Читаем без скачивания Кровь Люцифера - Джеймс Роллинс

— Это Иисус, сидящий на радуге?

Она улыбнулась.— На самом деле так и есть. Он возносится на небеса. Отсюда и название этой части базилики: купол Вознесения.

Они втроем продолжили путь по нефу. Эрин расспрашивала Христиана о том или ином изображении, но было понятно, что всех троих терзает один, куда более важный вопрос.

Джордан наконец задал этот вопрос вслух:

— Ты думаешь, она выжила после этого вина?

Христиан остановился, вздохнул и лишь потом ответил:

— Она выживет, если искренне отвергнет свои грехи и примет Его всем сердцем.

— Вряд ли такое случится, — промолвила Эрин.

Джордан согласился с ней.

У Христиана было свое, более мягкое мнение:

— Никто из нас не знает, что у другого в сердце. Как бы сильно нам ни казалось, что мы это знаем. — Он повернулся к Джордану. — Леопольд провел нас всех, он много десятков лет был агентом и слугой Велиала в наших рядах.

Эрин кивнула.

— И он оказался способен испить освященное вино и не сгореть при этом в пепел.

Джордан нахмурился, вспомнив о том, о чем у него до сих пор не было времени подумать. Он рассказал всем о том, что тело Леопольда пропало из подземного святилища, но не останавливался на другой, еще более странной подробности этой истории.

— Эрин, — начал он, — я не упомянул кое о чем в связи с тем нападением в Кумах. Тот стригой, который... который ранил меня... перед тем, как умереть, он просил у меня прощения. Он знал мое имя.

— Что?

Христиан резко обернулся к нему. Похоже, Баако и София тоже не стали делиться этой подробностью с сангвинистами. Возможно, все они готовы были просто отмести это как совпадение. Может быть, погибший стригой был немцем, отсюда и акцент. Не исключено, что он знал имя Джордана, потому что тот, кто послал этого монстра, знал, что в подземном святилище находится Воитель Человеческий.

И все же сам Джордан в это не верил.

«Джордан, mein Freund...»

— Я клянусь, что тот стригой говорил голосом Леопольда, — заявил он.— Это невозможно, — пробормотала Эрин. Однако она видела достаточно невозможного, чтобы сейчас усомниться в собственных словах.

— Я знаю, как странно это звучит, — продолжал Джордан. — Но мне кажется, что Леопольд воспользовался его телом как передатчиком.

Эрин молчала, взгляд ее был рассеянным — она обдумывала эти сведения.

— И какая же связь может существовать между ними, чтобы подобное могло случиться? 

 Христиан выдвинул теорию:

— Может быть, когда Леопольд умер, его дух перешел в другого стригоя?

Эрин повернулась к нему.

— Такое когда-нибудь случалось прежде?

Сангвинист пожал плечами.

— Я не слышал ни о чем подобном, но с тех пор как я повстречал вас двоих, я наблюдал множество вещей, которые раньше счел бы невероятными.

Эрин кивнула, соглашаясь с его словами, и пристально посмотрела на Джордана.

— Было ли что-то еще необычного в этом стригое — что-то, способное объяснить подобную связь духа?

— Помимо его необычайной силы и быстроты? — спросил он.

— Помимо этого.

Стоун припомнил еще одну, последнюю подробность.

— На самом деле была и еще одна странность. У него на груди была черная отметина. — Он изобразил это, приложив руку к собственной груди. — Совсем как отпечаток ладони.

Эрин расправила поникшие плечи.

— Такая, как была у Батори Дарабонт?

— Именно так, как я и подумал. Некий знак принадлежности.

— Или одержимости, — добавила Эрин.

Христиан выглядел встревоженным.

— В Ватикане, должно быть, уже завершили вскрытие этого тела. Быть может, к тому времени как мы вернемся туда, у них будет какое-нибудь более приемлемое объяснение. Кардинал Бернард скорее всего поймет, что...

Христиан умолк, не договорив. Он явно на мгновение забыл о том, что кардинал больше не возглавляет Орден сангвинистов. Теперь Бернард был лишенным прав узником.

Джордан покачал головой. Худшего времени для смены главы ордена и придумать было нельзя.

— Что будет с Бернардом? — спросил он.

Христиан вздохнул.

— Его привезут обратно в Кастель-Гандольфо и поместят под домашний арест до тех пор, пока он не будет готов предстать перед судом. Поскольку он кардинал, то для вынесения приговора необходимо собрать конклав из двенадцати других кардиналов. Это может занять пару недель, особенно в свете участившихся нападений стригоев.

