Читаем без скачивания Старики и бледный Блупер - Густав Хэсфорд
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Алиса!
Алиса, наш головной, ранен. Его огромные черные руки впились в правое бедро. Вокруг по палубе рассыпалась дюжина гуковских ног.
Кровь.
— Внимание по сторонам!
— Черт! — говорит Ковбой. Сдвигает «стетсон» на затылок и поправляет очки указательным пальцем. — Санитара!
Команда эхом проносится по тропе.
Док Джей взбирается в гору на четвереньках, как медведь, которому надо поспешать.
Ковбой машет рукой: «Давай сюда, Док».
Донлон хватается за щиколотку Ковбоя, тычет Ковбою трубку радиостанции.
— Полковник Трэвис у трубы.
— Пошел ты, Том. Занят я.
Ковбой и Док Джей ползут вперед.
Донлон говорит в трубку:
— Г-м, Внезапная смерть-6, Внезапная смерть-6, я Штык-Малыш. Как слышно? Прием.
Ковбой приостанавливается, бросает назад:
— Ганшипов. И медэвак.
Донлон говорит в трубку, вызывает Деда. Помехи. Трубка подвешена на проволочном крючке, который зацеплен за ремешок каски Донлона. Донлон нараспев произносит слова, будто читает заученную молитву. Донлон перестает говорить, прислушивается к сверчкам в трубке и кричит:
— Дед говорит: «Только вы в состоянии спасти лес от пожара».
Ковбой оборачивается.
— Что? Что еще за хрень?
Радиостанция потрескивает. Помехи.
— Гм… Прошу повторить, прошу повторить. Прием.
Помехи. Донлон вслушивается, кивая головой.
— Вас понял. Оставайтесь на связи, сейчас…
Донлон орет:
— Дед одно и то же говорит: «Только вы в состоянии спасти лес от пожара…»
Ковбой отползает обратно к нам.
— Донлон, если ты, пацан, со мной тут шутки шутишь…
Донлон пожимает плечами.
— Честное скаутское.
Я говорю:
— Ковбой, ты абсолютно уверен, что полковник на нашей стороне?
Скотомудила сплевывает.
— Именно так! Служака-служакой, так ведь?
Донлон покачивает головой:
— Халявы не будет. Дед наш точно динки-дау, чокнутый.
Я фыркаю:
— Да был бы и нормальный — какая разница?
Ковбой говорит:
— Передай этому служаке, мать его так, что мне нужен вертолет для…
Бах.
Пуля попадает в радиостанцию Донлона. Удар опрокидывает Донлона на спину. Донлон барахтается, как опрокинутая на спину черепаха.
Подползаю на четвереньках. Хватаю Донлона за ремень и оттаскиваю его за валун.
Донлон жадно хватает ртом воздух.
— Боку спасибо, брат…
Ковбой и Док Джей спорят. Ковбой говорит:
— Алиса как на ладони. Нам к нему не добраться.
Салага говорит: «Там всего один солдат противника?»
— Заткни хлебало. — Скотомудила устанавливает на гнилое бревно пулемет и поправляет золотистую ленту над банкой из-под сухпая, которую он прицепил к пулемету, чтобы патроны подавались ровно.
Ковбой говорит:
— Надо гонца послать…
Бах.
Ковбой откатывается в сторону. «Все нормально. Все нормально».
— Он снова в Алису попал!
Алиса шевелится, стонет.
— Болит… Болит…
Черная дыра насквозь прошила брезентовый тропический ботинок на левой ноге Алисы. Алиса смеется, скалится, скрежещет зубами. «Я старик…»
Скотомудила пинает гнилое бревно ногой и открывает огонь. Высокоскоростные пулеметные пули врезаются, врубаются в лес, отлетают в стороны, ритмично вгрызаются в стволы деревьев, срывая листья с веток и поражая птиц.
Салага открывает огонь из M16. Младший капрал Статтен стреляет из М79, граната взрывается, но в темноте не видно, где. Я замечаю странную тень на суку и посылаю туда несколько пуль из своей «масленки». Но все летят в молоко. Целиться-то не в кого.
Салага выдергивает кольцо и швыряет гранату.
Ковбой орет среди оглушающего грохота:
— Хорош, хорош, прекратить на хер!
Все прекращают огонь — все, кроме Скотомудилы. Кладу руку на мудилино плечо, но его пулемет продолжает выбрасывать горячие медные гильзы и черные железные звенья ленты, пока она не кончается.
— Убью урода! — орет Скотомудила. — Откат — п…ц всему!
— Ага.
— Ага.
— Закон джунглей, парень.
Скотомудила бьет по гнилому бревну кулаком. «Я ему сердце вышибу!»
— Ага.
— Убью урода!
Алиса пытается выползти из зоны поражения.
— Ковбой? Брат? — Алиса тянется к нему рукой в перчатке.
Бах.
