Читаем без скачивания Ричард Длинные Руки — ландесфюрст - Гай Орловский

— Догоняйте, — крикнул я и, повернув коня, пустил его вскачь в сторону ворот королевского сада.

До Тараскона я ринулся не по прямой, а сперва по широкой дуге приблизился к местам, откуда можно видеть море, и сердце уже не дрогнуло, а оборвалось в ужасе.

Вся водная гладь до горизонта покрыта белыми парусами. Куда ни глянь, эти выгнутые под напором ветра квадраты материи… И хотя да, это не каравеллы, но Вильгельм Нормандский, собрав почти полторы тысячи таких вот корабликов, сумел перебросить пятитысячное войско в Англию и захватил ее всю после решающей битвы, в которой разгромил армию местного короля.

Если эта сволочь успеет высадить несколько тысяч человек, они сожгут и разрушат все в бухте, уничтожат сам Тараскон, а затем с песнями пойдут на столицу. Все войска из Сен-Мари я неосмотрительно отправил в Гандерсгейм, а те остатки, что наскреб в Армландии, — в Турнедо. Пираты выбрали просто идеальный момент, а я в совпадения не очень-то верю…

Бобик подбежал к самой воде, волна попыталась ухватить его за лапы и утащить, но он люто гавкнул, она пугливо убежала и спряталась среди сестер.

Мы мчались, то приближаясь к воде, то удаляясь, и везде море покрыто приближающимися парусами, а сколько их еще там, за горизонтом?

Впереди я увидел сперва густой черный дым, целую стену, Зайчик наддал, появилась и выросла жарко горящая башня на краю бухты, на которую я возлагал столько надежд.

Судя по огню, там вспыхнули остатки зажигательной смеси, которые не успели использовать катапультщики. Горит порт, горят здания и склады, а весь берег усеян высаживающимися с лодок вооруженными людьми.

Мне на мгновение показалось, что с моря наплывает некая бесконечная армада гигантских муравьев, которым нет числа. Зайчик сбросил скорость, я с яростью видел отступающие части нашей армии, их легко отличить по добротным доспехам, хоть стальным, хоть кольчужным или кожаным.

Огромная армада кораблей пытается прорваться в бухту, дорогу загораживают две каравеллы, идет ожесточенный бой. Каравеллы, неуклюже двигаясь, постоянно переворачивают тяжелым корпусом десятки утлых корабликов, однако их сотни, на высокие борта со всех сторон забрасывают веревки с крюками, снизу рубят толстую обшивку топорами…

Я выхватил меч, прямо на меня катится отступающая волна армландцев, я остановил Зайчика, привстал в стременах.

— Молодцы!.. Заманивай их, заманивай!

И, повернув арбогастра, пошел впереди них ровной рысью. Оглядываясь, видел, как начинают выравнивать ряды, измученные лица озаряются надеждой.

Решив, что уже достаточно устыдились, я остановил коня, развернулся и прокричал весело и страшно:

— А теперь… чудо-богатыри, в атаку!

И пустил арбогастра через их ряды навстречу бегущим следом пиратам. За спиной раздалось громовое «ура». Пираты растерянно остановились, к атаке свежих сил никто не готов, я рублю в обе стороны, Бобик сшибает корпусом, я отчаянно пробивался на ту сторону, где размахивает коротким мечом толстый человек с красной повязкой на голове и посылает в погоню новые отряды, выскакивающие из лодок.

Я озверело проломился, как лось через густой кустарник, штаны располосованы ударами и окрашены кровью, боль то и дело стегает по телу как крапивой, но я прорубился, атаман заорал и начал отмахиваться мечом, но я сильным ударом развалил ему голову надвое и заорал дико:

— Вперед!.. Сбросим в море!

За спиной нарастает крик, вопли, яростные хрипы. Я пустил Зайчика в воду и рубил выпрыгивающих. Рука устала размахивать этой смертоносной полосой стали, но приближается победный крик сен-маринцев, рядом начали падать в воду тела, а идущие к берегу лодки начали тормозить веслами, останавливаться…

Я оглянулся, сердце сжалось: пираты высаживаются по всему побережью, насколько хватает глаз. Умный ход, с моря не взять бухту, защищенную двумя сторожевыми башнями, которые топят входящие через узкую горловину корабли десятками за один выстрел, а вот мощными атаками с берега, используя численное преимущество, можно обойти эти ужасные башни и напасть на них с суши, зайти с тыла, ударив по Тараскону…

Слева в полумиле от нас кипит яростная битва, пираты окружили небольшой отряд блещущих доспехами сен-маринцев, я закричал:

— Поможем братьям!

В ответ раздались усталые крики:

— Поможем…

— Спасем…

Я пустил Зайчика вдоль воды, он пронесся как огромная морская птица, я с разбега врезался со спины в толпу пиратов и закричал приподнято:

— Держитесь!.. Помощь идет!

Сквозь лязг металла, яростные крики донесся знакомый медвежий рев:

— Сэр Ричард!.. Я знал, я верил…

Я взвинтил себя до той степени остервенения, что, если вдруг остановиться, меня разорвет в клочья, рублю во все стороны, не давая приблизиться, и прорубывался сквозь тесную толпу, пока не увидел отбивающегося от массы пиратов сэра Растера во главе рыцарского отряда.

— Иду!.. — заорал я.

Опрокинув последний ряд, я проломился к ним и встал рядом. Доспехи на сэре Растере посечены так, словно они из дерева, на котором год рубили мясо, кровь выступает из щелей панциря на животе, струйка крови стекает из-под шлема, но голос прозвучал мощно и победно:

— Теперь им крышка!

За спинами пиратов прогремел боевой клич сен-маринцев. Рыцари поглядывали на меня с надеждой, один спросил изученным голосом:

— Свежие силы?

— Еще как свежие, — заверил я. — Что с доками?

— Не знаю, — ответил он отчаянно. — Там наши главные силы…

— Герцог Сулливан? — спросил я.

— И герцог Вирланд, — ответил он. — Оба… если не погибли, то до кораблей враг не дойдет…

Я кивнул, корабли мы строим в самом дальнем конце бухты, но, к сожалению, пираты не идиоты, именно туда и нацелен основной удар.

Пираты развернулись, чтобы встретить напавших с той стороны, а мы, как ни устали, ударили им в спину. Началась бойня, пираты как бойцы просто никакие: каждый хорош в одиночном бою, но в больших количествах это стадо баранов, что легко поддается панике и вообще настроениям.

Их истребляли, потерявших голову, бросающихся из стороны в сторону, руки устали рубить и резать, но когда весь берег покрылся кровью и лежащими друг на друге убитыми, я прошелся среди рыцарей и простых воинов, похлопывая по плечам, подбадривая, в конце ощутил, что раненых было больше, чем думал, всего знобит и ужасно хочется есть.

Сэр Растер, как бронированный носорог, тяжело двигался за мной и приговаривал, что на героях раны заживают быстро.

Я поддакивал, потом сказал натужно бодро:

— Братья!.. Там в бухте еще кипит бой. Мы должны помочь.