Читаем без скачивания Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности - Мэтью Альпер

При временном подавлении своей функции эго мы испытываем ощущение «единства с внешним миром как одним целым», «космического» или «божественного» сознания. И поскольку наш «капитан» временно освобождается от своих обязанностей, вся тревожность ненадолго ослабевает. В этом состоянии мы чувствуем себя свободными от любой личной ответственности, отделенными от привычных забот, опасений и тревог, неуязвимыми для физической боли и страданий, вот почему духовный опыт часто называют порождающим ощущения «эйфории», «восторга», «блаженства» или «умиротворенности». Поскольку мы как вид предрасположены верить в сакральное и возвышенное, то склонны интерпретировать такие ощущения, как свидетельство Бога — или, по крайней мере, некой трансцендентальной реальности.

В состоянии бодрствования частота волн на энцефалограмме человека — примерно 13 циклов в секунду, они называются бета-волнами. Когда мы закрываем глаза и направляем внимание внутрь, как при медитации, бета-ритм сменяется альфа-ритмом с 8–12 циклами в секунду (Гц). Кроме того, выяснилось, что в состоянии, характеризующемся альфа-волнами, человек в меньшей степени склонен реагировать на физическую боль.

Общеизвестно утверждение, что во время медитации или в состоянии транса человек невосприимчив или, по крайней мере, менее восприимчив к боли. Независимо от того, каким способом это доказывают — лежа на гвоздях или разгуливая по горячим углям, — медитативный или мистический опыт, по-видимому, делает нас хотя бы частично неуязвимыми для физической боли. Согласно исследованиям, в которых участвовали йоги, те, кто практиковал медитацию, «утверждали, что достигают состояния [известного как «махананда» (экстаз)], недоступного ощущениям боли»{71}.

Каким образом можно не чувствовать физической боли? Дело в том, что, когда мы подавляем свою функцию эго, пропадает и осознанное «я», посредством которого мы испытываем физическую боль или тревогу. Когда эго, наш когнитивный капитан, физиологически подавлен, у нас уже нет «я», посредством которого мы испытываем негативные ощущения.

По-видимому, процесс медитации имеет физиологические последствия. Собственно говоря, исследования последних десятилетий принесли столько свидетельств связи ментальных процессов с функциями автономной, иммунной и нервной систем, что эти результаты способствовали созданию совершенно новой дисциплины — психонейроиммунологии.

В 1968 г. к гарвардскому кардиологу Герберту Бенсону обратились приверженцы трансцендентальной медитации (ТМ) и попросили проверить их способность снижать у самих себя кровяное давление. Бенсон не только подтвердил этот факт: дальнейшие исследования показали, что ТМ связана с ростом продолжительности жизни и снижением хронических болей (Kabat-Zinn et al, 1986 г.), снижением высокого кровяного давления (Cooper and Aygen, 1978 г.), снижением тревожности и уровня сывороточного холестерина (Cooper and Aygen, 1978 г.), снижением злоупотребления наркотиками (Sharma et al., 1991 г.), с лечением посттравматического стрессового синдрома у ветеранов войны во Вьетнаме (Brooks and Scarano, 1985 г.), снижением кровяного давления у афроамериканцев (Schneider et al., 1992 г.), снижением уровня кортизола в крови, первоначально повысившегося в результате стресса (MacLean et al., 1992 г.).

На основании вышеупомянутых исследований можно предположить, что медитация не только делает нас неуязвимыми для боли, но и может снижать опасные для жизни уровни тревожности, что, в свою очередь, снижает вероятность возникновения некоторых физических недомоганий.

Еще один первичный симптом, приписываемый духовному/трансцендентальному/мистическому опыту, связан с ощущениями отсутствия времени и пространства. Снимки, полученные Эндрю Ньюбергом методом томографии (SPECT), свидетельствуют о том, что медитация вызывает сокращение притока крови к теменным долям мозга. Поскольку теменные доли — та часть мозга, которая отвечает за нашу ориентацию во времени и пространстве, добившись релаксации этой части, мы испытываем ощущение отсутствия времени и пространства, абстрагируемся от своих обычных представлений о реальности. Вдобавок во время медитации возникает возбуждение лобной доли. Так как лобная доля управляет сосредоточенностью и вниманием, духовный опыт ощущается еще интенсивнее. Как утверждал Юджин Д’Аквили в книге «Мистический разум» (The Mystic Mind), «это приводило к достижению участником эксперимента трансцендентального состояния эйфории и абсолютной целостности, достигающему настолько ошеломляющей интенсивности и силы, что участник эксперимента испытывал ощущение абсолютной реальности. Это состояние абсолютного единого бытия. И действительно, это настолько неописуемое состояние, что для тех, кто пережил его, даже воспоминания о нем сохраняют впечатление более высокой реальности, чем реальность привычного нам мира».

