Читаем без скачивания Как Зюганов не стал президентом - Олег Мороз

Естественно, требуются соответствующие пассы со стороны Черномырдина: он, дескать, ни на что не претендует и, вообще, что это за нелепые разговоры… И премьер эти пассы, разумеется, делает. Самолично и через пресс-секретаря. А как же иначе? Нешто мы порядка не знаем?

Вообще для Черномырдина это воистину черные дни. Думаю, что болезнь Бориса Николаевича больше всего отражается на здоровье Виктора Степановича. Видимо, только теперь ельцинское окружение в полной мере начинает осознавать кошмарное значение того непреложного факта, что в последнее время акции Черномырдина неуклонно взмывают вверх на фоне так же неуклонно падающих акций самого Ельцина.

Масла в огонь подливают различные зарубежные аналитики и журналисты, дружным хором восхваляющие российского премьера. Известный американский политолог Ричард Пайпс: «Черномырдин очень талантливый человек. И он в очень хорошей форме. Так что передача власти будет очень спокойной». (Вашими бы устами, г-н профессор!) Немецкая газета «Нойе Рур-цайтунг»: «В лице Черномырдина мы имеем премьер-министра, который сохраняет лояльность президенту и в то же время своими продуманными действиями не дает политике Москвы принять непредсказуемый характер».

Однако со здоровьем Черномырдина, с его «хорошей формой» тоже не все ясно. Как мы знаем, на днях Виктор Степанович шибко рассердился на журналистов, пересказавших чье-то утверждение, что два года назад у него тоже случился инфаркт и что ему был вшит сердечный клапан. По этому поводу премьер высказался в свойственной ему манере, эмоционально и сбивчиво: «Я вчера не слышал эту передачу… Не видел по телевидению… Мне передали… У Черномырдина был инфаркт крупный… Вшили в сердце клапан… И два, говорит, руководителя – оба больные… Это вообще, слушайте… Может ли человек… Я работаю уже три года… Может ли человек подпольно сделать операцию на сердце? Вообще совесть какая-то у этих людей есть? Вообще элементарно вот так взять и сказать…»

Если никакой операции действительно в помине не было, возмущение премьера вполне оправданно. В то же время я вполне допускаю, что при тех умонастроениях, представлениях о высшем государственном благе, которые господствуют там, «наверху», человек все-таки может почесть за лучшее утаить правду. Вы обратили внимание на фразу «И два, говорит, руководителя – оба больные»? Не это ли есть центр всего? Если премьер отдает себе отчет в нетерпимости ситуации, когда два первых лица государства серьезно больны, может ли он заставить себя признать, что действительно перенес операцию на сердце?

Мне говорили врачи, что операция у Черномырдина действительно была. Несколько лет назад. Сделали ее в Кардиоцентре у Чазова. Не замена сердечного клапана, а аортокоронарное шунтирование: в обход пораженных сосудов ставятся здоровые, так называемые шунты…

Сознаю, что меня тоже могут обвинить в распространении непроверенных слухов. Оправданием мне служит, что я сообщаю об услышанном не из каких-то зловредных побуждений, а единственно ради того, чтобы и в нашем отечестве, как во всех цивилизованных странах, елико возможно скорее перестали секретить информацию о здоровье высших должностных лиц и начали бы публиковать полные и подробные отчеты не только об операциях на их ясновельможных сердцах, но даже об удалении самых что ни на есть пустяковых бородавок. Мы ведь имели возможность получать сведения о таких малозначительных хирургических манипуляциях и у Рейгана, и у Клинтона… Речь идет вовсе не об удовлетворении какого-то праздного любопытства: судьба рядовых граждан, их благополучие в огромной степени зависят от здоровья, дееспособности и президента, и премьера, и других вознесенных наверх лиц, а потому граждане вправе знать об этом как можно больше.

Сразу же после сообщения о болезни Ельцина агентство Рейтер распространило список его возможных преемников на посту президента. Вот этот список в порядке убывания популярности и с указанием возраста соответствующего деятеля: Виктор Черномырдин (57 лет), Александр Лебедь (45), Святослав Федоров (67), Михаил Горбачев (64), Владимир Жириновский (49), Иван Рыбкин (49), Григорий Явлинский (43), Егор Гайдар (39), Геннадий Зюганов (51), Николай Рыжков (65), Владимир Шумейко (50), Александр Руцкой (47).

