Читаем без скачивания Джон Леннон. 1980. Последние дни жизни - Кеннет Уомак

они «в окружении военных самолетов и кораблей наиболее цивилизованных и развитых стран мира» не получили разрешения на заход ни в один порт. «Мы обращаемся к простым людям всех индустриальных стран. Необходимо осознать безумные реалии нашего времени», – призывал знаменитый путешественник, но ведь и Джон большую часть своей публичной жизни говорил о том же самом. Еще в 1968 году он заявил, что «нашим обществом управляют безумцы, руководствующиеся безумными целями. Я думаю, нами руководят маньяки, преследуя маниакальные выгоды. Полагаю, меня нужно изолировать, как безумного, за то, что я говорю об этом. Вот, что тут безумно» (160).

Джон конечно же прочел и книгу Хейердала «Древний человек и океан» (1979), но его любимой, вне конкуренции, была эпическая «Кон-Тики». Она поднимала дух, отправляя в мистический мир приключений, и все это ассоциировалось именно с мореплаванием. Как писал Хейердал в «Кон-Тики»: «Некоторые люди верят в судьбу, другие – нет. Я и верю, и не верю. Иногда может казаться, будто невидимые пальцы двигают нами, как подвешенными на нитках марионетками. Но мы точно рождены не для того, чтобы нас дергали за нитки. Мы можем взять эти нити в свои руки и сами выбирать, куда нам двигаться на каждом перекрестке или по самой узенькой тропке отправиться в неведомое». Леннон, испытавший буквально все, что может предложить человеку жизнь, искренне и горячо приветствовал возможность отдаться на волю этого неведомого, подчиниться капризу судьбы (161).

Однако Джон не отправился бы к Бермудам так быстро и просто. Прежде чем выдать карт-бланш на океанский вояж – при всем потенциальном риске, который влекут такие путешествия, – астролог Йоко рекомендовал Джону обновить карму и проверить физическую совместимость с предстоящими испытаниями, совершив трансатлантический перелет в юго-восточном направлении, а именно в Южную Африку. Джону перелет протяженностью 7000 миль[78] представлялся пустяковой ценой за грядущее приключение в океане. Кроме того, мистическая, овеянная легендами Столовая гора в Южной Африке была идеальным местом для основательного погружения в медитацию до того, как поднять паруса.

Йоко тем временем погрузилась в хитросплетения коммерческих предприятий The Beatles. Накануне вылета Леннона в Южную Африку лондонская Daily Mirror написала, что он планирует продать свою долю в Apple Corps холдинговой компании The Beatles. Судя по всему, недавний и горячий интерес Джона к хождению под парусом стал известен газетчикам, хотя они и неверно его истолковали. В статье Daily Mirror, выдуманной от начала до конца, говорилось, что Леннон только что купил 63-футовую[79] яхту. И что не далее как прошлым вечером инвесторы рвались купить его кусок Apple. Там же говорилось, что сорокалетний [sic] знаменитый музыкант, который тихо живет в Нью-Йорке, рассказал, как звонки потенциальных покупателей сводят его с ума. «Телефон звонит, не переставая», – будто бы говорил он. И что в одном из нечастых интервью он якобы признался, что продает свою долю, чтобы сосредоточиться на творческой жизни. А Йоко якобы объяснила: «Мы оба художники и уделяем много внимания тому, чтобы быть семьей. Вот то, о чем мы заботимся». И добавила: «Мы купили приличного размера яхту, и будем с комфортом жить на ней».

Неудивительно, что в «Дакоте» телефон после этого действительно взорвался звонками. Отвечая абонентам, Рич Депальма, шутки ради, подтверждал интерес Джона к продаже своей доли. «Сделайте предложение, – забавлялся он в беседах с журналистами. – Я передам» (162).

Йоко всегда была близка к деятельности Apple, и той весной она занималась одним вопросом за другим, связанным с наследием группы. Двадцать четвертого марта Capitol Records выпустила альбом Rarities – компиляцию ранее не звучавших мелодий и альтернативных версий классических песен The Beatles. Вечно жаждущие битловских новинок американские фанаты покупали альбом в огромных количествах, чем обеспечили ему статус золотого. Йоко, которая представляла интересы Джона в Apple, оказалась втянута в судебную тяжбу, инициированную компанией. Также с прошлого сентября компания судилась с продюсерами мюзикла «Битломания», который два года шел в театре «Зимний сад» на Бродвее, а затем отправился на гастроли по стране.

Директор Apple Нил Аспиналл намеревался довести процесс до конца – особенно после того, как в апреле 1977-го не смог остановить выход альбома Live! At The Star-Club In Hamburg, Germany; 1962. Двойной альбом сколотили из последних выступлений The Beatles в Западной Германии в декабре 1962 года. Концертные записи оказались в руках Теда «Кингсайза» Тейлора, который утверждал, что Джон продал ему права на них за выпивку. Особенное отвращение этот альбом вызвал у Джорджа Харрисона. Он называл его «мусором», говоря, что «запись стар-трека была самой дрянной из всего, сделанного от нашего имени». Что же до «Битломании», она стала популярным бродвейским шоу и, по мнению Аспиналла, сулила еще большие выгоды. Помимо альбома с песнями из мюзикла, сообщалось, что будет снят одноименный фильм. В иске Apple указала в качес тве ответчика режиссера Стива Лебера и продюсера мюзикла Дэвида Кребса, обвинив их в нарушении авторских и торговых прав. Аспиналл ждал, что к осени юристы Apple Corps начнут проводить сбор показаний, и, возможно, даже бывшие битлы выступят под присягой (163).

Двадцать третьего мая самолет с Джоном на борту приземлился в Международном аэропорту имени Яна Смэтса[80] Йоханнесбурга. Дальше его путь лежал в Кейптаун, «мать городов» Южной Африки. В самолете он узнал, что неподалеку от Кейптауна находится остров Роббенэйланд, где с 1964 года держали в заточении бунтаря и диссидента Нельсона Манделу – темнокожий Мандела десятилетиями боролся с апартеидом, государственной системой расовой сегрегации в Южной Африке.

Джон поселился в шикарном отеле «Маунт Нельсон», в тени Столовой горы. Поначалу ему удалось сохранять свой визит в тайне – он зарегистрировался под именем «г-н Джон Гринвуд». Это было вариацией псевдонима, которым Леннон часто пользовался, по-разному записывая фамилию Грин[81]. Но вскоре местные фотографы прознали, что в Южной Африке находится сам Джон Леннон. Ивор Маркман, сотрудничавший в то время с The Argus, включился в поиски звезды, надеясь, как до этого Патрик Партингтон в Палм-бич, сфотографировать Джона и продать фото международным информационным агентствам.

Вскоре после заселения Леннона руководство гостиницы оказалось в щекотливой ситуации, связанной со звездным гостем. Кейптаун на шесть часов опережал Нью-Йорк, и Джон еще не приспособился к смене часовых поясов. Он вздремнул под деревом в саду при отеле, а кто-то из постояльцев принял его за бродягу и пожаловался сотрудникам. Служба безопасности тут же отреагировала и попыталась избавиться от нежелательного посетителя, прежде чем разобралась, с кем имеет дело.

Джона сразу заинтересовала Столовая гора, в нескольких милях к югу от Кейптауна;