Читаем без скачивания Измененное состояние. История экстази и рейв-культуры - Мэттью Коллин

В восточном Лондоне дело очень быстро приняло дурной оборот, и причина была одна — наркотики. Ист-Энд был микрокосмом, отражающим в себе всю рейв-сцену 1989 года. Все хотели экстази, а экстази был запрещен, поэтому за одну ночь возник огромный черный рынок.

В течение всего 1989 года промоутеры рейвов и полиция боялись, как бы в клубную сцену не вторглась организованная преступность, привлеченная деньгами, которые можно заработать на наркотиках, и возможностью установить новые зоны влияния. К концу 80-х организованная преступность стала синонимом распространения наркотиков, и, видя, каким огромным спросом в рей-вовой среде пользуются экстази, ЛСД и амфетамины, традиционные преступники бросали свое привычное ремесло вроде вооруженных ограблений и вступали в новый бизнес. Идеалистичный хиппи, торгующий контрабандной марихуаной в 70-х годах, остался далеко в прошлом. Как отмечает бывший лондонский гангстер Дэйв Кортни: «Сегодня про любого, кто занимается преступной деятельностью, можно сказать, что он имеет дело с наркотиками. В преступной жизни главное — деньги, а самый лучший, простой и быстрый способ их заработать — это наркотики. Люди, которые несколько лет назад ни за что не притронулись бы к наркотикам, теперь вовсю ими занимаются. Ничего позорного в этом больше нет. Никто не считает, что торговать наркотиками — это ниже его достоинства» (Tony Thompson, Gangland Britain).

Ставки резко возросли: согласно статистическим данным таможенного и акцизного ведомства, в 1995 году количество ввозимого в Британию экстази по сравнению с 1990-м увеличилось на 4000 процентов. Преступные группы принимали активное участие в импорте наркотика из Европы, они прибрали к рукам клубы, представляющие собой идеальный рынок сбыта экстази, к тому же они владели фирмами по организации охраны рейвов и собирали дань с других клубов за обеспечение «крыши». Клубная культура постоянно колеблется на грани законного и незаконного, и работники большинства хаус-клубов так или иначе сталкиваются с преступниками, потому что, если в клубе нет наркотиков, это плохо отражается на атмосфере заведения и, следовательно, на числе его посетителей. В Лондоне одними клубами заправляют известные криминальные семейства, а в других торговля наркотиками находится под контролем команд вышибал, которые берут с продавцов деньги за возможность торговать внутри клуба и пускают в ход кулаки, чтобы отвадить конкурирующих дилеров. «Когда вся эта история с экстази только начиналась, соперничающие продавцы наркотиков выясняли отношения прямо натанцполе, а это полностью противоречило принятой в клубах атмосфере дружбы и любви, — рассказывает Бернард О'Мэ-хони, бывший вышибала и член банды, контролировавшей торговлю экстази в Эссексе в начале девяностых. — Поэтому менеджеры клубов были поставлены перед жестким выбором: либо они позволяют торговать в своем клубе наркотиками и защищают своих торговцев от конкурентов, либо вышвыривают всех продавцов на улицу и остаются без единого посетителя. Ни один нормальный рейвер не желал идти в клуб, в котором дерутся и выясняют отношения, поэтому было решено, что вышибалы — это неизбежное зло, потому что только им под силу держать ситуацию под контролем. Вот тогда-то деньги и потекли рекой. Раз стоишь на дверях, значит, владеешь клубом. Раз владеешь клубом, значит, все деньги достаются тебе». В Ирландии и в Северной Ирландии поставки экстази часто осуществляются под контролем республиканских и лоялистских военизированных сил. Профессиональное заказное убийство троих оптовых торговцев экстази (один из которых помимо этого владел охранной фирмой) в Эссексе в 1995 году стало еще одним свидетельством того, каким прибыльным и серьезным бизнесом стала торговля экстази. В результате взрыва экстази-культуры, случившегося летом 1989 года, жизнь британской молодежи стала неразрывно связана с криминальной деятельностью.

32-летний Джо Вичорек был ветераном роковых концертов, он работал всюду, начиная от Bay City Rollers в 1974 году и заканчивая Live Aid в 1985-м, а также был владельцем паба на Хэкни-роуд. В 1988-м он встретил на Клинк-стрит нескольких человек, с которыми был знаком по футболу, — ребятиз«Миллуолла»и«Вест-Хэма». Сам Вичорек болел за «Тоттенхэм», несколько лет назад его пырнули ножом в потасовке с «Миллуоллом» — возможно, это сделал кто-то из тех «настоящих гребаных врагов», которые теперь танцевали рядом с ним в здании заброшенного склада. Однако на этот раз ничего не произошло: МДМА чудесным образом всех излечил. Вичорек находил устройство клуба на Клинк-стрит простым и идеальным: четыре стены, дым, стробоскоп и ритм. В начале 1989 года он начал устраивать свои вечеринки Labrynth, названные так (с искажением правописания) в честь похожего на лабиринт зала в Боу, который называли «десять комнат безумия». В отличие от пышно организованных рейвов Sunrise и Energy, в вечеринках Джо не было ничего лишнего, никаких наворотов: заглянул одним глазком в рай — и отправляйся обратно в темноту.

