Читаем без скачивания Жена по призванию - Ольга Куно

Снова молчание. На этот раз Алонсо предусмотрительно убрал свою руку подальше, и, вместо того, чтобы вцепиться в его запястье, я сжала пальцы в кулак. Ногти впились в кожу.

— Значит, у тебя его не осталось. — Дамиан по-прежнему стремится говорить спокойно, но теперь в его голосе слышится злость. — Твою бумагу я не подпишу.

Я встретилась взглядом с Алонсо. Моё собственное тяжёлое дыхание мешало вслушиваться в слова. Дамиан ведь знал, что закончится именно этим. И потому не хотел, чтобы его взяли живым.

— Подумай ещё раз, — со вздохом посоветовал Джастин. — Я ведь от задуманного не отступлюсь. Сам понимаешь, мне сворачивать некуда.

— Понимаю. Но брать на себя роль изменника не стану.

— Как знаешь.

Снова стук шагов. Скрип двери. И голос Джастина раздаётся более громко, чем прежде:

— Гленн, приведи их.

Чьи-то шаги удаляются по коридору. Затем вновь приближаются, и на этот раз идут несколько человек.

— Вот, познакомься, — произносит Джастин. — Это Роджерс, профессиональный дознаватель. А это Мертон, палач, не менее профессиональный. Ближайшие дни тебе предстоит провести в их обществе.

— Мы можем приступать? — очень буднично, по-деловому произносит бесцветный голос, которого я никогда прежде не слышала.

— Не сейчас, — быстро говорит Джастин. — Дождитесь, пока я уйду. Я ненавижу пытки.

— Как прикажете, милорд.

— В вашем распоряжении три дня. За это время вы должны вытрясти из него признание. Чем быстрее, тем лучше.

— Да, милорд, — почтительно отвечает всё тот же бесцветный голос.

— Хорошо. Вся необходимая информация у вас есть. Я ухожу. Если хочешь признаться добровольно, — Джастин снова обращается к Дамиану, — я предоставляю тебе последнюю возможность.

— Убирайся отсюда, Джастин. — В голосе Дамиана смешались презрение и усталость. — Ты ведь боишься пыток.

Джастин ещё немного помедлил. Возможно, хотел что-то сказать, но в итоге не стал. Просто вышел из комнаты и зашагал в сторону лестницы. Следовательно, мимо нас. Мы с Алонсо снова прижались к стене. Потом услышали, как Джастин поднимается вверх по ступенькам. Кажется, не один.

— Давай, приступаем, — послышалось между тем из соседней комнаты.

Я дёрнулась, хотела броситься туда, но Алонсо бесцеремонно придавил меня к стене, одновременно одной рукой зажимая мне рот.

— Сошла с ума? — вполголоса процедил он. — Дом полон народа. Хочешь идти на верную смерть? Я на такое не подряжался.

Видя, что я немного успокоилась и снова способна держать себя в руках, он опустил закрывавшую мне рот руку, а потом и вовсе отстранился.

— Мы его вытащим, — пообещал Алонсо, для пущей убедительности заглядывая мне в глаза. — Но сначала надо дождаться, пока этот чистоплюй уйдёт вместе со своими людьми. Тогда их здесь станет на четверых меньше. Скоро и Дэн с Нэт подоспеют.

— Это я виновата, понимаешь? — зашептала я, чувствуя, как глаза наполняются слезами. — Он знал, что к этому всё идёт, и не хотел сдаваться им живым. Это я его уговорила! Я обязана его вытащить, понимаешь?

— Понимаю, — подтвердил Алонсо. — И мы это сделаем. Но надо подождать.

Я сжала зубы и снова прижалась к стене. Из соседней комнаты послышался шелест бумаг. Заскрипело перо.

— Господин Телбридж, — произнёс всё тот же бесцветный голос. — Прежде, чем господин Мертон приступит к своей работе, я задам вам несколько вопросов. Признаёте ли вы себя виновным в передаче вражеской стороне секретной информации во время боевых действий на территории Ансилоны, пять лет назад?

— Нет, — холодно ответил Дамиан, давая своим тоном понять, что ему порядком осточертел уже этот вопрос.

— А что вы скажете вот на это? — вкрадчиво произнёс дознаватель. Снова послышался шелест каких-то бумаг. — Ваша жена уже дала против вас показания. Она утверждает, что, по вашим собственным словам, вы продали ланрежцам государственную тайну с целью материального обогащения.

Я глубоко вздохнула и распрямила спину, что заставило Алонсо вновь схватить меня за руку и на всякий случай поднести ладонь к моему рту.

— Моя жена у вас?

Теперь голос Дамиана звучал напряжённо.

— Ну разумеется, — последовал ответ. Я тихонько выругалась сквозь зубы. — Чего же вы ожидали?

— Где она? Что с ней?

— Она в надёжном месте. Можете быть уверены, пока с ней обращаются предельно корректно. Но…вы же понимаете. Дальнейшее зависит от вас. Если вы будете упорствовать, ничего хорошего её не ожидает. Она — молодая и привлекательная женщина, а среди охранников много мужчин, которые уже положили на неё глаз.

Я заскрипела сжатыми зубами, руки сжались в кулаки. Про меня они могли говорить любые гадости, мне-то плевать, но я представляла себе, как на такое отреагирует Дамиан. Видеть его реакцию я не могла, и, может, оно и к лучшему. Вслух же он спросил:

— Когда её взяли?

— Вскоре после того, как арестовали вас, — охотно ответил дознаватель. — Её взяли в Оукхилле, возле таверны "Золотой лебедь".

Дамиан коротко рассмеялся. Этот громкий смешок, не весёлый, конечно, скорее вызывающий, прозвучал неожиданно и странно, резко диссонируя со всей атмосферой разговора.

— Вы всё-таки её не достали, — заключил он. — Благодарю за хорошие новости. Теперь я во всяком случае могу умереть со спокойной душой.

— На скорую смерть не рассчитывайте, — процедил дознаватель, как следует раздосадованный собственной оплошностью. — Вас казнят на эшафоте как изменника. Но перед этим вы признаетесь в совершённых вами преступлениях. Мертон, приступайте. А ты помоги ему.

Мне трудно было точно понять значение последовавших за этим звуков, но я почувствовала себя так, будто все мои внутренности сжала в кулак чья-то стальная рука. От Алонсо моя реакция не укрылась. Он силой оттащил меня подальше от двери, туда, где на длинных деревянных полках стояли закупоренные бутыли с вином.

— Ники, просто не слушай, — прошептал он, качая головой. — Они не собираются его убивать. Потерпи немного. Лучше всего будет дождаться, пока они прервутся и запрут его в камере или где они там его держат. Тогда мы сможем освободить его и вывести отсюда, не привлекая при этом внимания.

— Дождаться, пока они прервутся? — в бешенстве повторила я, вполголоса чеканя слова. При этом мне ужасно захотелось прирезать Алонсо или подвесить его самого на дыбе.

— Успокойся, — примирительно отозвался он. — Я предложил то, что будет лучше для дела.

— Я сама буду решать, что лучше для дела, — заявила я, яростно сверкнув глазами. — В конце-то концов, это я вас наняла.