Читаем без скачивания Негасимое пламя - Катарина Причард

Это был мальчик не старше семнадцати — восемнадцати лет, с черными, мокрыми от дождя полосами, падающими на лицо, и диким, обезумевшим взглядом. Он с криком вцепился в американца. Поднялся шум. Парии с соседнего стола повскакали с мест и схватили его. Заткну» мальчику рот, чтобы заглушить крики, они выволокли его из зала через кухонную дверь. Когда они вернулись, мужчины, сидевшие за дальним столом, едва отозвались на замечание одного из молодых бандитов:

— Вышел из игры. Больше мешать не станет.

— Да, уж ты об этом позаботься, — буркнул американец.

Дэвид встретился глазами с Флорой. В них; застыл ужас; в следующее мгновение она, истерически смеясь, бросилась на кухню с тяжелым подносом.

— Флорин парнишка! — услышал Дэвид негромкое восклицание своего соседа. — Накурился марихуаны и забуянил! А боссы этого не любят.

«Так вот оно что, — подумал Дэвид, выходя из кабачка. — Здесь место встречи торговцев наркотиками».

Если его предположение правильно, в чем он не сомневался, это объясняет, почему Флора так боится шпионов и соглядатаев, которые могут выследить шайку. Она по виду порядочная женщина. Каким образом ее сын оказался связанным с этими людьми? И почему она но вступилась, когда мальчика избивали?

Шел дождь. Подняв воротник пальто, Дэвид зашагал по узкой улице. Он оглянулся посмотреть, не идет ли кто-нибудь следом, как в первый вечер, когда он попал в этот кабачок. Никого не было видно.

Он свернул в переулок, который, как он уже знал, вел кратчайшим путем на главную улицу. Фонарь в начале переулка светился сквозь дымку мелкого моросящего дождя. Переулок казался темным туннелем, тянувшимся к свету, источник которого находился в дальнем его конце, где рос высокий эвкалипт, а позади него то и дело вспыхивали фары проносившихся мимо машин. Жестяные мусорные ящики, переполненные гниющими отбросами, стояли в ряд вдоль сломанных и проржавевших заборов, которыми были обнесены задние дворы, выходившие в переулок.

Тихий стон донесся вдруг до его слуха. Он исходил из сточной канавы; там, рядом с мусорным ящиком, лежал, скорчившись, человек. «Пьяный», — подумал Дэвид и прошел мимо. Но стон повторился и, казалось, был исторгнут мучительной болью. Человек лежал без движения, но-видимому, не в силах подняться.

Дэвид повернул обратно. Должно быть, с этим человеком что-то случилось, решил он, сшиблен машиной, может быть, нуждается в помощи. Он наклонился над телом, лежащим у мусорного ящика, и в темноте разглядел бледное лицо и прилипшие ко лбу черные мокрые волосы. Затуманенный взгляд был устремлен на Дэвида. Из раны во лбу сочилась кровь и заливала глаза.

Мальчик из кабачка Рокко! Дэвид узнал его.

— Оставьте меня! — задыхаясь, с трудом выговорил он. — Оставьте меня! Я здоров.

Он попытался подняться на ноги, но тут же повалился назад с тихим протяжным стоном, словно раненое животное.

— Я помогу тебе, — сказал Дэвид. — Надо вызвать карету Скорой помощи.

— Нет! Нет! — с отчаяньем закричал мальчик. Он снова сделал попытку встать и снова упал на землю.

Догадываясь о случившемся, Дэвид понимал, что тот боится врачей, расспросов, полиции и что он должен укрыть мальчика в таком месте, где бы бандиты из кабачка не нашли его. Но где? И как?

Мальчик был без сознания. Дэвид отер ему лицо, запачканное грязью и кровью. Затем туго стянул носовым платком рану на лбу и осторожно ощупал бесчувственное тело. Одна рука безжизненно висела и кровоточила, вероятно, была сломана; под топкой рубашкой Дэвид нащупал треснутые ребра, и это прикосновение исторгло протяжный стон из груди мальчика.

— Домой, — простонал он. — Хочу домой…

— Где твой дом? Скажи мне, где? — спросил Дэвид.

Мальчик попытался что-то ответить, но снова потерял сознание. Подняв его на руки, Дэвид, спотыкаясь, донес мальчика до конца переулка, где светил фонарь и росло дерево. Под деревом стояла скамейка, Дэвид опустил на нее свою ношу и сел сам, дрожа и задыхаясь.

Лил дождь. Он стекал по спине Дэвида холодными струями, пропитывая его пиджак и брюки. Мальчик промок насквозь, еще когда лежал в канаве, одежда его прилипла к телу; дождь хлестал по бледному лицу. Испуганный мертвенной неподвижностью мальчика, Дэвид резко встряхнул его.

— Где ты живешь? — раздельно и настойчиво повторил он.

Мальчик открыл глаза, уставился на него, потом, охваченный ужасом, попытался встать на ноги. Дэвид удержал его.

