Читаем без скачивания Миры Пола Андерсона. Т. 6. Мир без звёзд... - Пол Андерсон

— Постарайтесь держать обе руки на рулевом колесе.

— Да за кого вы меня принимаете…

Он взглянул мне в лицо, и я увидел, как отвисла его нижняя челюсть.

— Ну-ка, выходи, — тихо произнес он. — И выходи с поднятыми руками.

— Но я не…

— Мы вынуждены задержать вас до выяснения личности. Руки на голову, мистер, и быстро из машины!

Мое терпение лопнуло.

— Что, офицер? — спросил я тусклым голосом. — Выслуживаешься перед марсианами?

— Так это точно вы…

Они упустили свой шанс. Я действовал, не задумываясь. Моя левая рука молниеносно опустилась на его револьвер, отвела ствол в сторону и обхватила запястье; правая рука приподняла пистолет. Я выстрелил, и его голова разлетелась на куски прямо передо мной.

В тот же миг из-под одеяла выбрался Реджелин. Бросившись ко мне на колени, он несколько раз выстрелил в парня, который сидел в полицейской машине. Тот огрызнулся короткой очередью, а затем упал на сиденье и медленно сполз на пол. Если пуля от «магнума» попадает в цель, одним трупом на свете становится больше.

Мы вышли из машины. Вокруг нас раскинулись пустые поля. Сквозь небольшую рощу белыми пятнами проглядывали дома; солнечный свет казался слишком ярким и горячим; на дороге виднелись кровь и брызги мозгов. А где-то совсем рядом чирикал дрозд.

— Простите меня, парни, — прошептал я мертвым полицейским. — Простите, если можете.

Крис плакала — без истерики, но тихо и безнадежно. Она прижимала голову дочери к груди, чтобы Элис не видела кровавого зрелища. Реджелин и я усадили мертвых в машину и вытолкали ее на обочину. Марсианин тщательно вытер с меня размозженную плоть, мы перенесли боеприпасы в наш пикап и отправились в путь.

Чуть позже Крис взглянула на меня и коснулась ладонью моего рта. Ее холодные пальцы немного дрожали.

— Дейв, ты ранен? — спросила она. — У тебя течет кровь.

— Наверное, слишком сильно прикусил губу, — ответил я сухим, невыразительным голосом.

— Это не убийство, Дэвид, — сказал Реджелин. — Это война!

В первый раз он назвал меня по имени.

— Сомневаюсь, что здесь есть какая-то разница, — проворчал я.

Мы свернули с шоссе и помчались по пыльной сельской дороге, пламеневшей красными искрами в лучах заходящего солнца. Реджи и я почти не говорили, а Крис все время о чем-то шепталась с Элис, стараясь поддерживать у малышки хорошее настроение. Когда вокруг стемнело, мы остановились перекусить, а затем снова двинулись в путь.

Озеро Онтарио тихо серебрилось под луной, синеватую тьму нарушала лишь рябь холодного света. Волны лениво вылизывали берег, а над головой величаво сияли звезды.

— Мне приходилось бывать в этом районе, — сказал я друзьям. — Скоро начнутся курортные поселки. А не так далеко находится кемпинг с яхт-клубом.

Мы с грохотом въехали в засыпавший городок — небольшое местечко, где под деревьями виднелись пластиковые коттеджи и газоны, сверкавшие росой в молочном лунном свете. В некоторых окнах мелькали огоньки керосиновых ламп; у властей Земли не хватало ни времени, ни средств, чтобы восстановить электростанции; это, очевидно, были дома постоянных жителей. Мы свернули в гавань и с удовольствием размяли кости после долгой езды в маленькой тесной кабине. Мышцы живота по-прежнему побаливали от напряжения.

Прогуливаясь по настилам доков, я выбрал для нас яхту — красивое судно, которым, видимо, очень гордился бывший владелец. Мне даже стало его немного жаль.

Пока Крис и Реджелин делали необходимые приготовления, я отогнал пикап из города и выбрал тихое место у пустого дома, где заросшая травой лужайка плавно спускалась к озеру. Переключив управление на автоматический режим, я направил машину в воду и выскочил из кабины. Если мой приятель из гаража позаботился о починке водоотталкивающего экрана, то до остановки двигателя пикап мог уйти на порядочную глубину. И к тому времени, когда кому-то удастся проследить наш путь — а похитителей яхты не обязательно посчитают сошедшими с ума убийцами, — все следы и улики исчезнут.

Я вернулся в яхт-клуб и взобрался на судно. Мы отчалили от берега, поймали в парус бриз, задувавший с суши, и отправились в плавание.

— Могу я узнать, куда вы нас повезете? — спросил Реджелин.

— Прямо в Дулут, — ответил я, — если только канал Святого Лаврентия не пострадал при бомбардировке. На озерах теперь почти нет движения, а значит, не будет ненужных встреч, да и о горючем не надо беспокоиться.

