Читаем без скачивания Бог и мозг: Научное объяснение Бога, религиозности и духовности - Мэтью Альпер

Возможно, в кругу общения каждого из нас есть люди, которые претерпели столь резкую личную метаморфозу, или, по крайней мере, каждый из нас сталкивался с подобными людьми, проповедующими новообретенную веру в аэропортах или на улицах. Так или иначе, тот факт, что этот психологический феномен с определенной частотой встречается в каждой популяции и в каждой религии, подразумевает, что он представляет собой еще один неотъемлемый аспект нейронной деятельности, присущей человеку как виду.

Мы не только музыкальные, эмоциональные и лингвистические, но и «обращающиеся» животные, чувство личной идентификации которых может внезапно и радикально преобразиться таким образом, что в осознанном опыте начнут преобладать религиозные соображения. В своей книге «Виды религиозного опыта» (Varieties of Religious Experience) Уильям Джеймс одним из первых описал это поведение, присущее только человеку. Как выразился Джеймс, «когда говорят, что человек «обратился в веру», это означает, что его религиозные идеи, ранее существовавшие на периферии его сознания, теперь занимают центральное место, а религиозные стремления служат обычным центром приложения его энергии»{89}.

У людей, переживших религиозное обращение, индивидуальность заменяется идеологией, оставляя совсем немного места для личного роста или самовыражения. Так как обращенный верит, что его новообретенная вера определяет все сразу, чувство личной ответственности он целиком направляет на некое религиозное кредо или Бога. С точки зрения обращенного, все, что происходит, свершается потому, что так повелел Бог. Какими бы заурядными или приземленными ни были происходящие события, Бог внезапно начинает восприниматься как несущий ответственность за все. Если происходящее носит неблагоприятный характер, то лишь потому, что «пути Господни неисповедимы». Трагедии вызывают реакцию «нет худа без добра», так как восприятие всех событий, как хороших, так и плохих, сглажено ощущением бескорыстной любви со стороны высшей силы, — любви, про которую основатель методизма Джон Уэсли говорил, что во время его собственного обращения почувствовал «как необычно согрето сердце». Может быть, как видно на примере медитативного, мистического и околосмертного опыта (глава 15), эти ощущения непосредственно связаны с изменениями в нейрофизиологии человека?

У людей, переживших религиозное обращение, индивидуальность заменяется идеологией, оставляя совсем немного места для личного роста или самовыражения

Что касается самого процесса обращения, иногда он происходит медленно и постепенно, но в подавляющем большинстве случаев совершается внезапно. Многие психологи, в частности Э. С. Эймс, предпочитали «применять термин «обращение» исключительно к внезапным случаям религиозных изменений»{90}. Дж. Э. Коу также полагал, что использование термина «обращение» следует ограничить теми случаями, в которых индивид претерпевает радикальную и неожиданную религиозную метаморфозу. Существует лишь одна причина, по которой само ядро личности может измениться так же внезапно и радикально — психоорганический синдром, или психоз. Поскольку оба значатся в списке DSM — IV (Руководства по диагностике и статистике психических расстройств), остается лишь удивляться, почему мы не рассматриваем религиозное обращение в том же негативном свете, то есть как патологию, а не «благодать».

Существует лишь одна причина, по которой само ядро личности может измениться так же внезапно и радикально — психоорганический синдром, или психоз

При изучении этиологии религиозного обращения необходимо рассмотреть триггеры, вызывающие этот опыт. По мнению психолога Пола Джонсона, «подлинное религиозное обращение обычно происходит как результат кризиса, вызывающего сильную озабоченность и ощущение конфликта, не имеющего выхода»{91}. В своей книге «Религиозное обращение: биопсихологическое исследование» психолог С. де Санктис утверждает, что «все обращенные говорят о своем кризисе, своих усилиях и пережитых конфликтах»{92}. В своей работе «Когнитивные и эмоциональные предпосылки религиозного обращения» С. Ульман рассматривает проведенные им исследования, в которых он сравнивал психологические характеристики людей, претерпевших религиозное обращение, и тех, с кем ничего подобного не происходило. Ульман обнаружил, что

…обращенные вспоминали детство, которое было менее счастливым и в большей мере наполненным страданиями, чем у необращенных. Эмоции, связанные с воспоминаниями подросткового возраста, сходны с детскими, к последним добавляются сильный гнев и страх для обращенных и отсутствие таковых для необращенных. Обращенные также отличаются от необращенных менее выраженной любовью и восхищением в адрес отцов и большим равнодушием и гневом, направленными на них{93}.

