Читаем без скачивания Алмон - Галина Полынская

– Вихрь! – воскликнул Сократ. – Я же хотел перекрыть транспортные связи! Не послушались меня!

– А как же мы тогда общались бы с представителями других планет и вели торговые дела? – напомнила Терра.

– Пережили бы как-нибудь торговые дела, а теперь, вот, пожалуйста!

– Он огромен! Ужасен! – трясло слугу. – Наверное, уже сюда подбирается, щелкая кошмарными клыками…

– Прекрати шуметь! – прикрикнула Терр-Розе. – Как думаешь, Сократ, кто это может быть?

– Понятия не имею, знаешь, сколько монстров во Вселенной? А я даже и не знаком ни с одним из них… Послушай-ка, любезный, а ты ничего не напутал? Спросонок не померещилось?

Ответить слуга не успел, за дверью послышались шаги. Слуга замер, будто пораженный молнией, его лицо посерело от ужаса.

– Есть кто живой? – раздался хрипловатый голос.

– Сократ, – едва слышно прошептала Ластения, – ты когда-нибудь в своей жизни чего-нибудь сильно боялся?

– Если в моем доме вдруг кто-то крикнет: «есть кто живой», я сильно испугаюсь. Вот и сейчас боюсь.

– Сидите тихо, – шикнула Терра, – может, он пройдет мимо, а потом посмотрим…

Но в дверной проем легла огромная тень, а мгновением позже возник и обладатель тени. Увидев его, слуга закатил глаза и тихо упал в обморок.

В хрустальный кубок, усыпанный рубинами, лилось багровое вино. Патриций внимательно смотрел на искрящуюся струю, будто опасался пролить хотя бы каплю. Наполнив бокал до краев, он поставил оплетенную серебром бутыль на стол. Одним глотком Патриций осушил кубок почти до половины. Томное тепло разлилось по телу, освобождая от невыносимого напряжения… наконец-то, он смог вздохнуть свободнее. Перед глазами снова возникло лицо Нэскея, и Георг, скрипнув зубами, раздавил в руке тяжелый толстый хрусталь с рубиновыми камнями.

– Ущипните меня… – прошептал Сократ, – нет, лучше ударьте меня… нет, Терра, не ты, ты меня не трогай. Кажется, у меня бред начался… Это же Алмон…

– Леброн… – прошептала Ластения, – наш Леброн…

– Анаис, – многозначительно усмехнулась Терр-Розе, поглядев на Сократа, – наша Анаис.

– Извините за вторжение, вы не подскажете, где я могу найти Аргона и Олавию? – резким движением головы, полуволк отбросил со лба пряди волос.

Троица за столом отчего-то хранила растерянное молчание. Алмон присмотрелся и признал в толстяке, одетым в неуместно пеструю для дворца рубашку, потного чудака, некогда бившегося в двери Управления Космодромом, рядом с ним сидела любовница Патриция и дочь королей Сатурна.

– Прошу извинить мой непотребный внешний вид, – обратился полуволк к Ластении. – Видите ли, возникли некоторые проблемы…

– Алмон! – завопил вдруг толстяк. С необычайной ловкостью и легкостью он выскочил из-за стола и бросился к полуволку. – Алмон! Родной! Дорогой! Как ждали! Как надеялись! Нет, есть все-таки Боги в этом мире! Как ждали! Как надеялись!.. А-а-а-а!

– Неужели? – полуволк попятился. – Что происходит?

– Сейчас, сейчас, сейчас все объясним! Родной ты наш! Золотой! Бриллиантовый! Ты остановишь, остановишь водопад!

– Сократ, да успокойся ты со своим водопадом! – прикрикнула Терра. – Он решит, что мы помешанные! Особенно ты!

– Погодите, – выдохнул Алмон, – мне требуется буквально пара минут, чтобы…

Ластения встала из-за стола и подошла к полуволку.

– Леброн, – в ее голосе зазвенели слезы, – Леброн, ты меня слышишь? – Юноша безучастно смотрел сквозь нее невидящими глазами – он задыхался. – Входите же скорее, входите! Дайте ему сесть!

Алмон вошел в столовую, ногою пододвинул кресло и усадил своего пленника. Перед глазами Нэскея все завертелось, он надрывно закашлялся. Осторожно, бережно Алмон уложил спящую девушку на небольшой резной диванчик, обтянутый золотистой тканью. Полуволк убрал волосы с ее лица, и глаза Терр-Розе возбужденно сверкнули – ей все еще не верилось, что Анаис здесь, рядом, буквально в трех шагах.

– Вот видишь, толстяк, – усмехнулась Терра, – не такие уж и безнадежные идеи меня посещают. Ластения, что ты застыла, милая? Скорее зови врачей!

Дракула с Палачом вышли на Дворцовый балкон и облокотились на балюстраду, глядя в вечереющий Парк.

– Осень… – Дракула вдохнул легкий пряный ветерок полной грудью. – Когда наступает осень, я все время вспоминаю Землю.

Палач поморщился, но промолчал, снова ссориться со стариком не хотелось.

– Хорошие были времена, – продолжал Дракула, – славные. Хочется помнить Землю такой, какова она была во времена моей молодости, глаза б на нее не глядели на теперешнюю. Какая страсть ее кружила, какая боль, какая сила! Эх, взять бы ее да раскрутить волчком в обратную сторону, вернуть бы прежние денечки.

Палач зевнул, деликатно прикрыв рот ладонью.

– А ты не скучаешь по своей родине?

– А чего там скучать? Паршивая вонючая планетка, приличные люди ее названия даже не знают. Вспоминать тошно. Я к Патрицию с самых низов пробивался, жизнь на это положил.

– А зачем это тебе надо было? К чему?

– Как это? – молодой человек удивленно уставился на бледное, отчего-то сделавшееся вдруг уставшим и еще больше постаревшим, лицо вампира. – В каком смысле?

Когда Нэскей снова смог нормально дышать и соображать, он украдкой огляделся. На него никто не обращал внимания, один врач обрабатывал шею полуволка, другой плечо не подающей признаков жизни девушки. Сердце юноши дрожало от ярости. Его, как раба за шиворот забрали из дома, приволокли на какой-то там несчастный Сатурн и самое непонятное – отец ничего не сделал, а лишь вел пространные почти дружелюбные беседы с этим грязным мутантом. Ярость душила ничуть не слабее стальных пальцев с когтями, чьи прикосновения к горлу все еще ощущал Нэскей. Ярость требовала выхода. Он поднял взгляд. Напротив за столом сидел толстяк в пестрой рубашке, тот самый толстяк из эркера, его Нэскей узнал сразу. Он уставился на него неподвижным взором, узкие зрачки голубых глаз расширились. Сократ вскрикнул и схватился за сердце.

Неторопливо шел Патриций по аллее желтеющего Парка. Свернув к фонтанам, Георг остановился. Центральные уже отключили и на бесцветной воде покачивались слетевшие с деревьев листья. Слышались лишь постепенно замолкающие «голоса» средних и малых комплексов. Георг склонился, зачерпнул ладонью холодную воду и долго смотрел, как сквозь пальцы сыплются крупные чистые капли.

– Сократ! Что с тобой?!

– Очки… – выдавил он, – очки…

– Какие очки? – встревожилась Терра. – О чем ты?

– Наденьте на него очки… – Сократ задыхался, беспомощно хватая ртом воздух. – По-ды-ха-ю…