Читаем без скачивания Вмерзшие в S-T-I-K-S 2. Клейменые холодом (СИ) - Крам Дмитрий

Я проснулся от тряски. Кажется, самолет попал в турбулентность. Шедшая по проходу стюардесса упала на соседнее со мной кресло. Пристегнула ремень и широко улыбнулась мне, мол, все в порядке, сохраняйте спокойствие.

Я машинально отметил, что она очень даже ничего, и улыбнулся в ответ. Тряска прекратилась. Девушка избавилась от ремня, поднялась и пошла дальше, покачивая бедрами. Я невольно проводил ее взглядом. Короткостриженый парень, сидевший на соседнем ряду, сделал то же самое, наши взгляды встретились, и мы оба расплылись в улыбке.

– Санек, – представился он. Я пытался вспомнить, кого он мне напоминает. – Домой лечу с армейки.

В этот момент самолет еще раз тряхнуло. Стюардессу швырнуло на пол. Пассажиры завопили.

«Бройлер 747», мать их! Они что там, «Крутое пике» снимают? Так и вижу рожу усатого Командора, который спрашивает «А что такое турбина, Дринкинс?». Сверху выскочили маски. Заиграла сирена. Пилот что-то говорил, но из-за усиливающегося гула не получалось разобрать ни слова. Меня вдавило в спинку кресла. Уши заложило. Раздался скрежет сминаемого металла.

Кусок фюзеляжа вылетел, увлекая за собой всех не пристёгнутых пассажиров. Открывшийся вид напугал. Земля приближалась слишком быстро. Холодный воздух, хлынувший в салон, пронзил легкие тысячами иголок. Как же быстро мы снижаемся! Я уже вижу посадочную полосу. Удар!

***

Я очнулся и дернулся. Ремень удержал меня на месте. Растеряно зашарил взглядом по окружающему пространству. С пробуксовкой начало доходить, где вообще нахожусь.

– Дай посмотреть пулемет, – притворно канючила Дара.

– Это оружие, а не игрушка, – хмуро отозвался кваз.

– А ты человечину жрешь? – спросила его девушка.

– Нет.

– А споровый мешок есть?

– Нет.

– А между ног ты как кукла Кен?

– Отвали, малявка! – начал заводиться Танк. – О, Фарт, очнулся! Уйми свою девку. Она всех уже достала.

– Скучные гомики, – фыркнула она, скрестив руки на груди. – Скажи мне, кто твой друг, и я скажу кто ты, – тут же добавила Дара и перевела взгляд на меня. – Так ведь, Фарт?

– Не беси, Колючка. – еле выдавил я из себя, с трудом разлепив покрытые коркой из запекшейся крови губы. Я уже достаточно хорошо ее изучил и понимал, что у девчонки просто включилась защитная реакция.

– Эй, ты как? – Дара придвинулась ко мне и обеспокоенно заглянула в глаза. – Все еще плаваешь? – она протянула мне бутылку воды.

– Угу. – сипло буркнул я, опустошив литровую тару и только сейчас заметив, что в левой руке торчит капельница. Все тело болело, голова кружилась.

– Какого хрена происходит? Как вы меня нашли? – обратился я к товарищам.

– Потом, все потом, – ответил Воронцов. – Скоро уже сядем.

Я выглянул в иллюминатор, ничего похожего на Цитадель на горизонте не видно. Взгляд снова пробежался по салону и зацепился за кучу пустых гильз разного калибра, подпрыгивающих от вибраций на полу. Парочка пулевых отверстий в корпусе тоже добавилась. Видимо, вертолет побывал в передряге.

– Что с тварью? – спросила вдруг Дара.

– Надеюсь, что убил. Надо было ее тоже забрать и сдать институтским. Интересно, в какой она части классификационной шкалы.

Я почувствовал, что на шее что-то мешается, подумал, что кто-то плотно намотал шарф, но оказалось, что это бинт.

– Приближаемся, – подал голос Сугудай.

– Принял, – отозвался Воронцов, поднялся с места и снял с потолка винтокрылой машины черный мешок. Разложил его на полу. До меня дошло, что в таких обычно хранят трупы. – Полезай. – кивнул он мне.

Я лишь удивленно вскинул брови. Причин не доверять другу у меня не было. Пришлось послушаться. Выдернул капельницу из вены, опустился на четвереньки, свернулся клубком и медленно распрямился, поморщившись от острой боли, пронзившей все тело. Начавшие срастаться края на многочисленных рваных ранах разошлись. Воронцов поправил верх сумки и начал застегивать. Дара помахала мне рукой в стремительно исчезающем окошке вертикальной прорези.