После изучения 2174 случаев религиозных обращений психолог Э. Т. Кларк отмечал, что «внезапные обращения в веру связаны со страхом и тревогой»{94}.

Занявшись поиском закономерностей, мы обратим внимание на то, что внезапным когнитивным метаморфозам подобного типа наиболее подвержены люди с нестабильным ощущением своей личности, патологиями развития эго, люди, подвергавшиеся жестокому обращению со стороны родителей или пренебрегаемые ими, те, кто рос без любви и никогда не чувствовал себя уверенно в окружающем мире. Когда такой ребенок вырастает, ему недостает внутренней силы и уравновешенности, необходимых для того, чтобы выдержать неизбежные жизненные испытания и невзгоды, в итоге этот человек оказывается в состоянии эмоционального кризиса. Когда его кризис достигает порогового значения, происходит срыв, в результате которого страдающий человек тянется к той или иной религии и вскоре обращается в нее.

При продолженных исследованиях выяснилось, что после обращения таких крайне неуравновешенных людей в веру их эмоциональное состояние обычно менялось к лучшему. Согласно исследованию, проведенному Дж. Б. Праттом, «до обращения в веру участникам исследований было свойственно увязать в ощущениях собственного ничтожества, сомнений в себе, пренебрежения, которые ослабевали после обращения или которые удавалось преодолеть в результате обращения»{95}. Однако еще одно исследование показало, что «обращению обычно предшествуют болезненные ощущения, а после него преобладающие сомнения, тревожность, внутренние конфликты и отчаяние сменяются безмятежностью, покоем и оптимизмом»{96}. По-видимому, тем, кто страдает острыми эмоциональными расстройствами, обращение в веру приносит ощутимую пользу.

Поэтому многие религиозные группы намеренно разыскивают тех, кто измучен одиночеством и отчаянием, зная, что именно такие люди с наибольшей вероятностью обращаются в веру. Богослов Льюис Рэмбо указывает, что некоторые религиозные группы, например евангельские христиане, стараются направлять свои усилия на наиболее уязвимых людей. К примеру, в больших городах некоторые церкви уделяют особое внимание тем, кто недавно развелся, зная, что в первые полгода после развода обращение разведенного человека в веру наиболее вероятно. Эта практика поиска людей, находящихся в состоянии кризиса, особенно очевидна в тюрьмах, где уровень стресса достигает критического значения, а обращения в веру носят массовый характер. Еще один пример — поиск потенциальных новообращенных среди уязвимых участников таких групп, как Анонимные алкоголики, едоки, игроки и должники: в работе каждой из них в соответствии с обновленной программой «12 шагов» подчеркивается важность религии и веры в Бога как основного инструмента в борьбе против зависимого поведения. Когда кто-либо пытается преодолеть зависимость, уровень стресса в его жизни резко возрастает, в итоге человек становится первым кандидатом на роль новообращенного в веру.

Многие религиозные группы намеренно разыскивают тех, кто измучен одиночеством и отчаянием, зная, что именно такие люди с наибольшей вероятностью обращаются в веру

Поскольку в каждой популяции есть те, кто демонстрирует внезапное изменение поведения такого типа, это позволяет предположить, что религиозное обращение скорее всего представляет собой еще одну характеристику, присущую нашему виду, генетически унаследованную рефлекторную реакцию на острый кризис или тревожность. И если это действительно физиологический рефлекс, следовательно, должен существовать некий нейрофизиологический механизм, отвечающий за возникновение подобной поведенческой реакции.

По-видимому, способность человека выдерживать трудности жизни настолько низка, что природе пришлось для экстренного случая снабдить наш вид запасной идентичностью, религиозной, чтобы заменить мирскую, когда та уже не в состоянии избавить нас от чрезмерной тревожности. В зависимости от того, в какой степени мы предрасположены к обращению, у каждого из нас есть личный болевой порог и уровень давления, которое мы в состояние выдержать до того, как станем настолько уязвимыми, чтобы претерпеть когнитивную метаморфозу религиозного типа. Вероятно, когда человек достигает своего личного порога тревожности, то вместо саморазрушительного поведения, например злоупотребления наркотиками или других зависимостей, маскирующих боль, «нормальное», мирское «я» прекращает действовать и сразу заменяется альтернативным гиперрелигиозным. Сразу после завершения когнитивной метаморфозы человек ощущает избавление от всех тревог, которые ассоциировались с его предыдущей идентичностью. Все былые опасения и тревоги улетучиваются, вытесненные эйфорической удовлетворенностью, ощущением уверенности и безопасности. Неудивительно, что многие обращенные называют себя «спасенными».