников.
— Мы пережили благословенные времена, — продолжил Аурун, глядя на здания за спиной Корсоса. Выдающийся был почти пуст. Большинство окон были темны. Единственный свет исходил из душ, что были в него вложены. — Скрыты от всех все эти поколения. От нас требовалось только смотреть и ждать. Кто во всех Смертных владениях жил так же, как мы? Кто ещё знал такой же покой? И теперь, в решающий момент, у нас появился шанс проявить себя.
Корсос кивнул.
— Рассветный князь скоро прибудет. Я видел это. Непогребённые видели это. Нам нужно удержать стены только день или около того. Князь Волант покинул столицу с воинством, равным которому ещё не собирал. Неважно, как все эти протравленные попали в Морбиум. Ни один не покинет его.
Аурун улыбнулся.
— Слова человека вооружённого костью. Если бы вы смогли оторваться от священных текстов, то стали бы отличным генералом.
Корсос рассмеялся и поднял руки, демонстрируя тощее тело.
— О да, я сложен как герой.
Они оба оглянулись на вереницу разномастных повозок, казавшихся карликами на фоне огромных бурунов Сумерек.
— Ну, — проговорил Аурун, — вне зависимости от того, прибудет ли князь, или нет, Бесплодные местечки останутся.
Они развернулись и пошли через ворота к центру крепости. Солдаты Могильной стражи носились от здания к зданию, готовя оборону и собирая оружие, прежде чем отправиться на городские стены.
Аурун, наполненный гордостью, приветствовал их по пути. Эти люди дали клятву ещё в детстве. Ни один, на самом деле, не знал, что означали те слова. «Служить в жизни и смерти. Чтобы сохранить непогребённых, какой бы ни была цена». Что ребёнок знает о подобных вещах? Но когда он отдал приказ об эвакуации и дал им возможность уйти вместе с населением, ни у одного даже мысли не возникло сделать это. Небо вокруг них было почти полностью тёмным. Все выдающиеся были мертвы, погребённые под мертвецким приливом, их огни погасли. Но его люди были подобны маякам, их лакированные доспехи сверкали, отражая свет непогребённых. Это было великолепное зрелище. Аурун всю жизнь ждал этого шанса проявить себя, живя в тени предков, с их рассказами о героизме и славе. И теперь у него будет шанс заработать себе место в их рядах, но не как подчинённому, а как равному.
— Вы встречали князя раньше? — спросил Аурун.
Корсос покачал головой.
— Однако я прочитал все истории о рассветных князьях. Я знаю, что они больше чем люди.
Аурун кивнул.
— Волант больше обычного человека. И сильнее. Но я бы не сказал, что он выше нас, Корсос. Просто другой.
— Он тебе нравится?
Аурун покачал головой, словно бы удивлённый вопросом.
— Нравится? Это несколько странное слово для обозначения моего отношения к князю Воланту. Я уважаю и доверяю ему, так же, как, я думаю, и он мне, — Аурун пожал плечами. — Его трудно описать. Впрочем, вскоре вы сможете увидеть его самостоятельно.
Аурун провёл ещё час, проверяя оборону и разговаривая со своими людьми. Он ожидал найти их встревоженными и испуганными, однако они выглядели скорее взволнованными. Он мог это понять. Всю свою жизнь они провели, говоря, что были рождены с единственной целью — защитить своих предков, и вот теперь у них появился шанс, наконец-то, доказать, что они достойны этого доверия. Чем больше времени он проводил, разговаривая с воинами на стенах, тем больше ими гордился. Их волнение было заразительным. Они легко удержат стены до прибытия князя Воланта, а затем он объяснит ему, почему они не должны уходить. И тогда жители Бесплодных местечек смогут вернуться домой.
Они уже собирались отправиться в комнаты Ауруна, когда над стенами поднялся крик.
— Князь! — кричали люди на крепостных валах. — Приветствуйте Рассветного князя!
Над укреплениями вознеслись звуки рогов, звонкие и светлые, словно бы разгоняющие тени.
Аурун схватил Корсоса за плечо и старые друзья улыбнулись друг другу.
Два мира были видны князю Воланту: первый был иллюзорным, полным боли и сомнений, а второй был настоящим полным жизни, которую ещё предстоит прожить, местом, где будет достигнуто взаимопонимание. Он один в княжестве мог видеть так далеко и так полно, и его наряд был призван символизировать двойственность этого видения. Как и его подчинённые в Могильной страже он носил чёрную лакированную броню и плащ из перьев, однако его шлем имел собственный церемониальный облик. Он был сделан весьма хитро: одна сторона напоминала рычащее лицо, обсидианово-чёрное и шокирующе свирепое, другое же было отбелено до цвета кости
