Читаем без скачивания Русский вечер - Нина Матвеевна Соротокина
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Яна, угомонись, наконец. Неужели тебя не волнует судьба Вероники? Из-за этого можно и примириться с некоторыми неудобствами.
— Что?? Вот меня как раз и волнует. Я нашла человека, который мне поможет.
— Твой Борис не внушает мне доверия. Может быть, он хороший математик и электронщик, но сыщик он никакой.
Соня не выдержала накала страстей, явилась на кухню и встала в дверях.
— А мне Борис очень нравится, — произнесла девочка непререкаемым тоном. — Он никогда не орет. И еще он веселый. А у нас в доме… оглохнуть можно.
— Няня! Вера Игнатьевна! Соня целый день без воздуха. Почему бы вам не погулять? Дождь уже кончился. Пойдите в «Макдональдс», я Соньке давно обещала.
Только когда няня с девочкой ушли из дому, Яна вернулась к прерванному разговору и повела его с прежним напором:
— Мне бы раньше тебе сказать, но не хотелось устраивать лишние волнения. Мы встретились случайно в Бригадирском переулке. Там раньше располагалась фирма «Зюйд-вест».
И дальше, как по нотам, все логично, четко. Рассказ про Сержио Альберти совершенно потряс Елизавету Петровну, более того, он ее сломил. Скрытность дочери, да еще в такой трудной ситуации, выглядела как тайный порок. Уж не влюбилась ли Яна в этого Альберти? Может быть, с ним она уже связывает свою судьбу? И ведь ничего не боится!
— Ну что ты на меня так смотришь? Да, Сержио полицейский экстра-класса. Но твоему Иванушке-дурачку я об этом не сказала и не скажу! Нашей милиции вполне под силу и Интерпол развалить.
— Ну при чем здесь Интерпол? Яна, у тебя дочь! Разве можно так легкомысленно совать голову в пекло?
— И еще в петлю, и еще класть голову на рельсы! Я сунула голову ему под мышку и чувствую себя замечательно. Он найдет Веронику. Мама, телефон! Возьми трубку. Меня нет дома. Ни для кого. Я лезу под душ. Мне надо смыть себя эту вонь. Я осквернилась в их ментовке!
— Да будет тебе. В милиции пахнет сберкассой. Душновато только…
Звонил Борис. Задыхающимся голосом, словно стометровку бежал, он спросил, появилась ли наконец Яна.
— На работе ее нет, дома нет! Честное слово, я волнуюсь. И поверьте, у меня есть на это причины.
— Боря, сегодня вы все словно сговорились меня пугать, — возмутилась Елизавета Петровна. — Какие еще причины?
— Как только Яна появится, пусть немедленно звонит ко мне домой. Запомнили? Немедленно. Мы взломали диск.
— Вы же его отдали с конвертом! Как вы можете его взломать?
— Ах, Елизавета Петровна, я бы вам объяснил, но дело очень срочное.
— Боря, подождите, кажется, кто-то пришел. Звонят в дверь. Я открою. Не кладите трубку. Может быть, это Яна.
За всю жизнь Елизавета Петровна так и не научилась артистически врать. Голос при вранье у нее становился липким, заискивающим, наигранно беспечным, и теперь, торопясь в ванную, она думала не о взломанном диске, а о том, что Борис, конечно, все понял, и как это стыдно и неприятно. Увидев в дверях ванной комнаты мать, Яна зашипела, как кобра: «Мама, я же тебя предупреждала», — но, услышав новость, тут же выключила воду.
— Неси сюда трубку. Неужели ему удалось? А тебе, видишь ли, Борис не внушает доверия!
Опять мать виновата!
Разговор был короткий и кончился воплем Бориса — я выезжаю!
Яна в момент забыла, что устала и промокла и что от нее пахнет ментовкой, в которой работают хамы, дураки и твердолобые обыватели. Через полчаса она была свежей, собранной, подкрашенной. В левой руке дымилась сигарета, правая держала чашку кофе. Она была готова встретить подарок (или удар) судьбы во всеоружии.
А дело было так. Они взломали диск втроем: Борис, сводный брат Кирилл и пресловутый Димарь. Мерзавца с Ордынки пришлось долго уговаривать, он никак не хотел расставаться со своими наработками бесплатно. Пообещали взять с собой на яхту. Не в кругосветку, конечно, в такой дальний маршрут он бы и сам не пошел, а так — поболтаться по родным водным системам. Внешне Димарь с Ордынки никак не был похож на гения — толстяк с брезгливым выражением лица, движения замедленные, дурацкая челка над низким лбом, но за компьютером он преображался. Право слово, он словно пуповиной срастался с думающим агрегатом, толстые пальцы резво танцевали на клавишах, а в доселе сонных глазах появлялось что-то хищное, рысье.
Когда текст был прочитан, Димарь выжидающе посмотрел на Бориса.
— Эту информацию у тебя никто не купит, — заверил его Борис. — Сейчас она только мне нужна, но у меня на покупку денег нет. Ну что ты зубами скрипишь? Мы дублируем, понимаешь? Хозяин этого диска уже сам его прочитал.
— Расписку пиши, — мрачно сказал Димарь.
— О чем?
— О том, что точно возьмете на яхту. И время оговори. Чтоб я на палубе находился не меньше месяца.
— А если обманем? — насмешливо поинтересовался Кирилл. — Кому ты эту расписку покажешь?
— Киллеру, — шутить Димарь не любил.
Теперь распечатанный текст лежал на столе перед Яной, рядом лежал диск, подтверждающий написанное. Никаких графиков, планов, чертежей подводных лодок или скоростных самолетов. Все на словесном уровне и по-русски, кроме столбца иностранных имен с адресами. Были еще фотографии, некоторые дублировали те четыре, которые оказались в конверте, но было еще несколько. На этих снимках были изображены те же люди. И Яна, и Борис успели привыкнуть к их лицам, словно были с ними знакомы.
Текст был небольшой, в эпистолярном размере, в таком объеме писали письма в девятнадцатом веке. Подпись была короткой и романтической — Фриско. Каждая из присланных фотографий была подробно описана. Бог весть почему неведомый Фриско решил дублировать изображения на диске фотокарточками.
Расшифрованная Борисом информация носила прямо-таки фантастический характер. Когда текст в виде понятных слов пошел перед глазами, у него дыхание перехватило. И еще он подумал: надо же, как углубились мы в эту проблему! Все написанное здесь уже касается нас лично. Даже неведомого