— Где ты живешь? — с отчаяньем повторил он. — Постарайся сказать мне, где?

— Сорок… один, улица Полумесяца, — выдохнул мальчик и снова повалился на плечо Дэвида.

— Улица Полумесяца! — Дэвид вспомнил кривую улицу с ветхими домами, по которой он ходил иногда обедать к Рокко. Они еще вызывали у него улыбку, эти старью дома, припадавшие к земле у самого тротуара с робким подобострастным видом, словно дряхлые нищие, знававшие лучшие времена. Улица Полумесяца находилась по ту сторону, напротив переулка, из которого он только что вышел. Не очень далеко, но все же стоило взять такси, если бы можно было сейчас найти его.

Все машины, которые Дэвид останавливал, были с пассажирами и проносились мимо, обдавая его жидкой грязью и освещая на миг светом фар, дробящимся в струях дождя.

— Пойдем, сынок! — бодро сказал Дэвид. — Доберемся сами.

Крепко обняв мальчика, который не стоял на ногах, и то неся его, то почти волоча на себе, Дэвид направился к старым домам, выстроившимся полукругом. Шагая вдоль заборов и разыскивая нужный номер, Дэвид непрестанно чертыхался. Он был в полном изнеможении; несколько раз чиркал спичкой, чтобы посмотреть, как идут номера. Многие из них были стерты или шли в каком-то нелепом беспорядке — четные и нечетные вперемежку. Спички шипели и гасли под дождем.

Измученный, обливающийся потом, Дэвид остановился, чтобы прислониться на минуту к низкой каменной ограде небольшого палисадника. И вдруг, словно чудом, над дверью дома напротив на освещенном полукруглом стекле выступил номер сорок один.

Дэвид пересек улицу и постучал в дверь. Загремела цепочка, и на пороге появилась какая-то старуха. Она вглядывалась в темноту, и ее морщинистое лицо выражало недоумение и подозрительность. Но когда она увидела мальчика, которого поддерживал Дэвид, она испуганно вскрикнула:

— Тони! Он ранен?

— Его избили, — ответил Дэвид, — мне кажется, у него сломана рука и, пожалуй, пара ребер. Он не хотел, чтобы я отвез его в больницу.

— Внесите его в дом, — Старуха отступила в коридор.

Дэвид помог ей положить мальчика на кровать, стоявшую в конце задней веранды.

— Ну, ну, милый, — нежно шептала она, — успокойся, бабушка с тобой. Спасибо вам, мистер. — Она дрожа повернулась к Дэвиду. — Бедный мой Тони — он всегда попадает в беду. Но это не по его вине. Он хороший мальчик, по-настоящему хороший. Если бы его мать не связалась с этим подлым янки, он никогда не пошел бы по дурной дороге.

— Я ничего не знаю об этом, — сказал Дэвид, надеясь, что она расскажет еще что-нибудь о мальчике, — Я просто наткнулся на него. Он лежал без сознания, по-видимому избитый. Могу я чем-нибудь помочь вам? Может быть, вызвать врача?

— Я сама позову врача, какого нужно, — отрезала старуха, — чем меньше людей будут знать об этом, тем лучше. Но я донесу на этого подлого ублюдка и на всех их, если они посмеют еще раз тронуть моего мальчика!

Но это была мгновенная вспышка. Старуха опомнилась, и на ее морщинистом лице снова появилось выражение настороженности и недоверия.

— Я что-то разболталась. Забудьте, мистер, что я сказала.

— Да, да, — пробормотал Дэвид, чтобы успокоить ее.

Шаркая ногами, она направилась к двери, и Дэвид последовал за ней. И только когда дверь закрылась за ним, он полностью осознал весь ужас происшедшего. Глазам его на миг представилось дно большого города, о котором он знал так мало. Он слышал о жестоких законах тех, кто занимается торговлей наркотиками. Но никогда раньше не сталкивался ни с ними, ни с их жертвами.

Может быть, он сделал уж слишком поспешные выводы по нескольким случайным наблюдениям, спросил себя Дэвид. Нет. О том, что в ночном кабачке Рокко творятся какие-то тайные дела, он понял в первый же вечер. И каждый раз с тех пор, бывая там, он чувствовал, что страх и враждебность людей, сидящих в полутьме на дальним столом, порождены преступлениями. Сегодня вечером он получил доказательство этого в бандитском нападении на мальчика. И то, что сказала старуха в минуту отчаянья, когда не владела собою, объясняло многое.

Глава XVIII

Сгорбившись и наклонив голову под хлещущим в лицо дождем, Дэвид шагал по извилистым улицам.

Бушующий мрак обступал его со всех сторон, и в голове кружился вихрь таких же мрачных мыслей. Он шел, не разбирая дороги. Дождевая вода, переполняя канавы, окатывала его ноги жидкой грязью. Фонари на высоких столбах тускло мерцали сквозь пелену дождя. Дэвид не замечал ничего.