Вертушка села. Лопасти начали постепенно замедляться. Раздражающий гул сошел на нет. Дверь отъехала в сторону. Меня подхватили. Это действие снова отозвалось болью. Потом куда-то долго несли. Затем положили в багажник. Водитель, похоже, первый раз оказался за рулем, иначе совершенно не ясно, нахрена он собирал все колдобины на дорогах и резко тормозил.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

Потом меня снова несли по улице. Затем спускали по лестнице и только после этого аккуратно опустили на ровную поверхность и расстегнули сумку. Я с трудом выбрался. Все тело затекло и было как неродное. Из-за прильнувшей к конечностям крови их пронзило миллионом ледяных сосулек. Чувствовал себя роботом, собранным из разных частей.

– Я как-то раз ехал на тракторе по холмам в телеге с дровами. Без шуток. В тот раз было куда комфортнее, – прокряхтел я, переводя тело в сидячее положение.

– Не строй из себя целку, – пихнула меня локтем в бок Дара и тут же ойкнула, увидев, как я скривился. – Прости, забыла.

– Сама-то, небось, на карете ехала.

– На драндулете.

– У меня все настолько плохо? – спросил я, изучив обстановку.

Холодное помещение было залито белым светом. Мешок со мной водрузили на железную кушетку. Сзади расположились отсеки для тел. Рядом на столике поднос с хирургическими инструментами. Я опустился на пол. Мы с Воронцовым крепко обнялись. Кроме него и девушки в морге никого не было.

– Полегче, здоровяк, – прокряхтел я.

– Мы думали, ты покойник.

– Я сам так неоднократно думал. Что я пропустил?

– Херову гору всего. Сейчас тебе все расскажут.

Поинтересоваться, кто это сделает, я не успел. Дверь распахнулась, и в морг вошел Псих.

– По морде дать кому? – в привычной манере оскалился он.

Дара лишь фыркнула, взяла с подноса скальпель и начала чистить им ногти, а я расплылся в улыбке. Как же я, оказывается, скучал по всем этим рожам. Мы крепко пожалил руки.

– Я смотрю, ты одет по последнему писку рейдерской моды. Чем больше дыр и крови на одежде, тем лучше, – сказал следователь.

– Угу. Дизайн от лучших порождений Улья.

– Ну давай рассказывай, где тебя носило.

– Не так быстро. Я еще до конца в себя не пришел. Лучше вы мне расскажите, что вообще здесь к чему?

Меня знатно подташнивало. Не уверен, что вообще смог бы поведать свою историю. К тому же требовалось время для того, чтобы тщательно продумать правильную подачу. От этого зависело слишком многое. Мой дар – это ключ к выходу из долины. И очень многие захотят им воспользоваться. Разумеется, мне не хочется быть инструментом в чужих руках. И надо понять, как этого избежать прежде, чем об умении кто-либо узнает.

– С чего начнем? – спросил у Психа Воронцов.

– С экспонатов. Впечатлительных просьба покинуть помещение, – мягко намекнул следователь, смотря на Дару.

– Дядь, впечатлительного в зеркале увидишь, – бросила она, даже не посмотрев в его сторону и продолжая вычищать запекшуюся кровь из-под посиневших ногтей.

Псих ухмыльнулся и вопросительно посмотрел на меня. Я махнул рукой, мол, не обращай внимание. Он наклонился и шепнул на ухо.

– При ней можно говорить?

– Да.

– Хорошо, – заключил он, собираясь с мыслями.

– Давай лучше я начну, – подхватил Воронцов. Следователь кивнул. – Приходим мы такие в бар, а там такая суета послекипишная типа. Ну, все шумят, кто-то смеется, другие матерятся. Этот беспалый мусор убирает. Все, значит, уселись. Ждем тебя. Время подошло – Фарта нет. Тут как бы гением быть не надо, чтоб дважды два сложить. Спросили у Бьерна, что к чему. Он нам сказал. Мы поржали, накатили, еще с собой взяли и пошли, значит, пикет устраивать у здания участка, чтоб тебя вызволить.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Я ухмыльнулся. Дара делала вид, что ей безразлично все происходящие, но на самом деле внимательно слушала.

– Подходим к участку, – продолжал тем временем Воронцов. – Смотрю, Псих бежит куда-то, сломя голову. У меня чуйка сразу уиу-уиу-уиу. Очко сжалось, иголка не пролезет. Так расслабиться хотелось, а тут прям сразу понятно, какая-то херня опять.