Мне досталась первая вахта. Крис и Элис заняли единственную койку в каюте. Реджелин завернулся в одеяло, лег на полу и тут же заснул. Несмотря на напускную браваду, он здорово Сдал — земная гравитация изматывала его до предела. Я сидел у румпеля, перебирая в одиночестве мысли, образы и воспоминания. Прошло около часа, потом дверь небольшой каюты открылась. Крис тихо вышла на палубу и села рядом со мной.

— Не могу заснуть, — сказала она. — Ты не хочешь поговорить со мной, Дейв? Я чувствую себя ужасно тоскливо.

— Давай поговорим, — согласился я.

Она посмотрела на небо, где, сунув нос под лапу, дремала Большая Медведица, где туманность Андромеды казалась невообразимо далеким завитком серебра и среди созвездий бледной рекой струились скопления солнц галактического пояса.

— Интересно, с какой звезды они прилетели? — прошептала она.

— Об этом можно только гадать, — ответил я. — Вселенная такая большая.

— Большая и холодная, — поежившись, добавила она.

Я обнял ее за талию и притянул поближе к себе.

— За себя-то я не боюсь, — ответила она жалобным и тоненьким голосом — голосом ребенка, в котором чувствовался стон непонятной боли. — Слишком много пришлось пережить за последний год, чтобы бояться судьбы и смерти. Но Элис… она все, что у меня осталось.

Мне захотелось взять ее на руки.

— Знаешь, Крис. Я тоже не герой. Но не мы заварили эту кашу. И если честно, то я не столько спасаю Землю, сколько собственную голову. Боюсь, что Реджелин среди нас троих единственный альтруист.

— Он… хороший, — сказала она. — Я даже не знала, что марсиане могут быть такими чуткими людьми. — В ее голосе вдруг послышалась ярость. — Но эти твари рассорили два наших мира! Это они заставили нас убивать друг друга.

— Возможно, им просто некуда деться, и они пошли на это ради жен и детей, — ответил я. — Война всегда была мерзким и пакостным делом.

Крис удивленно посмотрела на меня и спросила:

— А в тебе когда-нибудь просыпается ненависть?

Я только пожал плечами:

— Конечно. Но мне удается отогнать ее прочь. Побывав в космосе, человек меняется. О чем там только не передумаешь… И вещи больше не выглядят такими простыми, как тебе бы этого хотелось.

— Дейв, если бы каким-то чудом мы добились успеха… если этих чудовищ можно каким-то образом разоблачить и победить… что тогда?

— Не знаю. Мне кажется, Марс упростил бы для нас условия мира. Они, конечно, не отказались бы сразу от контроля за ситуацией, но дали бы нам возможность отстроиться. А через несколько лет два наших мира могли бы организовать межпланетный союз типа ООН. По крайней мере, появилась бы какая-то надежда.

— А ты… что делал бы ты?

— Так сразу и не скажешь. Скорее всего, пошел бы в ракетостроение. Ты даже не представляешь себе, какая это огромная область для исследований и развития. А возможно, я бы вернулся домой и попробовал писать по-настоящему. Мне очень хочется поведать людям о тех мыслях, которые одолевают человека среди звезд, и рассказать всю историю космоса.

— А ты хотел бы когда-нибудь иметь семью?

— Да, — прошептал я и заставил себя рассмеяться. — Если хочешь, можем вместе подумать над этим.

— Знаешь… — Она замолчала, а затем тихо и очень нежно добавила: — Мне кажется, я бы не возражала.

Вскочив на ноги, я едва не врезался головой в конец румпеля, который выпустил из рук.

Наверное, не стоит описывать все детали нашего путешествия. Это была странная и невыразимо счастливая интерлюдия. Солнце, дождь и ветер, сияние озер, зеленые леса на берегах, а вокруг, словно крепостные стены, — безмолвие и одиночество… Нам приходилось экономить запасы еды, мы жались друг к другу от холода и сырости во время дождей, нас трепали колючие ветра, но радость зарождавшейся любви дарила веру и силы. Нас швыряло на волнах, страх сжимал сердца при виде редких самолетов над головой, и каждый день приносил все новые и новые неудобства, но нам хотелось, чтобы это плавание длилось вечно.

Реджелин тактично притворялся слепым и глухим и большую часть времени проводил с Элис, развлекая ее играми. Иногда он присоединялся к нашим разговорам, но чаще Крис и я оставались вдвоем. Мы вспоминали прошлое, и годы юности проносились перед нами — такие же яркие и нереальные, как солнечный свет или унесенные ветром облака. Нашу жизнь с двух концов сжимала тьма безысходности, но мы жили этими краткими мгновениями, мы держали их в руках, и они казались нам вечностью.