Читаем без скачивания Живой Журнал. Публикации 2001-2006 - Владимир Сергеевич Березин
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Наконец, я запер его в тайной комнате, наедине с философским камнем, а потом позвал ручного волка. Волк вошёл к Пете, и моё сердце успокоилось.
Малыш не поверил Карлсону. Вернее, он не мог понять, что в рассказе Карлсона правда, а что — нет. На всякий случай он дал Карлсону немного денег, чтобы тот пошёл завтра в суд, взял вину на себя и отправился на каторгу. Малыш знал, что так всегда делают.
Наутро Герасим прибежал с вестью о том, что Карлсон кинулся в реку. Тело искали, но не нашли. Некоторые обыватели, правда, утверждали, что Карлсон, когда бежал к обрыву, был похож на свинью, в которую вошёл бес. Он хрюкал и гоготал, но, упавши вниз, выровнял полёт и у самой воды и полетел прочь. Скоро он скрылся из виду.
Так или иначе, Боссе остался единственным обвиняемым. И как пошёл говорить прокурор — и всё выходило: виновен и виновен. Оттого, дескать, что больше некому. Прокурор в конце стал говорить страшное, что убийцу нужно приговорить к высшей мере по уголовному уложению, то есть сузить.
Публика заахала, но Малыш, который долго слушал эту речь, проникся её пафосом. Немного поколебавшись, он решил, что на самом деле неважно, кто именно убил Карла Ивановича.
Главное, что дело сделано. Хорошее, правильное дело, и теперь он, Малыш, должен быть таким же умненьким, таким же смелым и милым как Карлсон. И вечная память мёртвому мальчику! — с чувством прибавил он вслух.
И все подхватили его восклицание, каждый разумея что-то своё, и думая о разных мальчиках.
Извините, если кого обидел.
01 декабря 2004
История про любовь Карлсона
Карлсон летел над городом Метрополитенском. Издали он был похож на спутник-шпион — с прижатыми к корпусу руками, лицом, закрытым маской и вспыхивающим изредка в свете фонарей кругом пропеллера. Только одна золочёная буква «К» горела у него на груди, как знаменитая надпись на стене перед пирующими в погребе Ауэрбаха бездельниками.
Однако странное движение привлекло внимание Карлсона — кто-то сидел на шпиле кафедрального собора. Карлсон снизился и увидел, как некто, затянутый в чёрную кожу, с загадочным шариком во рту пилит крест на соборе. Кожаный человек, орудуя пилкой для ногтей, почти достиг желаемого — крест держался на честном слове. В этот момент Карлсон схватил кожаного за руку. Это был его город, его район, это был тот базар, за который отвечал Карлсон перед мирозданием.
Но тут же летающий герой получил удар зонтиком в лицо. Еле увернувшись, он атаковал — завязалась борьба не на жизнь, а за честь. Вдруг Карлсон сорвал с головы кожаного человека его маску. Перед ним была девушка несказанной красоты, очень похожая на совратившую его в детстве няню.
— Как тебя зовут, — хрипло крикнул он, переводя дыхание. — Откуда ты, прелестное дитя?
— Зови меня Мэри.
Они стояли над городом, не размыкая смертельных объятий.
— А зачем тебе крест? — прервал он затянувшееся молчание.
— Люблю всё блестящее… — ответила она и потупилась.
И вот, добравшись до замка Карлсона, они шли по гулкой анфиладе комнат — мимо гобеленов ручной работы и животных, изображённых на китайских вазах кистью неизвестного маляра.
— А кто это стучит? — спросила внезапно Мэри.
Действительно, вдали раздавался стук топора.
— А! — Карлсон рассмеялся — Это мой хороший друг, младший приятель, товарищ Малыш. Он чинит мотоциклы у меня. Если он починит шестьсот шестьдесят шесть мотоциклов, то может отбросить коньки и конечность в придачу.
Над городом шёл вечный дождь, молнии били там и тут, электризуя влажный и душный воздух Метрополитенска.
Но этого не замечали Мэри и Карлсон.
Простыни были смяты и влажны. Штаны Карлсон повесил на люстру, и пропеллер, жужжа и квохча, исполнял роль вентилятора. Вещи Мэри были разбросаны по всей комнате, а зонтик воткнут в цветочный горшок.
Он обнял её всю, и его губы были везде. Карлсон жадно целовал Мэри в трогательную ямочку под подзатыльником, и она скрикивала, смыкая ножки на его спине…
И вот уже, утомлённая голова Мэри лежала на груди Карлсона.
Карлсон погладил её гладкие и блестящие как у куклы волосы, и, глядя в потолок, спросил:
— Это ведь на всю жизнь, правда?
— Конечно на всю жизнь, — согласилась Мэри. — По крайней мере, пока ветер не переменится.
Извините, если кого обидел.
02 декабря 2004
История про браслет
Карлсон жил на даче. Балтийское море, холодное как сердце ростовщика, било в волнорез. Облака тянулись со стороны Дании, и Карлсон почти перестал летать.
Дни тянулись за днями, он, несмотря на упрёки жены, забросил холст и краски. Вместо того, чтобы закончить картину, заказанную Королевским обществом любителей домашней птицы, он часами играл Бетховена, пил в местной таверне и глядел на бушующее море.
Как-то, вернувшись домой, он обнаружил жену непривычно весёлой.
— Фрида, кто у нас был?
Но жена не отвечала. Она хлопотала на кухне — тянуло пряным и копчёным. За ужином, когда она разливала суп, Карлсон заметил у неё на руке браслет странной формы.
Её нрав переменился, как по волшебству, но Карлсон не был счастлив.
Он понимал, что жену сглазили.
В таверне к нему подсел странный одноногий человек.
Он не кричал и не орал, как многие посетители, но как только он появился, завсегдатаи разом утихли. Одноногий, стуча деревяшкой, сразу направился к столику у окна.
— Я знаю, как помочь твоему горю, сынок, — одноногий пожевал трубку, затянулся. И выпустил изо рта клуб дыма, похожий на трёхмачтовый парусник.
— Всё дело в браслете, чёрт меня забери. Всё дело в браслете, который подарил тебе Малыш Свантесон.
Карлсон знал этого человека хорошо. Телеграфист Свантесон, маленький, тщедушный, казалось, никогда не выходил из крохотной каморки почтовой конторы. Раз в неделю Карлсон забирал у него письма, и с трудом верил, что этот человек разрушил его семейное счастье.
Но теперь всё вставало на свои места — обрывки разговоров, жесты, движения глаз…
— Я вижу, ты задумался сынок, — зашептал одноногий. — Дело табак, браслет заколдован. Ты можешь швырнуть его в печку, и он не сгорит. Только будут светится на нём тайные письмена «Ю.Б.Л.Ю.Л.», что много лет назад, где-то в Средиземноморье,