У нас нет свидетельств, так или иначе относящихся к существованию какой-либо духовной реальности, но есть реальные, осязаемые свидетельства, позволяющие предположить, что духовный опыт имеет строго физическую природу и является продуктом когнитивной деятельности человека

Поскольку мы «запрограммированы» приписывать духовно-религиозное значение не только окружающему миру, но и собственному опыту, то предрасположены толковать подобные измененные состояния сознания как божественные или трансцендентальные по характеру, из тех, которые Рудольф Отто назвал нуминозным опытом. Но как бы нам ни было свойственно интерпретировать такие состояния, современные методы нейровизуализации, позволившие нам мельком увидеть биологическую природу когнитивной деятельности, показали: то, что мы воспринимаем как духовный/мистический/трансцендентальный опыт, можно свести к работе нашей базовой нейробиологии, и более ни к чему. Несмотря на то, что у нас нет свидетельств, так или иначе относящихся к существованию какой-либо духовной реальности, есть реальные, осязаемые свидетельства, позволяющие предположить, что духовный опыт имеет строго физическую природу и является продуктом когнитивной деятельности человека. По-видимому, речь идет не о трансцендентальной душе, которой мы обладаем, а скорее о материальном мозге. Или, как выразил ту же мысль нейробиолог Стивен Роуз,

…весьма вероятно, что со временем появится возможность объяснить «мистический опыт» языком нейробиологии, и очень маловероятно, что нейробиологию когда-нибудь удастся объяснить языком «мистического опыта{72}.

10. Наркотический Бог, или Как работают «святые» энтеогены

«Психоделические средства применялись для стимуляции религиозного опыта испокон веков»{73}.

«Религия — опиум для народа».

Помимо таких практик, как молитвы, песнопения, танцы, йога и медитация, во многих культурах мира применялись психоделические средства как еще одно средство достижения мистического опыта. По словам специалиста по антропологии культуры Роберта Джессеса,

…применение психоделических таинств в шаманской и религиозной практике прослеживается на протяжении всей истории. Слово «энтеоген», которым называли растения и вещества, применяемые с духовными целями, подчеркивает эту давно сложившуюся связь{74}.

Священный напиток сома ведических индуистов, семена ипомеи и мескалин североамериканских индейцев, смесь нескольких разновидностей мяты в греческих мистериях, конопля скифов, яхе или аяуаска народов амазонской сельвы, и бога народов Экваториальной Африки — все это примеры психоделиков, применяющихся для получения духовных впечатлений. Ввиду всеобщего характера этого явления было введено слово «энтеоген», дословно означающее «становление божественным изнутри» и относящееся к категории «боговызывающих» средств. Для древних ацтеков связь между энтеогенами и духовной сферой была настолько четкой, что они называли пейотль (пейот) «божественным вестником», а псилоцибин — «плотью божества».

Тот факт, что некоторые вещества способны стимулировать духовный опыт, получил настолько широкое признание, что светские правительства отдельных стран, где в целом наркотики запрещены, легализовали энтеогены, прием которых внутрь — часть религиозных таинств. «В 1994 г. правительство США приняло поправки к Закону о свободе отправления религиозных обрядов американских индейцев, обеспечивающие соответствующую защиту на территории всех пятидесяти штатов традиционного церемониального употребления пейота американскими индейцами… В своем отчете по законодательной деятельности 1994 г. комитет палаты представителей США сообщил, что «пейот не наносит вреда» и что духовная и социальная поддержка, предоставляемая Церковью коренных американцев (NAC) доказала свою эффективность в борьбе с трагическими последствиями алкоголизма среди коренного населения Северной Америки»{75}.