Читаем без скачивания Вмерзшие в S-T-I-K-S 2. Клейменые холодом (СИ) - Крам Дмитрий

- Лысая голова всегда оттеняет внимание от самого лица, к тому же придает ему совершенно другой вид. Особенно если форма черепа необычная. Тебе не повезло, у тебя стандартная. Вот если б, где вмятина была, – он в шутку нажал большим пальцем справа от темени, и я одернул голову. – Не боись, – снова засмеялся он.

Проведя платком по абсолютно лысой макушке, он довольно уставился на меня через зеркало.

- Ну как?

- Холодно, – пожаловался я. – И на упыря похож.

- То есть ничего не поменялось? – тут же вставила свои пять копеек Дара.

- Захлопнись. – ответил я.

Шрек положил ладошку мне на голову, выглядело это, словно он собирается поднять бильярдный шар. Кожу слегка начало покалывать.

- Ну, все – луковицы я покрасил. Недели две будут с сединой. Потом настоящий пигмент снова начнет проступать.

Он приложил руку к бороде, и местами в ней появилась проседь. Шрек открыл шкафчик у зеркала, снова приговаривая: «Такс-такс-такс». Заглянул мне в глаза, а затем достал упаковку линз и жидкость для их промывки.

- Ярко голубые. Лучше всего будут отвлекать от остальных черт. С нашей регенерацией, можно их вообще не снимать, но смотри сам по ощущениям.

- Понял.

Шрек снова отклонился, посмотрев на меня.

- Пачку постоянно набивай. Тебе надо килограмм двадцать нажрать, чтобы лицо еще немного поменялось. Тряпки свои обычные смени на что-нибудь солидное. Часы дорогущие на руку нацепи и пару колец. Ты должен выделяться на фоне толпы.

- Я думал, наоборот, сливаться с ней.

- Ни шиша ты не понимаешь. Чем больше на себя всякого дерьма вычурного понавесишь, тем больше у наблюдателя раздражителей – элементов отвлекающих его внимание, – озаренный какой-то мыслью он приблизился ко мне и провел машинкой по левой брови, сделав там прогалину, похожую на шрам от старой ссадины. – Это лучше раз в пару дней подправлять. Ну, все. Я тут что мог сделал. Как вариант, никто не мешает пластырь куда-нибудь налепить. Тоже неплохо работает. Очки можешь нацепить с обычными стеклами. Еще могу набор клеящихся шрамов выдать, но это, мне кажется, лишнее, ты и так уже на себя не похож.

- Спасибо, – я поднялся с кресла, пожав здоровяку руку.

- Вообще мало внешность изменить, нужно менять весь образ. Подойдешь потом к ростовому зеркалу, посмотри внимательно, подумай хорошенько. Походку поменяй, жесты. Набор актерских практик себе заведи. Хотя бы одну голосовую и одну на мимику лица.

- На мимику лица это как?

- Щурься одним глазом, например, или губу чуть выкати, знаешь, как поцанва приблатненная. Примерно понял?

Я кивнул.

- Забудь что ты Фарт. Нет тебя больше. Другой человек с другими привычками. Как выйдешь с базы все иначе делай. Это поначалу сложно, каждое свое действие контролировать. Особенно с голосом. Проснулся и не помнишь, каким вчера говорил. Но потом ничего привыкаешь.

- Спасибо, – еще раз сказал я.

- Дай лысину потрогать, – тут же потянула Дара свою руку. – Прикольно.

- Хочешь тебя также причешу? – обратился к ней здоровяк.

- Ну уж, нет, – бросила она, вылетев из кабинета.

- Не так быстро, Колючка. – Я выскочил за ней и нацепил мешок на голову, и взяв ее под локоток.

- Куда теперь? – обратился я к Воронцову.

- А теперь тебя ждет следующий рубеж твоей защиты, – улыбаясь, похлопал он меня по плечу.

- Что еще?

- Питомцы твои. Или ты уже забыл про них?

***

Я стоял во дворе базы у самого забора возле наскоро сколоченного вольера, разделенного на две части перегородкой. Создатели озаботились, чтобы питомцы не сбежали и поверх железных прутьев пустили сетку. В левой половине на старой шубе между куч дерьма и луж застывшей блевотины лежал осколок человека. Существо было одето в засаленные дранные лохмотья, в черной бороде, заросшей по самые глаза застряло столько всякого мусора, что она больше напоминала лесную паутину.

