Читаем без скачивания Помпеи. Любовь восстанет из пепла - Наталья Павлищева

По ту сторону горы снова что-то громыхнуло, словно обвалилось. Юста невольно вздрогнула. Гай обнял ее крепче.

— Не бойся.

— Я с тобой ничего не боюсь.

— А вот это зря. Меня самого бояться стоило бы.

— Ты такой страшный?

Он шепнул ей совсем на ухо:

— Я ненасытный.

Горячим был не только браслет на руке Юсты, но и ее щеки. Хорошо, что никому не видно, как она покраснела…

— Но тебе понравится, обещаю, — снова зашептал Гай ее на ухо.

Они не знали, что творилось в заливе и на побережье, не знали, что будет дальше, не представляли, куда денутся, когда все успокоится, если вообще успокоится, но они были единым целым — группа из семи человек, решивших противопоставить Вулкану свое мужество и желание жить.

Утром, хотя уже никто не понимал, утро или вечер, сколько дней или даже недель прошло с того времени, как они ушли из виллы у Стабий, послышался грохот такой силы, что проснулись даже Фульвия с Титом. Невольно все вскочили на ноги, но почти сразу попадали, потому что Молочные горы тоже ходили ходуном.

Было слышно, как где-то движется огромная лавина — с грохотом и зловещим шипением. Вулкан больше не выбрасывал в небо огненные столбы и камни, но там происходило что-то другое. По беспокойству Гая стало ясно, что именно этого он и боялся.

Противопоставить было уже нечего, оставалось только ждать.

И они ждали, сгрудившись в крошечной пещере, прижавшись, чтобы сохранить не тепло, потому что не было холодно, но уверенность, что вместе, что поддержат и помогут друг другу, не оставят в этом кошмаре пропадать поодиночке.

Казалось, пока они вместе, Везувий с ними не справится. Наверное, так и было.

Эта волна не дошла до них. И самого страшного в их положении — лесного пожара — тоже не случилось.

Через много столетий потомки, раскопав Помпеи, Геркуланум, Стабии, обследовав отложения, вызванные извержением Везувия, придут к выводу, что после многих часов извержения (с полудня 24 августа 79 года до полуночи на 25 августа) вершина Везувия просто провалилась внутрь, кратер сильно увеличился в размерах и столб раскаленных газов и пепла, выбрасываемый вверх, «провалился» тоже. Теперь эта смесь с температурой от 200 до 400 градусов «потекла» сплошным потоком с конуса вулкана по его склонам со скоростью быстрее ураганного ветра — до 200 км в час.

Пирокластический поток возникает при извержениях редко, только в случае провала жерла вулкана, но если уж возникает, то шансов выжить у тех, кто попал под такое месиво, нет никаких.

Нет, жители Помпей, Геркуланума и Стабий не задохнулись в облаках пыли, они не хватали ртом воздух, часами корчась от невозможности дышать. Разве только те, кто оказался засыпанными толстым слоем пемзы и пепла в своих домах, но таких археологи обнаружили совсем немного, к тому же эти люди были явно ранены и, возможно, погибли раньше под обломками рушащихся зданий.

Основная масса жителей, видно, успела покинуть опасные, засыпанные камнями и пеплом дома. Но легче от этого не стало. Море отступило, к тому же его поверхность была покрыта толстым слоем пемзы, которая в воде не тонет. Да и куда плыть? Ураганный ветер не позволял поставить паруса, летящие с неба раскаленные камни грозили сжечь любое суденышко, которое рисковало выйти в море, преодолеть в таких условиях Неаполитанский залив становилось невозможным.

Конечно, были те, кто рискнул, их останки наверняка нашли свое упокоение на дне залива.

История не знает выживших после этой трагедии, единственные воспоминания написаны Плинием Младшим, который все видел из Мизены — города на другом берегу залива. А его дядя Плиний Старший, известный исследователь природы и писатель, погиб в Стабиях именно под пирокластическим потоком.

Современные исследователи убеждены, что таких потоков сходило с Везувия за ночь 24–25 августа целых четыре, один страшней другого. Хотя людям вполне хватило первого. Первый поток убил всех живых в Помпеях и Геркулануме, следующие добили Стабии и редких выживших на берегу.

Невозможно остаться в живых в облаке раскаленного газа и пепла температурой в 400 градусов. Люди сгорели мгновенно, не успев не только понять, что происходит, но и как-то отреагировать. Вскинутые к лицу руки не от удушья, а просто последняя судорога уже мертвого организма. Все погибшие найдены в одном слое пепла, все в достаточно спокойных позах, никто из них не рвал тунику на груди, задыхаясь. Они просто не успевали этого сделать.

Нашлись даже те, кто в это время был в объятьях друг друга или сидел в нужнике. Едва ли этим станешь заниматься, задыхаясь.

Жители Помпей, Геркуланума и Стабий, а также мелких городков и деревень на побережье Неаполитанского залива у подножья Везувия (а таких было много, из-за хорошего климата и очень плодородной почвы люди селились здесь густо) погибли мгновенно, практически сгорев изнутри и снаружи. Даже микроорганизмов на поверхности скелетов не осталось, настолько высокой была температура, мгновенно спалившая плоть.

От высокой температуры взрывался мозг, единой вспышкой сгорало тело.

От жителей Помпей, которых засыпало пеплом, превратившимся в единую массу и зацементировавшим останки погибших на века, остались только пустоты в этом пепле. Исследователи заливают эти пустоты гипсом и получают слепки тел. Жители Помпей, оставшиеся внутри домов, погибли от раскаленного газа, попавшего в дыхательные пути.

От жителей Геркуланума и тех, кто собрались на берегу в надежде выбраться из кромешного ада, остались только скелеты. Остальное сгорело.

В Помпеях найдены останки семьи, которая не ушла, потому что одна из женщин была на восьмом месяце беременности… останки гладиатора, который не смог уйти, потому что был прикован цепью к стене, видимо, в наказание за что-то, рядом останки его возлюбленной — богатой дамы, не пожелавшей покинуть его в минуты гибели… мужчин и женщин, стариков и детей, которых смерть застала за самыми разными делами… собаки, которую хозяева, уходя, забыли отвязать, она пыталась карабкаться по пемзе, пока хватало длины крепкой веревки… забытых в конюшне лошадей…

В Геркулануме основные находки на берегу. Скелеты женщин и детей, сгрудившихся в тесных помещениях для лодок, и мужчин, которых смерть настигла рядом с этими ангарами снаружи… Мать, прижимающая свое дитя… мальчик, взявший с собой не игрушки или еду, а щенка, которого в страхе прижимал к груди… рабыня, последним своим движением заслоняющая маленькую девочку, видно, свою воспитанницу…

Радует только одно: они не мучились. Смерть была страшной, но мгновенной.