Читаем без скачивания Шишков - Николай Еселев

И, приступая к работе, он испытывал мучительнейшие сомнения.

«„Пугачев“, — опасался Шишков в письме к И. А. Новодворскому, — к сожалению, будет, думаю, плоше (в сравнении с „Угрюм-рекой“. — Н. Е.). Ушли годы, не та кровь во мне, — охладела (разве что подогрею на сухумском солнышке), и чувствуешь большую узду выучки на своем пере, которая, черт бы ее драл, сдерживает размах естественного творчества. А это, может быть, лучше, а может и хуже, я и сам не разберу, одного боюсь, как бы из живого родника не потекла дистиллированная водичка».

Речь шла о характере пугачевцев, об их душах, мыслях и чувствах, о людях, которые должны были «заселить» новое произведение Шишкова. Вот их-то Вячеслав Шишков искал не в книгах, а в жизни и, представьте себе, в советской действительности.

Поэтому в беседах с друзьями, которые ему рекомендовали сосредоточить все свое внимание исключительно на «Емельяне Пугачеве», он с улыбкой снисходительности говорил, что не собирается, подобно «скупому рыцарю», сидя безотлучно на сокровищах, отрытых в кургане древности, наживать себе геморрой.

— Да я б ни хрена и в мужике-пугачевце не понял, когда б не знал мужика-колхозника… Там — коренья, здесь маковка в цвету. Попробуй-ка распознать породу дерева по одному его замшелому пнищу.

В работе над «Емельяном Пугачевым» Вячеслав Шишков встретился с большими трудностями. Все первоначальные планы писателя, намеченные сроки и объем повествования значительно изменялись в процессе писания. Автор предполагал закончить «Пугачева» в 3–4 года и объем его определял в 40–50 авторских листов. Однако работа над этой исторической эпопеей длилась десять лет и все же не была закончена. Смерть вырвала перо из рук писателя. Объем повествования превысил сотню авторских листов и равнялся двум третям объема полного собрания сочинений Шишкова, выпущенного издательством «Земля и фабрика» в 1927 году.

Каждый герой повествования, а их сотни, имеет исторически правдивую биографию, свой характер, свои особые черты. В письмах К. Федину и архитектору А. Суслову Шишков жалуется, какие трудности ему приходится преодолевать. Судя по гравюре, например, Сумароков черноволос, а оказывается, он рыжий; по одним источникам Иван Антоныч высок, по другим — среднего роста; зодчий Баженов по двум источникам Василий Петрович, а в монографии Снегирева — Василий Иванович. «Трудновато с Екатериной: она женщина чрезвычайно умная, а надо, чтобы Пугачев был поумней ее… Хорошо, что я успел полюбить Емельяна Ивановича и, кажется, более или менее правильно оценить его как вождя».

Прежде всего надо было на основе тщательной проверки многочисленных противоречивых материалов выявить те искажения, которые допустили буржуазные историки, оценивая Пугачева как разбойника и грабителя. Все это Вячеслав Шишков проделал с большой последовательностью. Он тщательно исследовал каждый факт, имеющий отношение к Пугачеву и пугачевскому движению: даже изучал в Эрмитаже ювелирные изделия, фарфор, живопись XVIII века. Большую помощь писателю оказывала К. М. Шишкова, которая подбирала по заданию автора необходимые материалы в библиотеках и архивах, переписывала их на машинке и вообще делала все, что было в ее силах, дабы помочь ему в неимоверно сложном труде.

Работал Вячеслав Яковлевич над «Пугачевым» с большим увлечением. По словам Клавдии Михайловны, он начинал работу с утра и продолжал до двух-трех часов. Часто ходил по небольшому кабинету, рассуждал про себя, хмурился, улыбался, представляя в своем воображении какую-то сцену. Иной раз, прищелкнув пальцами, говорил вслух: «Есть, придумал, нашел!» — и садился за стол, чтобы писать страницу за страницей.

Каждый день Вячеслав Яковлевич совершал двухчасовые прогулки. Но и отдыхая, он не переставал думать о своих героях. Богатая пушкинская природа, аллеи и парки, населенные птицами, помогали ему в этом. Летом Вячеслав Яковлевич любил уйти из парков в поля, чтобы полюбоваться там луговыми травами и цветами.

Нравилась ему осень, пролетающие на юг птицы. В эти минуты припоминалась Шишкову далекая Сибирь, Нижняя Тунгуска и улетающие от нежданно пришедшей зимы лебеди.