В правой половине дремал огромный мохнатый пес. Его я сразу узнал. Стоило мне приблизиться, собака открыла глаза и встала в полный рост, оскалив клыки. Шерсть на загривке вздыбилась.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

- Помнишь меня, – довольно осклабился я. Пес рыкнул и прыгнул на сетку. – Ничего, вот заживут у меня все болячки, мы с тобой еще подружимся, – пообещал я, приблизившись вплотную к собаке, так что смог почувствовать ее горячее дыхание. Пес громко гавкнул и начал трепать зубами сетку.

- А какого черта он тут делает? – обратился я уже к Воронцову.

- Ну, ты ж на следующий день его должен был забрать, а не явился. Якут позвонил, спросил, че за дела. Я отмазался, мол, проблемы, заберем попозже. Он его еще неделю продержал, а потом пес опять сбежал. Да еще в центр города выскочил, покусал патрульного. Якут сказал, либо мы его забираем, либо он его пристрелит. Так что он с тех пор тут кантуется.

- Видишь? – спросил Воронцов, указывая на расположенные за вольером солидные ямы метровой глубинны.

- Угу.

- Сначала там клетку поставили. Пол естественно не положили.

Я перевел взгляд на собачий угол. В глаза бросились погрызенные деревянные балки, расшатанные прутья и прочие признаки неутолимой жажды свободы. Да-а-а, дури у этой мохнатой животины хоть отбавляй.

Существо в левой половине среагировало на лай и вяло зашевелилось, буркнув что-то нечленораздельное.

- А это что за человеческая субстанция?

- О-о-о, – протянул Воронцов, – это Вася. Он у нас человек широких гастрономических взглядов, так что, я бы рядом с ним не засыпал, тут как с хряком – есть шанс проснуться без пальцев. А ещё он становится на путь исправления и жаждет проявить свои гражданские чувства. Так ведь, Вася, – товарищ подобрал валяющуюся рядом длинную палку и потыкал им бородатый комок.

- А-а-ррррргрх! – прорычало существо, встало на четвереньки и вяло зашарило рукой вокруг.

- А что с ним?

- Да много всего. Споровое голодание. Трясучка. Ломка. Он считай впервые, за хер знает сколько лет, ничего не употребляет. Представляешь, какого ему сейчас?

– Да срать мне как-то, – признался я. – Откуда он говоришь такой выпал?

– Из Промки. Патриарх местный.

– Из Промзоны, говоришь. Вась, а Вась. Мне твоя помощь нужна, слышишь? Экскурсию мне проведешь?

– Р-р-р-р! Ар-р-р-р! Грхрхрх!

– Красноречив молодчик! Ну ничего. Ты у меня заговоришь.

– Ты его беречь должен и молиться на него как на туземцы на тотем.

– Это что, типа представитель местного пантеона? – рассмеялся я. – Бог вони и дерьма?

– Это очень ценный специалист. Он возможно единственный во всей северной долине, кто чувствует открывшийся портал.

– А чего вы его тогда в полуживом состоянии держите? – тут же взвился я. – А если он сейчас откинется?

– А кому охота с ним возиться? Твоя проблема, ты и с ней и разбирайся. Он и так уже двоих покусал. У бойцов даже воспаление началось. А я тебе напомню, что они иммунные.

– Ходячие биологическое оружие, – хохотнул я. – Хотя пока, скорей, ползучие. Ладно, – вздохнул я. – с этим попозже разберусь, только попроси, чтобы ему живца дали, а то и правда подохнет.

– Сейчас нам в город надо, а потом эту сущность оживлять будем.

***

Мы вышли с территории базы. Там нас уже дожидалась та же машина, которая доставила сюда. Водитель остановился у нашего убогого жилища.

– Ждите там, – сказал Воронцов, передавая мне свой пистолет.

– А где мои старые шмотки? – вспомнил вдруг я об одной важной вещице.

– Их в морге и сожгли. От них же ничего почти не осталось, а что? – спросила Дара.

– Твою мать! Да как так-то? Кто это выдумал?

Девушка покатилась со смеху, и я понял, что она опять меня разводит. Ладно, ладно, вот попробуй только отключись, вот тогда поймешь, что такое вселенская справедливость и кармический баланс.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

– У меня твоя флешка драгоценная, – она порылась в карманах и швырнула мне ее. Я тут же запрятал ее под самое сердце. Надо будет куда-нибудь в сейф убрать до лучших времен.

Воронцов вернулся минут через сорок. Мы загрузились в Ниву Шевроле и поехали получать документы. Люди сновали по улицам, и было так странно за ними наблюдать. Живут обычной жизнью, никто их не преследует, и они не за кем не гоняются. Интересно, будет ли у меня когда-нибудь эта обычная размеренная жизнь?