Читаем без скачивания Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин

История про сны Березина № 144

Я приехал в Америку. Приехал в гости к однокласснику, который давно перебрался туда из Израиля. Дочери его вышли замуж, жена куда-то уехала по делам.

Он меня спрашивает:

— Ты что бы хотел увидеть?

Я отвечаю, что хотел бы увидеть Нью-Йорк, проехаться по хайвею и посмотреть на колорадский каньон.

— Ну, каньон — это ближе всего, — говорит он. — Тут рукой подать.

Он суёт мне какую-то бумажку. Я разворачиваю её и вижу, что это схема хайвеев. Только почему-то она, как иллюстрация в книжке по теории графов, представляет собой сетку прямых линий, а соединяющиеся ими точки никак не подписаны.

Причём «рукой подать» это для него теперь за тысячу километров.

Я тупо разглядываю эту схему — если что на ней и обозначено, так это государственные границы США. В этом сне я понимаю, что мой друг живёт чуть севернее Бирмингема, а то, куда он мне предлагает двинуться — это и вовсе Айова.

Вот, думаю, четвёртый Рим, всё у них хитро. Я смекаю, что всё же я двинусь к северу, а потом сверну налево, к Колорадо. Хозяин говорит, что надо ехать на Greyhоund — потому, дескать, что если я не поеду вдаль на автобусе, то ничего не пойму в этой жизни. Я соглашаюсь, но думаю, что потом двинусь автостопом.

Вдруг я начинаю наблюдать наш разговор как бы со стороны. Это два старика сидят в кухне с бутылкой виски — один сухой и высокий, а другой толстый и невысокий. Худой хозяин одет хорошо, а я — в камуфлированные армейские штаны и широкие ботинки. Ложиться спать нам смысла никакого нет — автобус проходит через этот городок в четыре часа утра.

И вот я выхожу из дома и понимаю, что что-то забыл — то ли свитер, то ли рубашку. В жизни бы я не вернулся за ними, а во сне возвращаюсь. Теперь, думаю я, автобус уедет без меня, да и ладно — не очень-то и хотелось. Американцы, они такие — время деньги, упыри чисто. Я снова выбегаю из дома и вижу, что белый и прямоугольный (хотя я знаю, как выглядят автобусы гончей линии) автобус стоит, фырчит мотором.

Ждут старика в солдатских ботинках с русским вещмешком.

Извините, если кого обидел.

13 декабря 2004

История про планы

Хотел я что-нибудь знаковое написать. Про высокое. О политике. Или детектив про Пиджачного Вора, что стащил пиджак, несётся в нём по улице, а в кармане его мобильный телефон звенит. Лучше б он не нажимал кнопок на чужой-то мобиле, лучше б он не отвечал никому… А что дальше — не расскажу. Или вот про то, как Лейбов сокрылся в Троицко-Сергиевой лавре, и все пришли его на царство обратно звать, и я пришёл. Только я-то оказался хитрее всех — напился предварительно и не кричал ничего, не клянчил, а смирно лежал в канаве. Или про то, как я за три дня тут отрепетировал Новый год. (Две недели осталось, если кто не помнит). Или вот можно рассказать про Сынков и Пасынков. Да ну его, не буду. Лучше я про Карлсона ещё напишу.

Извините, если кого обидел.

14 декабря 2004

История про то, как служили два друга в одном полку

Служили два друга в одном полку — бывалый вояка Карлсон и молодой необстрелянный офицер. Новичка, но человека высокого звания, звали граф Нильс Свантесон.

Характер Карлсона был задирист, он был остроумен и смел — Карлсон пользовался бы большим успехом у женщин, если бы не его уродство. Старый рубака был горбат.

За это его ещё сержантом прозвали «Карл-прямая-спинка», прозвище это сохранилось и тогда, когда Карлсон вышел в приличные чины, но произносившие его вслух, сперва оглядывались. Слишком много весельчаков обнаружили в своём желудке вместо сытного обеда кончик шпаги горбуна.

Что-то свело вместе его и молодого графа — они сошлись. Вода и пламень, стихи и проза не были так различны, как горбун-остроумец и не лишённый приятной наружности, но туповатый Нильс Свантесон.

Однажды Карлсон узнал тайну своего сослуживца. Тот был влюблён в красавицу Гуниллу, девушку сколь высоких кровей, столь и высокого благочестия.

Предмет обожания был известен в Стокгольме своей неприступностью. Гунилла Гольдштейн-Готторп еще не одарила никого своей благосклонностью.

Лейтенанту королевской гвардии нечего было и мечтать о Гунилле. Он смиренно вздыхал, и глядел в её высокое окно, стоя на карауле.

Но Карлсон открыл своему приятелю тайну — Гунилла страстно любила розы и переносила на всякого, кто дарил её чудесный цветок часть своей ботанической любви. Можно было вскарабкаться по стене замка и бросить букет в комнату Гуниллы. Но и это было обстоятельством почти неодолимым — Малыш боялся высоты. И тут Карлсон вызвался помочь другу — неизвестным способом он каждое утро доставлял на подоконник Гуниллы охапку алых роз.

В сердце красавицы зародилась любовь к прекрасному лейтенанту, но Карлсон не был счастлив. Поселив любовь в сердце Гуниллы, он поселил её и в своём.

Карлсон с печалью наблюдал встречи двух возлюбленных — у Малыша так и не хватило смелости признаться в помощи друга.

Наконец, Гунилла приняла его в своих покоях. Крадучись Малыш пробрался по пыльным лестницам, и, наконец, проник в альков Гуниллы. Прижав к груди охапку алых роз, она смотрела на своего героя.

Но произошла неожиданность — девушка, протянув руки к Малышу, выпустила розы. И одна из них упала на лапу её левретки. Бедная собачонка взвизгнула, и не нашла ничего лучшего, чем броситься с лаем на ночного гостя.

Тщетно Гунилла кричала «Азор, Азор, перестань! Азор, к ноге!» — но безумный пёсик уже успел укусить незадачливого любовника.

В испуге Малыш вскочил на подоконник, и — Боже! — один только взгляд вниз привёл к страшной развязке. Голова его закружилась, он взмахнул руками, и рухнул в бездну.

Узнав о произошедшем, Карлсон покинул Швецию. Ходили слухи, что он отправился в арабские страны, с целью избавиться от своего уродства, провел три года в Дамаске и Иерусалима, а потом в Египте присоединился к французской армии.

Приняв участие во множестве сражений, он сделал стремительную карьеру, получив маршальский жезл из рук самого Наполеона.

Когда же умер бездетный король Карл XIII, то снова вернулся на родину. Стан его теперь был прям, но печаль не покидала его мудрых глаз. Он был избран королём и правил смиренно и просто, отказавшись оружием