«Склады были самым лучшим решением. А если в здании склада имелся туалет — вообще прекрасно. Еще минуту назад помещение было пустым, заброшенным, никому не нужным, толстые богатые бизнесмены поставили на нем крест и повесили знак «продается», и вдруг за восемь часов тебе удается дать здесь людям так много счастья и удовольствия, которое к тому же почти ничего не стоит. И иногда — ну, иногда — в конце вечеринки тебе доставался маленький горшочек золота. Вот что я называю исполнением мечты».

Кингслэид-роуд, Шэклвелл-лейн, Эссекс-роуд, Хомертон Хай-стрит, Ферри-лейн: Вичорек со своей девушкой Сью Варне и партнерами Брайаном Семменсом и Томом Ларкином развернули партизанские действия по всему району, вламываясь в склады, организовывая крутую вечеринку и быстро выбираясь обратно — таким образом ими было устроено поразительное число нелегальных рейвов — 112. Однако несколько месяцев спустя они обнаружили, что кое-кто мечтает нажиться на их успехе. Накануне складской вечеринки в Силвертаун-уэй, Каннинг-Таун, их служба безопасности потребовала больше денег, чем обычно. Вичорек отказался, и ночью в помещение, никем не остановленная, ворвалась группа мужчин с мачете и устроила на рейве резню. «Они нападали на всех черных, которые были в здании, — рассказывает Вичорек. — Это не была акция расизма, хотя выглядело все именно так: расистские нападения происходят в Каннинг-Тауне постоянно, так что расистская драка на кислотной вечеринке для местной полиции — обычное дело, бытовуха. Но дело тут было вовсе не в этом — просто они хотели показать нам, кто круче, вот и все. Окажись я тогда на этом складе, не думаю, что я был бы сегодня жив. Честное слово».

Вичорек убежден, что и в этом, и в других подобных нападениях того лета были замешаны центральные люди бывшей группировки Inter City Firm, которые требовали деньги за «крышу», не позволяли людям устраивать вечеринки на их территории, пока не получат свою долю от прибыли, и прибирали к рукам охрану, чтобы контролировать торговлю наркотиками. «Если устроитель вечеринки у тебя в кармане, значит весь экстази принадлежит тебе, — объясняет Вичорек. — Все дело было в экстази, и за него приходилось бороться».

Однажды, рассказывает он, они повозили его по городу, чтобы похвастать своими богатствами, сокровищами, которые могли бы стать его, если бы он предложил им свой Labrynth. «Они пригласили меня, устроили царский прием, свозили во все свои клубы со словами: "Этот клуб принадлежит такому-то и такому-то, но заправляем тут всем мы" — ну, и прочее подобное дерьмо. Все клубы так или иначе делились с ними доходом. Возможно, с владельцами этих пабов и клубов произошло то же самое, что происходило со мной на моих вечеринках. Меня отвезли в Орлингтон, в Вест-Энд, в Ист-Энд. Никаких денег никто никому не передавал, но выпить нам наливали в каждом заведении, куда бы мы ни зашли.

Когда я вернулся, мне было тошно от мысли о том, как много влияния имеют эти хреновы ублюдки. От них не избавишься, они стоят во главе всего. Бывшие хулиганы, придурки, которые бросались в людей кирпичами и устраивали тупые драки из-за футбола, осознали, что денег на футболе не заработаешь. И тогда я понял: а ведь вы, ублюдки, наконец придумали, как устроиться в жизни». 

Когда Вичорек отказался от сотрудничества, к нему в квартиру заявилась делегация, угрожавшая Джо пистолетом. Он осознал, что настало время выходить из игры в складские вечеринки, и вскоре переселил Labrynth на постоянное место жительства в клуб Four Aces в Далстоне, где Labrynth просуществовал еще не один год.

Джо Вичорек был далеко не единственным человеком, живущим в постоянном страхе. Приблизительно в это же время еще один известный промоутер из восточного Лондона был похищен из собственного дома бандой, которую он называет «новыми братьями Крэй»[102]. Похитители требовали 25 процентов дохода от клубного бизнеса в обмен на свое покровительство. Этот промоутер, как и Вичорек, тоже был вынужден прекратить устраивать вечеринки, но ему пришлось позволить вымогателям пользоваться в своей деятельности названием его организации.