Читаем без скачивания Последняя почка (сборник) - Владимир Тучков

И вдруг подскакивает к президенту, хватается за что-то невидимое, расположенное на уровне груди, и изо всей силы тянет на себя, упираясь ногой в живот президента. Наконец отрывает, как я понял, уор Разрушения и отлетает назад метров на шесть, ударившись затылком о дерево. Однако руки ни на мгновение не разжимает.

Затем с размаху бросает его, да, ЕГО, хотя на экране я ничего и не видел, и начинает в НЕГО плеваться, топтать ногами, при этом что-то выкрикивает с глумливо-издевательской интонацией. И гонит – машет руками, пинает прочь ногами и изо всей силы дует на НЕГО.

Присутствующие якуты оживляются, радостно улыбаются и похлопывают друг друга по плечу. Уор Разрушения навсегда изгнан из кута президента.

Однако впереди самое трудное, самое опасное для шамана. Он сосредотачивается и начинает махать руками, словно крыльями. Это монотонное зрелище длится довольно долго. Мое внимание начинает ослабевать. И вдруг шаман мгновенно исчезает с экрана монитора. Я недоуменно спрашиваю Василия:

– Вероятно, это перерыв в экспозиции?

– Нет, – отвечает он, – никакого перерыва не было. Шаман улетел на небо относить дары. Вон, видите столик, на нем бутылка водки и курица с отрубленной головой. Шаман улетел на небо угощать абаасы за то, что они помогали ему.

– А нельзя ли было здесь, на земле, коль они тут собрались? – задаю я несколько туповатый вопрос.

Василий смотрит на меня укоризненно и оставляет вопрос без ответа.

Возвращается шаман так же внезапно, как и исчезает. И сразу же встает голыми ступнями на тлеющие угли костра. Для очищения от неба.

Дальнейшее прекрасно известно, хоть и требует небольших комментариев. Тайга и якуты были спасены. Однако президент вернулся в Москву уже совершенно иным человеком. Что позволило проницательной оппозиционной прессе высказать предположение о том, что президент умер, и его заменили актером, исполняющим роль Президента. Отчасти это было справедливо. Операция прошла с серьезными осложнениями: уор и кут президента за долгие годы настолько срослись друг с другом, что, удаляя уор, шаман оторвал и часть кута. За это пришлось расплатиться физическим здоровьем. Возникла острая коронарная недостаточность, которая потребовала экстренного хирургического вмешательства. Однако полностью восстановить утраченное здоровье не удалось. И все четыре последних года пребывания у власти президент исполнял свои обязанности далеко не в полной мере. На нездоровье наложилось и изменение его сущности, которую можно поверхностно охарактеризовать как «преждевременную благостность». Страна вступила в полосу правительственных кризисов и финансовых катаклизмов, которые тем не менее на жизнь якутов не оказывали ни малейшего влияния.

Я прямо, без обиняков, спросил у Василия: почему охрана Президента за такие «художества» сохранила ему жизнь? Все разъяснилось довольно просто: шаман стер память о сеансе лечения как у президента, так и у сопровождавшей его свиты. А Президенту даже вложил воспоминание о физической близости с самой красивой из якутских женщин, специально выращенной добросердечным сибирским народом именно для такого случая. Смутное ощущение того, что с президентом происходит что-то несвойственное ему, возникло гораздо позже, во время возвращения в Москву. Однако это было воспринято как физическое и эмоциональное перенапряжение пожилого человека, посвятившего всего себя без остатка служению отчизне.

Что же касается моего нового знакомого Василия, то, исполнив возложенную на него миссию, он вернулся к своим экономическим обязанностям уже без былого рвения. Абаасы, конечно, при нем был оставлен, однако и он особого усердия не выказывал. Дело было пущено на самотек. Многочисленные миллионы не приумножались, но поддерживались в количестве, необходимом для спокойного и достойного существования. Василий вновь дал волю своей природной несуетности.

Его дом производил чрезвычайно благоприятное впечатление. Приятно удивляло отсутствие нагло лезущей в глаза вычурной показухи, которая в иных домах богатых людей порой способна резко повысить артериальное давление у людей чутких, эстетически развитых. У Василия царила спокойная гармония. Точно такими же были и его отношения с прислугой. Это были даже не помощники хозяина, а хорошие добрые знакомые, готовые услужить ему в любое время дня и ночи не из меркантильных соображений, а, что называется, от чистого сердца. Естественно, эти сердечные порывы прекрасно оплачивались в твердой валюте, но, уверен, если бы размер жалованья в силу каких-либо роковых обстоятельств был сокращен до уровня прожиточного минимума, то и это не смогло бы разрушить устоявшуюся гармонию взаимного добросердечия.

Но главной радостью, предметом всеобщего обожания и добровольного поклонения домашних был полуторагодовалый сын Василия, которого подарила молодая жена Ирина. Сына звали Андреем. Был он голубоглаз, коренаст, не по годам смышлен и обстоятелен. Но главное – обладал такой незаурядной внутренней силой, что без труда деформировал электромагнитные поля и уже подступался к силам гравитации. Это было еще одно напоминание о том, что приближается новый мировой порядок.

Примечания

1

Так в начале двадцатого века называли кокаин.

2

Ф. М. Достоевский

3

Ф. М. Достоевский