Читаем без скачивания Сокровище троллей - Ольга Голотвина

Челивис поморщился. Не любил он тех, кто хвастается благосклонностью удачи. Таких она бросает без всякой жалости.

Но когда застучали пестрые костяшки, когда рассыпался по столу узор из роз, драконов, алмазов и морских звезд… вот тут Челивис удивился всерьез.

Гость выигрывал партию за партией. Выигрывал чисто и уверенно, причем держался равнодушно, без радостного азарта. Похоже, и впрямь привык срывать куш. И не мошенничал, тут Челивис готов был хоть себя самого на кон поставить — не шулер с ним сидел! Да и какой шулер играет на сплошной выигрыш? Надо же партнера обнадежить, заманить…

Тут Челивис спохватился: хоть ставки и были невелики, все же новый знакомец ободрал его, как зайцы зимой обдирают молодую осинку. Игрок про себя выругался и принялся исправлять несправедливость судьбы. Вручную.

Ход игры резко переломился, но Эшуафа это не встревожило. Человек, который только что принимал как должное беспрестанные выигрыши, ничуть не удивился полосе невезения. На губах — приветливая, странно довольная улыбка, а рука чешет бурый бок Пузатика, который оживился, заерзал на плече и принялся издавать чавкающие звуки.

Почему-то Челивису казалось, что партнер видит насквозь его жульнические приемы — и ничего не имеет против.

Когда Челивис крепко уменьшил свой проигрыш, Эшуаф положил коробку на стол.

— Прошу меня простить, но я устал. Если господину будет угодно, продолжим позже. А сейчас — не выйти ли нам на крыльцо? Подышим свежим воздухом…

Челивис кивнул. Его не оставляло странное чувство: словно его как-то обошли… использовали его как-то, демон побери!

На крыльце и впрямь было славно, чудесный такой денек. Челивис подумал даже: не пригласить ли новых знакомых прогуляться по окрестностям? Попутно он бы поискал эти Барсучьи Хороводы… но главное, конечно, отвязаться хоть на время от Дабунша.

Но предложить прогулку игрок не успел.

За углом дома послышался глухой звук, словно уронили тяжелый мешок или впечатали кого-то в стену. И раздался негромкий, но гневный голос хозяина:

— Ты, паскуда топоровская! Еще увижу, как ты к девчонке лапы тянешь… или хоть слезинку у Айки замечу… то, что от тебя останется, на салазках придется в деревню везти!

Эшуаф оживился, глаза заблестели.

— Пойдем, Пузатик, поглядим, — сказал он и сбежал с крыльца под бодрое чавканье своей зверушки.

Челивису было совершенно не интересно, за что хозяин наказывает своего работника. Он обернулся к Намиэлу, хотел спросить, что тот думает о странном поведении укротителя… но не произнес ни слова.

Намиэл был бледен, словно очутился на льдине в ледоход. Остановившимся взглядом смотрел он на приближающуюся к воротам карету, которую сопровождал всадник на вороном коне.

— Я… — выдавил из себя юнец. — Меня здесь нет и не было!

А карета уже влетела в ворота. Всадник спешился, подошел к правой дверце, чтобы ее распахнуть, но задержался, заговорив с кем-то в карете.

Левая дверца тем временем отворилась сама. Из кареты вышла девушка в дорожной мужской одежде. Медно-рыжие волосы рассыпались по плечам. Не оглядываясь на карету, она пошла к крыльцу. Голову держала высоко, руками при ходьбе не размахивала… королевская осанка!

Челивис задохнулся от восторга.

В первый миг ему показалось, что перед ним та соблазнительница из Фатимира, что стащила его самый крупный в жизни выигрыш. Но тут же игрок понял, что ошибся. И черты лица у прибывшей барышни тоньше, и глаза больше, причем не просто синие, а с зеленью, как вода южного моря.

— Ты — здешний хозяин? — небрежно бросила она Челивису, замершему у двери.

Восхищение сменилось обидой: Сына Рода приняли за трактирщика!

Но игрок не показал девушке, что ее слова его задели. Ответил учтиво:

— Что ты, светлая госпожа! Будь я здешним хозяином, я бы для такой гостьи раскатал от крыльца до кареты ковер. Наррабанский.

Уловила скрытую насмешку — и отозвалась:

— Мой господин — торговец коврами? Но я не буду ничего покупать.

— А чего так? — весело удивился Челивис. — Неужели молва преувеличила богатство Жервила-и-Винниграя?

Он уже понял, с кем повстречался. Наверное, сейчас из кареты выйдет такая же красавица. Как расточительны Безликие — творить чудо дважды!

Девушка сдвинула брови:

— О-о! Господин знает, кто я?

— Слава о красоте сестер из Рода Винниграй обгоняет их на несколько дней пути, — поклонился Челивис.

Его любезность пропала зря: девушка уже сообразила, в чем дело.

— Значит, этот негодяй здесь, — сказала она задумчиво. Прекрасные глаза сердито сузились.

Обернувшись к карете, девушка крикнула:

— Аймара! Выходи скорее! Мы его поймали!

Жуткое это было зрелище: пустые, мертвые дома наполовину ушли в землю. Словно высокий берег внезапно стал жидким, как кисель, и деревня утонула в нем.

Вот черный дом, трухлявые бревна, лежит почти на боку, окна с распахнутыми ставнями пустым взором глядят в небо. Вот полузанесенная снегом верхушка плетня. Вот крыша сарая. Вот громадный домище — самый, наверное, богатый в деревне — просел углом, накренился, навеки замер — словно в попытке устоять, удержаться…

— В этот дом можно забраться, если через окно, — негромко сказала бабка Гульда. — И переждать в нем бурю или укрыться ночной порой от зверья. Но никто здесь не прячется — ни бродяги, ни разбойники… Ты бы туда полез?

Дождик вздрогнул.

— Да ни за что! Бабушка, что тут случилось?

— Деревня умерла.

— Ох… и люди?

— Ушли. И скотину угнали. Но деревня все равно мертва. Деревня — не только люди.

Дождик коснулся темного промерзшего бревна — и отдернул руку.

— Пойдем отсюда, бабушка.

— Пойдем, — кивнула старуха.

Некоторое время шли молча. Наконец юноша решился:

— Что там было? И когда?

— Уже внуки выросли у тех, кто это помнит.

— Это связано с тем, что случилось с рекой, — твердо сказал Дождик.

Молчание старухи яснее слов подсказало парнишке, что он прав.

— Ты знаешь, что было с рекой?

— Может, и знаю, — неохотно отозвалась Гульда.

— Расскажи!

— Если расскажу, то не видать тебе этой речки вовеки. Сам разузнай, что с нею сталось и как этому горю помочь.

— Бабушка!.. Что ты сказала, бабушка?! Значит, есть надежда, что я смогу… сумею…

— Конечно. Ты же остановился на постоялом дворе Кринаша.

— Ну и что?

— «Посох чародея» — место особенное. Проклятие на нем, — усмехнулась Гульда. — Здесь случаются самые невероятные совпадения, происходят удивительные встречи. Здесь человек может встретить женщину, созданную Безымянными только для него, а может напороться на врага, от которого скрывался много лет. Может найти ученика, о котором давно мечтал, и на старости лет обрести волю к жизни. А может увидеть свою душу во всем ее безобразии и утратить желание жить. «Посох чародея» — это перекресток судеб. Может быть, мой мальчик, ты — судьба речки Безымянки?