Здесь, наедине с природой, обдумывались разные эпизоды и картины первой книги «Емельяна Пугачева», действие которой развивалось в Петербурге, во дворцах Петергофа, Ораниенбаума. Надо было в деталях продумать придворную борьбу, свержение Петра III, возведение на престол Екатерины II. Вот под командованием Григория Орлова гвардейские полки мчатся в Ораниенбаум для того, чтобы взять под стражу русского «самодержца»… А затем мысли писателя стремительно переносятся на Дон, в Зимовейскую станицу — родину Емельяна Пугачева, на реку Урал к яицким казакам… Трудно было советскому писателю в XX веке познать судьбы и характеры большой массы разных по классовому положению людей XVIII века. Тяжелую ношу взвалил на свои плечи Вячеслав Шишков…

В. Я. Шишков (1927 г., село Никольское, под Москвой).

В. Я. Шишков (1928 г.).

Дом, в котором жил В. Шишков с 1929 по 1941 год (г. Пушкин).

В. Я. Шишков после занятий с членами литературного объединения.

Страницы из рукописи романа «Угрюм-река» с рисунками автора.

В. Я. Шишков в Перми (1931 г.).

Роман «Угрюм-река» (издание 1952 г., г. Куйбышев).

Первый том «Емельяна Пугачева» (Гослитиздат, 1957 г.).

Страницы из рукописи «Емельян Пугачев».

К. М. и В. Я. Шишковы с Г. Н. и И. А. Новодворскими в Сухуми.

Вячеслав Яковлевич в период работы над «Емельяном Пугачевым» (г. Пушкин, 1938 г.).

В. Шишков (1938 г.).

В. Я. и К. М. Шишковы (фото А. Толстого, 1937 г.).

Вячеслав Яковлевич читает главы из «Емельяна Пугачева» в Доме культуры (1939 г.).

В. Шишков (Москва, 1943 г.).

В санатории «Архангельское» (1943 г.)

В. Я. Шишков, О. Д. Форш в Кремле после вручения орденов (1943 г.).

Кабинет В. Я. Шишкова (Москва, ул. Горького, дом 8).

Открытие памятника В. Я. Шишкову в Бежецке (1950 г.).

Памятник В. Я. Шишкову (скульптор И. А. Рабинович).

Дом с мемориальной доской на улице Горького в Москве, где жил В. Я. Шишков

Теплоход «Вячеслав Шишков».

Продолжая трудиться над первой книгой «Емельяна Пугачева», Вячеслав Шишков оставался верен своим творческим установкам — он внимательно наблюдал за происходящими в стране событиями и продолжал откликаться на них очерками, статьями. В 1933 году, перед началом работы над «Пугачевым», Вячеслав Шишков вместе с Алексеем Толстым побывал в Кандалакше на подъеме со дна Белого моря ледокола «Садко». В этом северном городе и окрестных рыбацких колхозах Вячеслав Шишков, как обычно в таких случаях, встречался с местными охотниками, рыбаками и подолгу с ними разговаривал, наслушался от них разных любопытных историй, которые частично пересказал в очерке «„Садко“ — гость советский».

Эта поездка произвела и на Шишкова, и на Толстого большое впечатление. Помню, с каким увлечением рассказывал об этом Алексей Николаевич в один из своих приездов в издательство. Свое восхищение Вячеслав Яковлевич высказал в письмах к друзьям, в очерках. «За двадцать дней путешествия многое осмотрели, — писал Шишков. — Зрелище было поразительное: и природа, и непомерные, увенчанные большим успехом труды людей. Север осваивается, он живет и будет не только жить, но и процветать. Вопреки карканью царских чиновников за Полярным возможно и земледелие — сами видели и ели землянику садовую, больше грецкого ореха, цветную капусту, огурцы, помидоры, кольраби и проч.».

Вячеслав Яковлевич делится своими впечатлениями о поездке с М. Горьким В декабре 1933 года он пишет ему: «Был в Хибиногорске, в Нивострое, в заполярных совхозах, в лисятнике Канадских лисиц (написал о зверьках очерк) и проехал по великолепному Беломорско-Балтийскому каналу… Я бы советовал приехать вам в Хибиногорск, удивительной красоты там природа и климат для легких целителен».

В 1933–1934 годах Вячеслав Яковлевич пишет рассказы, посвященные гражданской войне, — «Пепел», «Дивное море», «Вспомнил». Последний рассказ с согласия Шишкова А. Н. Толстой использовал в своем романе «Хмурое утро». А рукописи остальных рассказов погибли в городе Пушкине во время наступления фашистов. Продолжая работу над «Емельяном Пугачевым», автор пишет либретто оперы «Угрюм-река» для композитора Д. Г. Френкеля.