Читаем без скачивания На пути к звёздам. Исповедь тылового генерала - Виктор Беник

Пробитый туалет

Личное время. Время, когда после дневной суеты и беготни, занятий, построений, всяких хозяйственных работ можно расслабиться и отдохнуть, заняться своими делами. Например, написать письмо, поиграть в шахматы, почитать книгу или свежую газету.… Хотя, нет! Для написания писем, чтения газет и художественной литературы есть лекции и самоподготовка. В личное время можно сбегать на КПП и пообщаться с девушкой, позвонить домой по междугороднему телефону, используя «вечную монетку», привязанную на ниточке, сходить в спортзал, поиграть в футбол, пообщаться с друзьями из других рот, а, если получится, смотаться в краткосрочную самоволку. Да и просто, можно, расслабившись, «почесать языки» с товарищами, поболтать за жизнь да за любовь. Ну, в смысле, о женщинах. В общем, личное время – это очень важный отрезок повседневной жизни курсанта.

Что в личное время происходит в казарме. Как правило, ни чего особенного. Народ отдыхает, готовится морально и физически к следующему дню. Не отдыхает только суточный наряд. Новый потому, что заступает на сутки, а старый – потому, что сдаёт. Сдаёт чистоту и порядок во всех помещениях. И если нет этих чистоты и прядка, то старые дневальные вместо своего личного времени их наводят…

В тот вечер в роте в очередной раз забилась канализация в туалете. Вода переливалась через края унитазов, вонища, грязь, жуть, Новый дежурный наотрез отказался принимать такое безобразие. Старому наряду ни чего не оставалось, как засучить рукава и приняться за работу.

Устранение подобной ситуации – дело обычное и привычное. Шесть унитазов присоединены к одному канализационному коллектору. Исходя из этого, не мудрёная технология заключалась в создании в трубе избыточного давления. Для этого пять «очек» затыкались пробками, представляющими из себя палки с намотанными на них тряпками. В шестом, как правило, крайнем от засора унитазе такая пробка применялась в качестве поршня. То есть, за счёт резкого опускания в «очко» палки с намотанной тряпкой и создавалось то, необходимое избыточное давление, которое проталкивало засор в общий канализационный коллектор.

Именно эта стандартная процедура и была проделана в тот вечер. В шкафу для инструмента оказалось только пять палок. Ни кому не хотелось тратить драгоценное время на поиски шестой и по этому для изготовления «поршня» использовали попавший под руку лом, на который намотали тряпку. Ребята с энтузиазмом принялись за работу.

– У-ух, у-ух, – забурлила канализация, – У-ух!

На третьем качке в трубах раздался глухой звук, бульканье, фекальные массы, чвакая и пузырясь, закручиваясь в воронку устремились в канализацию. Всё, готово! Когда достали «поршень», то увидели, что тряпка на нём сдвинулась вверх почти на половину. Однако, этому факту никто не придал значения. Туалет, ведь, пробили! Старый наряд, довольный одержанной победой, отправился реализовывать своё личное время…

Минут через пятнадцать в расположение роты, буквально, влетел дежурный с нижнего этажа. Его трясло от смеха, предпринимая попытки справиться с собой, он спросил:

– Муж-жи-жики, что у вас с туалетом случилось? – и окончательно подавив смех, – У нас кусок канализационной трубы отвалился, и всё говно вылилось … – его опять затрясло, он начал приседать, – вылилось на Пчё… на Пчелкина! … Он в это время в туалете сидел.

Все причастные к делу, а также любопытствующие отправились к соседям. Ох, как было интересно посмотреть, где это там труба отломилась. Ну, а если по правде, то народу хотелось увидеть Пчёлкина. Не каждый день в училище людей говном обливают!

В расположении соседей царило невиданное оживление. Курсанты поочерёдно заглядывали в туалет, потом выбегали, на ходу затыкая носы, и ржали как кони в диком табуне.

В туалете же взору любопытных открывалась потрясающая трагикомическая картина. Кабинка открыта настежь. Внутри, стоя во весь рост, со спущенными брюками, опустив голову стоял несчастный курсант Пчёлкин. Стоял и тупо смотрел себе в штаны, а там было ведра два фекалий. Эти самые фекалии были так же и на плечах, на голове, на стенах кабинки. Рядом на полу среди полуразмытых какашек валялся кусок чугунного колена от канализации, выбитый ударом лома. Прикрыв правый погон, к плечу прилипла кем-то пользованная газета, порезанная по размеру карманного устава. В те времена, вместо нынешней туалетной бумаги использовались газеты, которые дневальные нарезали на куски, равные по размеру томику устава «Гарнизонной и караульной службы».

