Читаем без скачивания И все-таки она плоская! Удивительная наука о том, как меняются убеждения, верования и мнения - Дэвид Макрейни

Грейс подружилась с супружеской парой, недавно присоединившейся к церкви. До обращения к религии Джастин и Линдси много путешествовали по миру, и Грейс с Меган часами сидели у них дома, слушая их рассказы, а потом писали им сообщения, чтобы договориться о следующих встречах и узнать больше об их жизни[101]. Но однажды Линдси сказала старейшинам: ей не нравится, что Грейс пишет сообщения ее мужу. По словам Меган, наказание не заставило себя ждать. Грейс, Меган и Заку запретили общаться с этой супружеской парой. Позже старейшины приказали Джастину не выпускать Линдси из дома и не позволять ей общаться с другими членами Уэстборо, пока она не согласится креститься. Большая часть новых правил, придуманных старейшинами, касалась женщин, которые не хотели вести себя смиренно, подчиняться, держаться в рамках дозволенного. В наказание за то, что она отправляла сообщения женатому мужчине, Грейс заставили устроиться на рутинную и однообразную работу в Департамент доходов штата Канзас. Ей было запрещено покидать здание до окончания смены, поэтому она отдыхала на диване в туалетной комнате.

Но не Грейс способствовала тому, что у Зака в тот день в ресторане изменились убеждения. Это был официант. Когда они пообедали, официант не принес им счет, а вместо этого сказал Заку, что хочет оплатить их обед, и на самом деле уже это сделал. Зак запротестовал, но официант не дал ему возразить. Оказывается, он знал, что Зак недавно покинул Уэстборо, и хотел сделать для него что-то хорошее. Зак не знал, как понимать происходящее, все это казалось ему нелепым. Всю свою жизнь он считал этих людей какими-то карикатурными. Он годами пикетировал с плакатами, пытаясь убедить в этом и других. Вспоминая об этом, он говорил: «Я не знал никого из них. Просто предполагал, что это какие-то чудовища».

После того обеда он начал задаваться вопросом, все ли предположения из его прежней жизни верны. А вдруг его представления ошибочны? Его первые мысли были о Леди Гаге и Кэти Перри и о том, что церковь сказала ему, что девушки, которые ходят на их концерты, – «просто шлюхи». Недалекие, глупые и распущенные. Он впервые в этом усомнился. Он был ошеломлен потоком информации, которую когда-то считал просто ничего не значащим шумом. Внезапно он ощутил сильную неуверенность не только в том, что является правдой, но и в том, кто он такой.

Он сказал, что больше всего его тревожило осознание, что, если бы он пошел в этот ресторан, когда еще был членом церкви, поступок официанта мог бы вообще ничего не изменить. Он бы нашел способ интерпретировать это по-другому. Зак все еще осмысливал, что все это значило. Его потрясло осознание, что он открыт для самых разных перемен. И как только он это осознал, множество альтернативных убеждений, установок и ценностей, с которыми он раньше был не согласен, вдруг стали для него приемлемыми.

«Когда я в первый раз разговаривал с евреем, то сначала вспомнил то, чему меня учили в Уэстборо, но потом решил: „Я не хочу в это верить“. Я хотел попытаться увидеть реальность такой, какая она есть. Я хотел мыслить непредвзято и открывать для себя новое. В этом мире, в этой Вселенной так много тайн».

Однако ему все еще было трудно – он все еще перестраивал свои модели, все еще расширял свой кругозор. Зак сказал, что недавно начал практиковать буддизм.

Он еще раз напомнил мне, что ушел из церкви не потому, что изменил взгляды, – он их изменил, потому что ушел из церкви. А ушел он оттуда, потому что оставаться в церкви было невыносимо по другим причинам. И только уйдя, он смог понять, что, возможно, ошибается еще во многих отношениях. С этого и начался трудный период его возрождения. У него возникли проблемы с доверием, несколько раз он вступал в болезненные отношения. Он страдал от сильных приступов депрессии и даже ложился в психиатрическую клинику после того, как его потянуло на саморазрушительные действия. По его словам, все это было все равно что выкарабкиваться со дна колодца.

«В Уэстборо меня научили осуждать других. Теперь же было ощущение, что меня раздирает на части: одна часть меня хочет жить в безусловной любви, другая же все время помнит, что нельзя доверять окружающим».

* * *

Выслушав историю Зака, на следующий день я постучал в дверь баптистской церкви Уэстборо. Меня провели мимо комнаты с дешевыми диванами и деревянной отделкой к одной из трех крошечных скамей для гостей в конце помещения.

Я пришел рано. В церкви было пусто, лишь глухо гудели лампы. В одном конце помещения стоял старый орган рядом с таким же старым компьютером. На другом конце располагался ряд удобных кресел, на которых громоздились пластмассовые контейнеры, набитые безделушками. С кремовым полом, стенами и колоннами из дорогого красного дерева, помещение все же выглядело как-то провинциально, слишком просто, как подвал, отремонтированный в 1980-х годах. В тишине я попытался представить, как Фред Фелпс взывает к пастве с кафедры.

Я листал ламинированный сборник псалмов, который лежал в кармане на спинке стоящей впереди скамьи, пока не прибыли прихожане. Всего их было около сорока человек. Большинство прихожан церкви живут по соседству. Забор по периметру соединяет их дома, превращая квартал в своего рода комплекс с церковью на углу. Чтобы добраться сюда, они просто открывают заднюю дверь своего дома и идут по лужайкам.

Войдя, некоторые из них остановились, чтобы поприветствовать меня. Женщины были в длинных платьях и с покрытыми головами. Мужчины – в джинсах или брюках, кроссовках или туфлях, свитерах и куртках. Затем мы заняли свои места, и каждый получил по распечатанному экземпляру проповеди. Проповедник, один из старейшин, произнес ее слово в слово, пока все читали со своего листа. Проповедь была написана в разговорном стиле, с шутками и лирическими отступлениями. Как позже сказала Меган, это было еще одно нововведение старейшин. До этого Фелпс читал без бумажки и перескакивал с одной цитаты на другую по памяти, вызывая панику у аудитории, которая искала по всей Библии отрывок, на который он ссылался, а он тем временем уже переходил к другому.

Сегодня проповедь была об Армагеддоне и евреях. После 11 сентября Уэстборо стала одержима темой конца света, рассматривая атаку как знак от Бога, что они избранные и должны подготовиться. Несмотря на вывешенный на входе баннер, согласно которому открытки ко дню святого Валентина породили современные Содом и Гоморру, в проповеди лишь мельком упомянули о наступившем «греховном мирском празднике, прославляющем