Рука Алисы падает. Он снова медленно ее поднимает. Кожа разорвана в клочья. И указательный палец оторван. «Не надо… Нет…»
Алиса вопит.
Док Джей вскакивает. Ковбой хватает его и тянет вниз.
— С ума сошел?
Но Доку Джею удается вырваться. Он отцепляет от ремня аптечку и сбрасывает все остальное.
Ковбой спадает с лица.
— Не надо, брат. Этот снайпер не мажет…
— Я здесь санитар, — говорит Док Джей, — а не ты. — И, прежде чем Ковбой успевает что-либо сделать, Док Джей вскакивает и бежит. Он бежит пригнувшись, зигзагами.
Бах.
Док Джей спотыкается на бегу, падает.
Левое бедро Дока пробито навылет. Из раны торчит зазубренная кость. Док пытается ползти вперед, отталкиваясь здоровой ногой.
Ковбой срывает кольцо с дымовой гранаты, метает ее.
— Что ж делать то? …
Отделение собирается за валуном. «Рассыпаться», — говорю им нерешительным голосом. У салаги глаза совсем одуревшие, держит винтовку перед собой, как на параде. Глаза Скотомудилы налились кровью, он шарит ими по зелени, пытаясь высмотреть вспышки выстрелов, шевеление листвы — любой признак жизни. Младший капрал Статтен и остальные молча ждут приказаний. Донлон баюкает свою мертвую радиостанцию.
Док Джей поднимается, пытается удержаться в равновесии на здоровой ноге. Он сгибается и просовывает предплечье Алисе подмышку, пытается поднять.
Бах.
Док Джей падает как подкошенный. Теперь его левая нога превратилась в окровавленный кусок мяса. Он ждет пули, которой его добьют. Не дождавшись, поднимается, тащит Алису к себе на бедро. Док шарит в аптечке, вытаскивает шприц-тюбик, делает Алисе укол морфия.
Док Джей зубами срывает обертки из коричневой промасленной бумаги с трех перевязочных пакетов. Док накладывает повязки на рану Алисы. Алиса стонет, говорит что-то, чего мы разобрать не можем. Док Джей подолом рубашки вытирает пот со лба Алисы, затем вытаскивает обрезок резиновой трубки, из которого он делает жгуты.
Бах.
Пуля разносит правую руку Дока Джея. Док пробует подвигать пальцами.
Не получается.
Зеленый дым выползает из гранаты, брошенной Ковбоем, застилает поляну.
Ковбой открывает рот, чтобы отдать приказ. Но не может решить, какой именно. Наконец говорит: «Отходим. Хреново так поступать, но мы не можем не подчиниться сложившемуся положению. В Хюэ мы такое уже видали. Этот снайпер нас по одному туда вытаскивает. Он все отделение хочет положить, одного за другим. Вы все это понимаете. Дока с Теменью похерили, нас пока — нет. По коням».
Никто не двигается с места.
Ковбой встает.
— Выполнять.
Мы все понимаем, что Ковбой прав. Пусть это жестоко, но он прав.
— На тебе!
Салага без какого-либо предупреждения бросается на поляну. Палит наугад. Он несется скачками, с гибкой грацией плотоядного хищника, нападающего на жертву. С подбородка капает слюна. Салага жаждет испить горячей крови. Салага стремится добраться до человеческой плоти, разорвать ее и сожрать. Глаза салаги налились кровью: они горят огнем в этом мире теней, окружившем нас. Он палит вслепую. Салага уже и сам не понимает, что делает. Он считает себя Джоном Уэйном. Для здешнего мира он еще не родился.
Ковбой пытается подставить ногу салаге, бегущему по тропе, но салага удерживается на ногах и бежит еще быстрее, человек-волк, несущийся в царство смерти. Запинаясь, он подлетает к Доку Джею. Крутится на месте. Его горящие глаза рыскают по листве.
— Давай, Док, помогу. Я понесу…
Бах.
Пару секунд нам кажется, что на этот раз снайпер, наконец, промазал. Но затем салага падает на колени как для молитвы и хватается руками за горло.
Ковбой говорит:
— Уходим.
— Хрен там уходим, — говорит Скотомудила. — Сам уходи, мудак.
Ковбой делает шаг к Скотомудиле, становится с ним лицом к лицу, смотрит прямо в глаза.
— Мудила, в голове пойдешь.
Скотомудила встает, поднимает пулемет с бревна и упирает приклад в бедро, направив черный ствол вверх под углом в сорок пять градусов.
— Морские пехотинцы никогда не бросают на поле боля павших или раненых, Мистер Командир Отделения, сэр.
Ковбой, сверкая глазами, смотрит на Скотомудилу, шумно втягивая воздух, потом отводит меня в сторону.
— Джокер, теперь тут ты начальник. Уводи людей.
Ковбой видит, что Скотомудила прислушивается, и специально для него добавляет:
— Прикажи Мудиле — пускай в голове идет.
