Читаем без скачивания Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Третья причина была связана с филологическим курсом. Человеку, занимающемуся много лет филологическим самообразованием, необходимо проверить собственные знания. Не говоря уж о том, что изучать старославянский язык без компании мне явно не хватило бы упорства. Литературный институт часто приглашал хороших преподавателей из Московского университета, и только в Литературном институте я смог бы учиться бесплатно в той неразберихе переходного периода.
По Вашему, Вы бы все равно состоялись, как писатель и журналист, если бы там не учились?
Безусловно, если слово «состоялся» понимать в значении «ощущать себя». Другое дело — процедура этого становления не зависит от учёбы. Я пришёл за филологическим образованием, так сказать, филологией-light, и её получил. Мне было совершенно не интересно притворяться писателем-самородком, необразованным, но обладающим тайным знанием (хотя это остроумный писательский ход, сделавший массу писателей успешными на рынке). Я застал одного поэта, который встал посреди аудитории и сказал «Я вашего Пастернака не читал, но как русский поэт должен вам сказать…» — было понятно, что он и не подозревал, что повторяет знаменитую фразу 1957 года. Кстати, невежество многих студентов было поразительным — видимо это тоже было наследием прошлого.
У меня был своего рода спорт — я все экзамены там, за исключением своего диплома, опубликованного в «Новом мире», сдавал на «отлично». При этом я понимал, что образования в Литературном институте мне недостаточно, это только «курс молодого бойца», так называли короткое обучение новобранца в Советской Армии.
Ну, а вольность нравов (я пропустил больше лекций, чем любой студент очного отделения моего курса) позволила мне прожить ещё несколько жизней одновременно с учёбой в альма-мачехе.
Вы бы рекомендовали начинающему писателю поступить туда?
Нет. Мой случай редкий — и при этом прошло полтора десятка лет, и профессия «писателя» изменилась. Это похоже на профессиональный навык ремонтника старых ламповых приёмников, и человека, ремонтирующего радиоаппаратуру на транзисторах. Звук и там и здесь схож, но техника профессии разная.
Тем более понятие «писатель» сейчас имеет много толкований.
Но надо учитывать, что в Литературном институте есть ещё отделение переводчиков. Как мне говорили, его традиции сохранились — а это уникальные традиции. Там преподавали блестящие переводчики, равных которым не было.
Я читала в одной Вашей статье о том, что Иосиф Бродский считал, что литературный институт превращает соловьев в попугаев. Интересно, откуда эта цитата?
В расширенном виде эта цитата выглядит так: «Белла Ахмадулина родилась в 1937 году, мрачнейшем году русской истории… Она быстро созревала и совершенно без вреда для себя прошла через Литинститут имени Горького, превращающий соловьев в попугаев».
Это цитата из статьи Бродского «Зачем русские поэты?» («Why Russian Poets?»), в "Vogue", vol. 167, No. 7, July 1977, р. 112. Здесь она использована в переводе Виктора Куллэ.
В других странах, многие вузы предлагают курсы литературного мастерства, но в России Литературный институт — единственный. Это говорит о том, что здесь более скептически относятся к возможности кому-то научить писать? Или о другом?
Смысл этого вопроса мне немного непонятен. Где «здесь относятся»? И кто? И что именно говорит, и о чём?
Поэтому я отвечу, как я это понимаю. Литературный институт единственен, потому что это наследие советской литературы, где советский писатель был чиновником определённого министерства (это не отменяет ума и таланта многих советских писателей). Он единственный, оттого что СССР был единственной страной, в которой литература была государственной службой.
Научить хорошо писать возможно — того, разумеется, кто хочет научиться. Надо сказать, когда я поступил на физический факультет Московского университета, наш ректор вышел перед множественными ярусами Центральной физической аудитории и сказал: Поздравляю вас, с тем что вы поступили вна лучший факультет лучшего высшего учебного заведения мира». И я даже сейчас ничуть не сомневаюсь в его словах.
А потом наш ректор прибавил: «Вас никто не будет учить. Вам попробуют помочь, если вы будете учиться сами». Эту последнюю фразу я бы применил и к идеальному образу Литературного института.
Однако, теперь всё изменилось — в том числе и общественный спрос на писателя.
Но и сейчас я могу представить себе учебное заведение наподобие монастыря — братство литераторов-интеллектуалов. Оно, в моём представлении имеет право на существование, но превратится ли в него когда-нибудь Литературный институт — мне неизвестно.
Извините, если кого обидел.
09 декабря 2004
История про арменьяк
Освоил тут, в ночи, очень странный напиток. Называется он "Арменьяк"- там, где обычно на армянском коньяке рисуют гору Арарат в кружочке, наличествует она же, только скривившаяся, с восходящим из-за неё солнцем, а под горой, на надписи "Great Аrarat cоmpany" лежит странный печальный зверь. Ниже написано "Армянский коньяк", три звезды, туда-сюда. На второй этикетке пишут "Коньяк изготовлен по классической технологии из отборных сортов винограда, собранного в Араратской долине (Армения), по специально разработанной рецептуре заслуженного винодела Роберта Азаряна. Имеет светло-янтарный цвет и ровный приятный вкус (Орфография оригинала) Средний возраст коньячных спиртов не менее 3 лет".
Полное говно.
Извините, если кого обидел.
10 декабря 2004
История про сны Березина № 142
Приснилось, что я живу на Севере — на первый взгляд, где-то за Каргополем. Я снимаю большую комнату у местного мужика, высокого и тощего, похожего на народного артиста Олялина, вернее на его персонажа, героического артиллериста, освобождающего нашу Родину от немецко-фашистских оккупантов.
Этот мужик лет сорока обычно сидит молчаливо в своём закутке. Кроме него, в избе живёт дочь (вернее её присутствие угадывается), какие-то старухи (числом, кажется, две) и кошка неизвестного имени. Особенность избы в том, что она, прилепившись на крутом холме, с одной стороны двухэтажная, а с другой стороны, одноэтажной, есть выход во двор — к сортиру, каким-то клетям и амбару. Этот выход прямо из моей комнаты, и в полуоткрытую дверь я вижу курицу, засунувшую голову в траву как страус.
Дом огромен, но пустоват. Видно, что большая семья захирела, но благодаря хозяину держится как-то в мире.
Я с ним стою наверху в коротких резиновых сапогах, которые мне велики.
Вдруг снизу нам кричат, что меня кто-то зовёт в город. Надо выйти и обогнуть холм по разъезженной улице.
Тут в сон проникает среднерусская деталь — вершина холма абсолютно плоская и покрыта яблоневым садом. В середине сада, невдалеке от меня, стоит закрытый белокаменный храм, который, я это чувствую, только что чисто побелен. То есть,