Не знаю уж, как составлялся этот список, кто выступал в роли экспертов, однако факт остается фактом: за рубежом болезнь Ельцина восприняли всерьез.

Большинство людей, размышляющих над сложившейся ситуацией, согласны, что болезнь, по существу, лишает Ельцина последних шансов продолжить президентство на второй срок. Разногласия возникают по поводу другого – окажется ли передача власти спокойной, как это предрекает Ричард Пайпс, или ельцинский недуг приведет к новым катаклизмам в стране. «Во времена «холодной войны», – пишет немецкая газета «Мюнхнер Меркур», – физическая немощь кремлевских диктаторов приводила порой к неким фазам агонии. Однако в условиях крайне шаткой российской демократии недееспособность верховной государственной власти грозит потрясениями куда большего масштаба». Уже упомянутая «Нойе Рур-цайтунг» держится похожего мнения: «Если Ельцину придется уйти со своего поста, в России начнется политическая непогода. Хотя вопрос о его преемнике и урегулирован в Конституции, это мало что дает. Демократические структуры в России слабы. Для всего государственного аппарата законы – всего лишь декорация. Никто сейчас не может поручиться, что к власти не придут Жириновский или Руцкой…»

Возможно, что в борьбе за право наследовать власть у Ельцина в скором времени обозначатся два полярных центра: один – во главе с Черномырдиным, другой – с министром обороны Грачевым. И еще неизвестно, кто победит в этом азартном перетягивании каната. На стороне Черномырдина вроде бы конституционное право наследования. Однако не вполне ясно, как воспользоваться этим замечательным правом. Механизм передачи власти в Конституции не прописан. Кто будет определять, в состоянии или не в состоянии президент выполнять свои обязанности? Когда наступит этот самый момент несостоятельности? Пока что мы видим, как при малейшем подозрении, что глава государства не вполне дееспособен, вся его королевская рать дружно и энергично бросается доказывать обратное, используя все подручные средства. Объективной же информации, которая шла бы из независимых источников, по сути дела, нет… Что касается Грачева, на его стороне бесхитростная сила. И влияние, рождаемое этой силой. И страстное желание наращивать то и другое. Хотя, казалось бы, куда уж дальше? «Чем слабее сам Ельцин, тем сильнее его зависимость от прущего напролом министра обороны, – пишет еженедельник «Цайт». – Несмотря на катастрофические ошибки в Чечне, Грачев сейчас даже в большем фаворе у Ельцина, чем его кремлевский мажордом и главный телохранитель Коржаков».

Собственно говоря, похоже, что нешуточная борьба между Черномырдиным и Грачевым уже началась. На переговорах в Грозном. Премьер, кажется, всерьез пытается там добиться мира. Министр же обороны, напротив, жаждет продолжить кровавую мясорубку, одним из закоперщиков которой он был. Исход этой первой серьезной пробы сил будет иметь символическое и прогностическое значение – покажет, у кого больше шансов на окончательную победу.

А вообще, мне кажется, мы опять влипли в историю. Беспокойство и напряжение, которые сами по себе должны нарастать по мере приближения президентских перевыборов, теперь, из-за неожиданного вмешательства болезни Ельцина, неизбежно и многократно усилятся. Сколько же месяцев, нет – недель у нас было по-настоящему спокойных за последнее пятилетие?

Как видим, уже тот первый ельцинский инфаркт, случившийся летом 1995-го, почти окончательно подорвал в глазах многих шансы Ельцина продлить свое президентство на еще один срок. И одновременно подскочил градус напряженности в преддверии грядущих президентских выборов. Хотя до них еще оставался год, в воздухе повисла явно ощутимая тревога. От месяца к месяцу она станет нарастать.

«Непоправимый ущерб здоровью»

Лечился Ельцин небрежно…

Еще 19 июля президент говорил журналистам, что он хоть и «чувствует себя хорошо», но по поводу сроков возвращения в Кремль ничего определенного сказать не может, ибо «последнее слово – за врачами», а врачи настаивают, чтобы им предоставили возможность «закончить назначенное ему лечение в условиях стационара и продолжать его затем в каком-нибудь подмосковном санатории».

Однако нормально закончить лечение Ельцин врачам не дал – покинул ЦКБ, пролежав в ней лишь около двух недель. Десять дней пробыл на реабилитации в санатории «Барвиха», тоже не до конца требуемого срока, после чего вышел на службу. Все доводы, что он себя губит этим, парировал твердо: «Мне надо работать. Отлеживаться я не намерен».