Читаем без скачивания Извращенная преданность - Кора Рейли

Мое лицо пылало.

— Не забудь свой нож. Я хочу посмотреть, как ты его используешь.

Я склонилась над рюкзаком, радуясь, что мои волосы скрывают румянец, но он, вероятно, уже видел это. Я схватила нож и выпрямилась. Он открыл дверь и подождал, пока я войду. Когда я проходила мимо него, мне в нос ударил его теплый запах. Мне нужно было взять себя в руки.

Мы вернулись в красивую игровую комнату, и я продолжила путь к боксерскому рингу, радуясь, что могу сосредоточиться на чем-то еще, кроме опасного мускулистого мужчины позади меня.

— Не туда, — сказал Фабиано с ухмылкой в голосе.

Я повернулась, и он указал на боевую клетку справа.

— В клетку? — в ужасе спросила я.

Он вскочил на приподнятую платформу клетки, ухмыляясь, как акула.

— Конечно. Я хочу посмотреть, как ты справляешься со стрессом.

— Отлично, — пробормотала я. — Как будто борьба с тобой не была достаточно напряженной.

Он протянул мне руку. Я просунула свою руку в его, и его пальцы сомкнулись вокруг меня, теплые и сильные, и он потянул меня вверх. Я ударилась о его грудь, и он задержал меня там на мгновение. Я всмотрелась в его лицо. В свете люстры над нашими головами его волосы казались золотистыми. Но золотой мальчик? Нет, он был не таким.

— Я думала, мы будем драться, — прошептала я.

Его губы скривились.

— Просто смотрю, насколько больше неудобств я могу тебе причинить, — сказал он.

Я сверкнула глазами.

— Что заставляет тебя думать, что это заставляет меня чувствовать себя некомфортно?

Его улыбка стала шире.

— Значит, нет?

Я высвободилась из его объятий и указала на дверь клетки.

— Как открывается эта штука?

Он нажал на ручку, выглядя слишком самодовольным. Я шагнула внутрь, и мурашки побежали по коже. Мне показалось, что сквозь резкий запах дезинфекции и стали я чувствовала запах застарелой крови. Фабиано закрыл клетку с тихим щелчком.

— Я не понимаю, — сказала я, оглядывая клетку. — Почему людям нравится сидеть взаперти, как животным?

— Это дополнительный трепет от того, что нет спасения. Клетка неумолима.

Я кивнула, нащупывая нож в руке. Самая большая люстра, свисавшая с потолка прямо над моей головой, казалась скорее устрашающей, чем декоративной.

— Я хочу посмотреть, как ты справишься с этим.

Я нажала кнопку, которая отпустила лезвие. Она блестела в золотистом свете. Я протянула ему нож. Фабиано призывно согнул пальцы.

— Сделай то, что сделала бы с нападающим.

Я подняла нож немного выше, моя ладонь крепко сжала рукоятку.

Я видела, что Фабиано сдерживает улыбку. Для него это было, наверное, больше, чем немного занимательным.

— Атака.

Я сделала шаг вперед, но он преодолел оставшееся расстояние между нами и сделал вид, что атакует.

— Постарайся не потерять нож.

Я еще крепче сжала его, хотя это казалось невозможным. Но не успела я опомниться, как передо мной возник Фабиано, высокий, внушительный, мускулистый и такой непринужденный в том, что делал. Я почувствовала короткое болезненное давление на запястье, и нож со звоном упал на землю. Я потянулась к нему, но Фабиано оказался проворнее. Он крутил нож в руке, любуясь лезвием. Я сверкнула глазами.

— Это несправедливо. Ты гораздо сильнее и опытнее.

Я потёрла запястье. Я даже не видела, что сделал Фабиано. Фабиано покачал головой.

— Жизнь несправедлива, Леона. Ты должна знать. Твой нападавший не будет стофунтовой женщиной с тонкими чувствами. Он будет двухсотфунтовым ублюдком, который любит обижать женщин с нежными чувствами.

А потом он снова навис надо мной, весь мускулистый, сильный и властный, и мне захотелось поцеловать его, а не бороться с ним.

— Этот нож, — сказал он низким угрожающим голосом, протягивая лезвие между нами. — Это может быть твоим спасением или падением.

Он схватил меня за руку и развернул к себе. Моя спина столкнулась с его грудью, когда он прижал меня к себе. Я застыла от шока. Он коснулся кончиком лезвия кожи между моих грудей, затем медленно провел им вниз к моему животу. Давления было недостаточным, чтобы оставить след, но мой желудок скрутило при мысли о том, что я почувствовала бы, если бы это было так.

— Этот нож может дать твоему противнику еще одно преимущество над тобой. Если ты не можешь справиться с ножом, ты не должна использовать его.

Он отпустил меня, и я, шатаясь, вышла из его объятий. Мое сердце колотилось в груди, когда я посмотрела на себя. Я все еще чувствовала прикосновение лезвия к своей коже. Я закрыла глаза, пытаясь остановить нарастающую панику и, что еще хуже, возбуждение.

Фабиано был прав. Если нападавший завладеет моим ножом, он использует его против меня. Нож давал мне чувство безопасности, но теперь и оно исчезло.

Я повернулась к Фабиано, который пристально смотрел на меня. Он протянул мне нож. Я медленно подошла к нему и взяла его.

— Порежь меня, — сказал он.

— Прошу прощения? — спросила я.

— Режь меня. Я хочу посмотреть, есть ли у тебя все необходимое, чтобы причинить кому-то боль. Режь меня.

Я покачала головой, делая шаг назад.

— Не буду. Это глупо.

Фабиано раздраженно покачал головой и выхватил у меня нож. Его глаза встретились с моими, когда он прижал лезвие к ладони и полоснул.

Я отшатнулась, но не от хлынувшей крови, а от его действий. Он бросил нож на землю. Кровь капала на серый пол. Он сжал окровавленную руку в кулак, и еще больше крови покрыло костяшки пальцев.

— Я вижу, что ты боишься. Страх никогда не бывает хорошим товарищем в бою, — сказал Фабиано, выглядя совершенно непринужденно в боевой клетке. И никаких признаков боли.

Для него это была знакомая земля, место, где он чувствовал себя как дома. Для меня высокая клетка, казалось, возвышается надо мной грозно. Даже роскошная обстановка не могла этого изменить. И то, что я должна была драться с Фабиано, не очень-то помогло. С его твердым как камень животом, мускулистыми руками и острым взглядом он выглядел уже бойцом. И я видела, как он сражался. Сравнивать было не с чем. Его скорость. Его сила. Его решимость.

Я, однако, чувствовала себя не в своей тарелке.

Фабиано развел руки ладонями наружу. Мой взгляд задержался на ране на его ладони, которую он, казалось, не замечал.

— Ударить меня. Это все, что ты можешь сделать, верно? — я шагнула к нему.

— Сожми руки в кулаки. Даже не думай ударить меня открытой ладонью. Ты не прихлопываешь муху.

Он смеялся надо мной. Я сжала кулаки, как он приказал, и сделала еще один шаг к