— И что они скорее всего решат? — поинтересовалась Эрин.

— Кардинал Бернард могуществен, — ответил Христиан. — Немногие захотят поднять голос против него. Поэтому — и еще потому, что обстоятельства были чрезвычайными, — скорее всего ему назначат искупление.

— Какого рода искупление? — уточнил Джордан.

— Он совершил тяжкий грех. Обычно за подобное приговаривают к смерти. Но орден может решить даровать ему прощение. София говорила мне, что в прошлом кардинал нарушал наши законы, вкушая кровь людей из числа врагов во времена крестовых походов.

— Крестовых походов? — изумленно воскликнула Эрин. — Это ведь было более тысячи лет назад!

— Долгая же у вас память, — заметил Джордан.

— Это тяжкий выбор. — Христиан начал перебирать свои четки. — И если у графини Батори действительно есть сведения, которые помогут вам в ваших поисках, помогут вновь сковать Люцифера, то суд может оказать кардиналу снисхождение.

Эрин бросила взгляд в дальнюю часть нефа.—

 Так, значит, жизнь Бернарда может зависеть от того, переживет ли графиня это посвящение?

— Звучит годно, — отметил Джордан.

— Годно или нет, — отозвался Христиан, — но я уверен, что скоро мы узнаем о ее участи.

Джордану подумалось, что эту ночь Бернард вряд ли провел спокойно.«

Так ему и надо».

05 часов 58 минут

Руки Бернарда были скованы впереди, и когда катер качало на волнах, кардинал изо всех сил старался не упасть. Серебряные наручники обжигали его запястья при каждом движении, наполняя темный трюм запахом горелой плоти.

«Меня посадили сюда, как обычного вора!»

И он знал, кому обязан своим нынешним местопребыванием: кардиналу Марио. Кардинал Венеции всегда питал нелюбовь к Бернарду в основном потому, что тот противостоял его вековому стремлению перенести штаб-квартиру Ордена сангвинистов в этот обветшалый Город Каналов. Неприятное путешествие в темном трюме было воздаянием за этот грех.

И все же это было лишь досадной неприятностью. Бернард не питал иллюзий относительно грядущего. Хотя он не знал, к какому наказанию будет приговорен за свой куда более тяжкий грех, он уж точно будет низвергнут со своего высокого поста, и падение его будет столь впечатляющим, что трудно даже предположить, до каких глубин оно дойдет. Но сана его наверняка лишат.

Смерть была бы более простым выходом.

Бернард склонил голову. Он служил Ордену сангвинистов почти тысячу лет. Среди них осталось немного тех, кто мог бы сравниться с ним возрастом. И за все это время он никогда не испытывал желания уйти в Святилище, стать одним из Затворников. Этот путь не соответствовал его натуре, его устремлениям.

«Я завоевал свое место среди иерархов Церкви, служа ордену всем, чем мог».

Он поднял скованные руки так, чтобы коснуться большими пальцами наперсного креста. Эта боль была знакомой, успокаивающей. Она напоминала о том, что его служение еще не окончено.

Он должен был сосредоточиться на этом — а не на том, как низко пал, подчинившись желанию Элизабет Батори.

Гнев охватил Бернарда, но он усмирил это чувство, признавая свою вину. Графиня распознала всю глубину его гордыни и обратила против него пламя его собственного честолюбия. Ее слова все еще звучали в памяти Бернарда:

«Только ты наделен силой, потребной для спасения мира».

Она соблазняла его — не только своей кровью, но и своим драгоценным знанием. В ее голове хранились секреты, которых Бернард желал так же сильно, как алкал ее крови. Он слишком охотно заплатил назначенную ею цену. Она знала на каких струнках нужно сыграть.

«И я был ее инструментом».

Но больше этого не будет.

Другие не понимают всех глубин зла, которое графиня несет в своем черном сердце, но это понимает Бернард. Он не сомневался, что вино погубит ее, но если этого не произойдет, он должен быть готов.

Кардинал знал один способ управлять ею, если она переживет обряд. Графиня слишком заботится об этом мальчике — Томми.

Поймай тигрят — и ты поймаешь тигрицу.

Он сумел достать из кармана свой сотовый телефон. Тюремщики отняли у него оружие, но оставили ему этот предмет. Впотьмах Бернард набрал номер. Даже в такие времена оставались те, кто сохранял верность ему.

— Ciao [9]? — произнес голос в трубке.

Бернард вкратце объяснил, что ему нужно.