Пчёлкин долго приходил в себя. Он всё не мог понять, откуда столько дерьма у него в штанах и почему все смеются. Но, нашлись более решительные товарищи, подтащили шланг, включили воду, начали смывать весь этот ужас. Потом Пчёлкина раздели, ещё раз помыли из шланга холодной водой, завернули в простыню и отправили в кладовую переодеваться.

Шутки и издёвки над пострадавшим продолжались ещё недели две. Каждый считал своим долгом полить Пчёлкина одеколоном. Не потому, что он вонял, а просто так шутили. Тот даже реагировать перестал, так и ходил, благоухая на разные лады – то лавандой, то «Красной Москвой», а то и «Арбатом». За несколько дней у них в роте были полностью израсходованы запасы парфюма…

Всем повезло, говном облило флегматика и пофигиста. Он пережил…

Швабра «Машка»

Что такое мастичный пол? Сегодня даже строители и дизайнеры не смогут толком ответить на этот вопрос. Технологии далеко шагнули вперёд. Теперь везде полы покрывают натуральным камнем или керамогранитом, ламинатом, который даже не царапается. Где победнее, линолеум. А в последнее время всё чаще применяется композитный наливной пол, разных оттенков и фактуры, вплоть до трёхмерного изображения. И прогресс не стоит на месте!

Во времена, о которых идёт речь, в казармах, даже самых современных, были деревянные мастичные полы. Что это из себя представляло? Дощатый пол зачищался, далее, в него втирался слой красителя, как правило свекольно–розового цвета, поверх красителя наносился слой водоотталкивающей мастики. Когда мастика впитывалась в древесину и подсыхала, полы натирали специальными щётками.

Более подробно этот процесс выглядел следующим образом:

Примерно один раз в месяц, в парково-хозяйственный день. для приведения в порядок полов выделялась специальная команда, которая вооружалась стёклышками или фрикционными кольцами (запчасти от бортовых фрикционов танков и БМП). Этими «инструментами», вручную, стоя в позе оленя на водопое, курсанты сдирали с пола слой мастики и красителя. И желательно добела! Потом, опять же вручную, наносился краситель, далее мастика. И уж после этого в дело вступала «Машка».

Машка – это не помощница, не человек, а нечеловеческое орудие насилия над вольнодумством и разгильдяйством. «Машка» – это такое тяжеленое приспособление, сделанное из железа, деревянных брусков, кусков шинельного сукна и щёток, при помощи которого натирали намастиченные полы до блеска. Причём, делалось это не реже одного раза в день, а если не понравится, что–то ротному, то и чаще.

Выглядела «Машка» незамысловато. Квадратное основание, примерно шестьдесят на шестьдесят сантиметров, сваренное из железа, утяжелялось траками от танковых гусениц, блинами от штанги, иногда гирями или гантелями, снизу крепились деревянные бруски, обмотанные тканью или жёсткие щётки. В движение это приводилось посредством физических усилий, передаваемых через длинную, более двух метров, отполированную до серебряного блеска курсантскими руками, трубу, прикреплённую к основанию на шарнире. Длинная рукоять нужна была по двум причинам. Во-первых, тяжёлый агрегат удобней двигать вдвоём. Во-вторых, такая рукоять обеспечивала длинные, размашистые поступательные движения «Машки» по полу, которые, в свою очередь, гарантировали качество растирания мастики и придание полу необходимого блеска. В зависимости от вкусов, желаний и настроений командования, а иногда и творческой инициативы курсантов, полы натирались до «зеркального блеска», в «ромбик», в «шашечку», в «диагональ». В общем, «Машка» – это ещё и инструмент, обеспечивающий создание казарменных изысков.

Ещё «Машку» применяли в качестве ночного сторожа. Дверь в расположение была двухстворчатая и довольно широкая, открывалась наружу. Пользовались обычной одной половиной, вторая постоянно была закрыта на щеколду. «Машку» подтаскивали к входу, её железную трубу пристраивали к дверной ручке таким образом, что если с внешней стороны кто-то потянет на себя дверь, то эта труба, уперевшись в неподвижную часть двери, падала на пол расположения, создавая шум и грохот. Короче говоря, пробраться не замеченным, а точнее – не услышанным, в расположение было невозможно. Это давало возможность суточному наряду немного расслабиться ночью, почитать, а может и вздремнуть…