Читаем без скачивания Пропавшая в сумерках - Анна Аксинина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Пробуждение было неприятным, сначала боль в руке, тяжесть в голове и тошнота.
– Где я?
– У меня в гостях.
Марина с трудом повернула чугунную голову. Горин Аркадий Александрович собственной персоной сидел перед ней. Пахло сыростью. Бетонные стены, отсутствие окон, тусклая лампочка на потолке. «Подвал», – определила Марина свое местонахождение.
Марина дернулась, и чуть не вскрикнула от резкой боли в руке.
– Зачем же так резко. Извиняюсь за неудобства, но наслышан о ваших способностях в восточных единоборствах. Пришлось применить к вам крайнюю меру: надеть наручники. Исключительно для собственной безопасности.
– Где она?
– Я отправил её домой. А ты оказалась способной девочкой. Не ожидал от непрофессионала, не ожидал.
– Зачем вы это сделали?
– Зачем? Это длинная история. Но у нас с вами много времени впереди. Почему бы ни рассказать. Такая умная девочка заслуживает награды.
***
…Я родился в небольшом селе Красногорка, что под Новосибирском. Наше село – старинное. Его название упоминалось в летописях за три века до основания Новосибирска. Через него шел торговый путь на восток.
Сначала село располагалось на самом берегу реки Оби. Вдоль реки тянулись три длинные улицы. Но у Оби изменчивый нрав. Когда резко повернуло течение реки, вода стала бить в берег, смывая в воду прибрежные кусты и деревья. Образовался обрыв, подмываемый неспокойными водами Оби. Когда в одночасье смыло два крайних ряда домов, жители деревни шустро разобрали уцелевшие дома, и переехали на новое место, в километрах трех от коварного берега реки Оби.
Новое место называлось «Выселки». Оно располагалось на берегу небольшой и чистой речушки с названием Краснушка, впадающей в Обь. На Выселках в то время стояло несколько разрозненных домов, жители которых промышляли в основном охотой. Новоселы быстро отстроили на новом месте дома, обжились. И зажило село, разрослось на перекрестке торговых дорог. А названье оно получило – Красногорка.
После появления нового города Новониколаевска Красногорка захирела. И не осталось бы от него ни дома, ни огорода, но вмешалась судьба. Непостоянная Обь снова повернула свое течение. И на старом берегу образовалась красивейшая пойма с песчаными берегами, спокойной чистой водой и чудесными озерами. Это место тут же облюбовали для дач разного рода начальники: и партийные и городские. Началось бурное строительство дач. И дачное место обозвали красиво: «Ромашково». Сразу же проложили асфальтовую дорогу, за дачами ниже по течению реки построили большой санаторий для избранных, и дом отдыха для простых смертных. А село потихоньку потянулось к берегу, к начальничьим дачам, к Ромашково. Крепко встал в селе на ноги животноводческий совхоз. Имея хорошую дорогу, открыли цех по переработке молочной продукции, которую успешно поставляли в Новосибирск. Да и на дачах и в санатории всегда работа была.
Село богатело. Дома новой Красногорки хвастались друг перед другом коваными оградами, краснокирпичными узорными стенами или янтарной желтизной соснового бруса. Высокие крыши, крытые железом и шифером, кажется, соревновались: какая выше? К новой деревне прилипло название – «Кулацкий поселок».
Но не все могли себе позволить двухэтажные хоромы. На месте старой деревни, Выселок, домишки стояли маленькие, плохонькие, кто что смог себе построить. И народ там жил попроще, победнее. А уж шпаны на Выселках водилось! И на зоне сидели чуть ли не из каждого второго двора.
Мой дом был на Выселках, второй от края деревни. Мать работала фельдшером в местной больничке. Замужем она не была никогда. Мама была некрасивая, жилистая, чем-то похожа на лошадь. Но я пошел в своего неведомого отца: карие глаза, тонкий прямой нос, волевой подбородок и резко очерченные губы.
Когда мама решила родить ребенка, то не посмела завести его от местных, деревенских. Если бы связалась с семейным, то все равно бы узнали, и был бы скандал. Да и на ребенка потом все пальцем показывали. С пьянчугами она не захотела иметь дела, опасаясь за здоровье будущего ребёнка. Мать мудро устроилась на лето работать в дом отдыха, а через девять месяцев родился я.
Она всегда почему-то чувствовала себя виноватой по отношению ко мне. Мама работала, не покладая рук, чтобы у меня было все, как у других детей. Я с детства ни в чем не знал отказа. Помню, пошли мы с мамой в магазин. На мне был матросский нарядный костюмчик, и мама гордо вела меня за руку. В магазине я увидел лошадку-качалку.
– Мама! Купи мне лошадку! – закричал я.
– Ты что, Аркаша, зачем кричишь? Ты знаешь, сколько она стоит? У твоей мамы нет таких денег! – вмешалась соседка, баба Марина.
– Нет, хочу! – кричал я.
– Успокойся, я куплю тебе лошадку, только не сегодня, – успокаивала меня мама.
Но я раскапризничался и не мог остановится. Я бил маму по лицу и рукам. Мама еле увела меня из магазина. Дома я раскаялся в своем нехорошем поведении, просил у мамы прощения. А через неделю я, проснувшись утром, обнаружил эту лошадку у себя в комнате. Где мама нашла деньги, я не знал.
Мама много работала, но каждую свободную минутку мы проводили вместе. Она с самого раннего детства читала мне книги, рассказывала сказки, возила в город в театры.
Сам я начал читать очень рано. Запоем перечитал все книги в местной библиотеке. Тогда мама стала привозить мне книги из города. До сих пор помню, как с благоговением открывал пахнущую краской новую книгу, и погружался в неведомый мне мир.
Учеба в школе мне давалась легко, я ездил на разные олимпиады, занимал призовые места. После школы я без труда поступил в филиал Томского юридического института, который был в нашем городе.
Учился я на вечернем отделении, так как дневного отделения в нашем филиале в то время не было. Мама давала мне достаточно денег, чтобы хватало платить за съемную комнату и питаться в столовой. Комнату мы снимали втроем с однокурсниками. И хотя мне не было особой нужды, я ходил с товарищами на разную подработку: когда вагоны разгружали, когда на почте подрабатывали. Все складывалось у меня хорошо, лучше не придумаешь. Но человек предполагает, а Бог располагает! Не зря так говорят в народе.
Как я уже говорил, домик мой стоял на самой окраине Выселок. С одной стороны у нас в соседях была баба Марина, с другой, со стороны леса, шумная и многодетная семья с подходящей для них фамилией – Шумиловы. Не представляю, как они все помещались в крошечном домике. Кроме родителей в нем проживали
