Читаем без скачивания Боги Египта - Наталья Павлищева

Что делать дальше, Незер просто не знала. Она могла вернуться в храм и снова стать жрицей, еженощным «трудом» искупая свою вину. Могла попытаться вернуться к Сету и остаться с ним. А могла…

Караван Бикериса был на привычном месте и готов к отходу.

— Незер! Откуда ты, красавица? И куда?

— Оттуда, — Незер махнула рукой на восток, ничего не объясняя. — Если возьмешь с собой, то в Харгу.

— Возьму, почему не взять?

Старуха в черном сокрушенно качала головой, глядя вслед каравану Бикериса, вместе с которым Незер уходила в направлении родного дома.

— Бикерис, как там?

Он чуть улыбнулся:

— Я тебя вспомнил, ты младшая дочь Антефа, так? У тебя всегда были сбиты коленки из-за лазанья по деревьям, растрепаны волосы и косо сидела юбчонка.

— Бикерис, я спросила о семье Антефа.

— Не могу сказать, что хорошо, они с женой остались одни, но как-то существуют.

— А Бина?

— Девчонка пришлась по душе, да и ей понравилось. Она приходила в караван, спрашивала о тебе. В Харге трудно жить, воды почти не стало, а без воды как?

Незер вспомнила покрытые зеленью горы Сета и вздохнула.

— А ты сделала то, что хотела? — Бикерис не лез в душу, если бы не ответила, не обиделся.

Девушка кивнула:

— Да, я узнала главное.

— Останешься в Харге?

— Не знаю.

Она не осталась в Харге, но не потому, что не захотела…

Харга по-прежнему пустынна и наполовину занесена песком.

Незер не смогла заставить себя пройти по улице, где убила двух нападавших, пришлось обогнуть дом и подойти с другой стороны.

Навстречу ей, словно чувствуя приближение, выскочила Бина:

— Незер! Я знала, что ты придешь!

Голос тревожный, даже с оттенком ужаса.

— Что случилось?

Девочка прошептала:

— Антеф…

Незер метнулась в дом. Отец лежал на ложе, больше похожий на мертвого, чем на живого. Мать сидела рядом, держа его слабую руку.

— Что с отцом?

Серкета почти бессмысленно посмотрела на дочь.

Ответила Бина:

— Его избили разбойники. У нас даже по улице пройти страшно, нападают на любого, кто там появится.

Незер опустилась на колени рядом с ложем:

— Отец, это я, Незер. Что у тебя болит?

Он слабо улыбнулся:

— Незер… девочка моя… прости меня.

— Перестань сейчас об этом. Скажи, что и как болит.

Антефу, видно, отбили почки и легкие. Он мочился кровью и кашлял тоже.

— Что сказал лекарь?

— Незер, здесь нет лекаря.

— Кто из слуг дома?

— Только двое — старый Ярти и Пазир.

Ярти был стар и тогда, когда Незер еще жила дома, а Пазир хром и безнадежно туп. От этих двоих толку мало, но хоть что-то.

Незер распорядилась принести воды и развести огонь.

Пришлось вспомнить все, что когда-то слышала в храме. Незер досадовала: ну почему она не прислушивалась к распоряжениям Сети, почему не желала запоминать, какие травы или средства от чего помогают?!

Неожиданно оказалось, что не прислушивалась, но слышала, не запоминала, но помнила. Пусть не все, но хоть что-то, чтобы облегчить боль отца.

Бычий жир, смешанный с толчеными листьями акации, снимает боль и отеки. Маковый отвар ослабит даже сильную боль.

Она оторвала пару листьев из запущенного кустика алоэ и выдавила сок:

— Нужно выпить.

Заставила выпить и мать.

Но это не лечение, это лишь небольшая помощь.

Где же взять лекаря?

В кухне хозяйничала Бину. Девочка развела руками:

— Незер, это последние дрова, которые у нас есть. Завтра очаг разжечь не сможем.

Незер взяла плошку с кашей, которую смогла сварить Бину, махнула рукой:

— Завтра об этом и подумаем. Я покормлю отца, а ты позови Серкету и поешь сама.

Антеф съел всего пару ложек и отказался:

— Незер, так болит все внутри, что есть не хочется.

Позже она поняла, что отказ вовсе не был мотивирован болью и отсутствием аппетита, Антеф хорошо знал, что подбираются последние крохи еды, и не желал, чтобы они достались умирающему.

Мать тоже едва поковыряла невкусное месиво.

А сама Незер вдруг почувствовала, как устала.

С того самого дня, как она сбежала из храма Хатхор, девушка не знала ни минуты покоя. Заработать, не торгуя своим телом, она могла только воровством, но красть у людей, заработавших золото тяжелым трудом, Незер не могла, поэтому решила пробиваться туда, где много мастабов. В богатых гробницах много золота, которое уже не нужно умершим. Незер не смущала необходимость совершать преступления, у нее просто не было другого выбора. Ее вообще не терзали муки совести, она просто защищалась. Везде — в храме, завоевывая свое место, в Городе Мертвых среди воров, даже предавая Менеса, тоже защищалась. И только в объятьях Сета становилась сама собой.

Попыталась прислониться к крепкому плечу Менеса, казалось, что это спасение от всех невзгод, но между ней и Гором Менес выбрал Гора. Незер снова осталась одна…

Она скосила глаза в сторону спальни, где постанывал отец, и на втором ложе прикорнула мать. Вздохнула: если бы одна…

Через много лет Незер вернулась в родительский дом, чтобы взвалить на себя груз его проблем и забот. Она уже поняла, что никто справиться с этим не может. Девушке, которая никогда не занималась никаким хозяйством, предстояло самой организовать жизнь большого поместья. Прогнать бездельников-слуг, нанять новых. Привести в порядок дом, сад, все поместье, наладить жизнь не хуже прежней.

Но сейчас сил на это у нее не было.

— Бина, пойдем спать. Завтра утром обо всем подумаем.

Несмотря на усталость, заснуть удалось не сразу.

Где-то там далеко текла совсем иная сытая жизнь. На юге в Эдфу Менес помогал богу Гору ковать оружие, на востоке в своем роскошном дворце Сет, который, наверное, уже нашел ей замену (он больше не приходил во сне, значит, Незер его не интересовала) и заставлял кричать от страсти другую красавицу. На севере создавал скульптуру Сфинкса — человеко-льва — ее сын Нармер, сознаться в материнстве, которого она не могла никому.

А здесь в полузанесенной песком Харге все дышало смертью.

Отец умирал, и ни Незер, ни кто другой не мог это исправить.

Незер пока не знала, что это еще не все.

Умирал не только Антеф, умирал и его дом. Дело не в плохой организации, а в отсутствии средств на содержание. Разбежались слуги, которых больше не на что было кормить, остались только старик и рослый дурень, да и те готовы уйти к своим родным, где-то пристроившимся. Без воды погибли сад и огород, высохли пруды, все поместье Антефа быстро превращалось в пустыню. У него не было средств, чтобы прорыть новый канал взамен переставшего существовать, оставалось только с тоской наблюдать, как гибнет то, во что он вложил столько сил.