Читаем без скачивания Колесницы в пустыне - Николай Непомнящий

До недавнего времени подобное деление оставалось неизменным. Однако несколько экспедиций, работавших на островах в 50-е и 60-е годы, внесли коррективы, и немалые. Ученые выделили на островах два типа: узколицый (средиземноморский) и широконосый, сходный с неолитическим населением Северной Африки. И, конечно же, остался нордический, доставляющий ученым больше всего хлопот. Оксфордская экспедиция, изучавшая группы крови канарцев, установила, что у мумифицированных гуанчей и у современного населения имеются группы крови, свидетельствующие о значительном генетическом вкладе из Северо-Западной Европы. Специалисты выяснили, что завоеватели средневековья антропологически мало повлияли на жителей Канар. Предполагают другое: какие-то древние связи Канарских островов с Северо-Западной Европой. Это самые последние антропологические данные, исследования в этой области только начинаются.

Но в то же время изучение групп крови мумий с Канар показало и генетическое родство древнего населения островов с населением Северной Африки, особенно с жителями марокканского Атласа. Данные о цвете кожи и волос канарцев, кажется, подтверждают гипотезу о заселении островов из Северной Африки. Еще Эспиноса писал: «Цвет кожи жителей Тенерифе темен от смешения крови или от климата, и ходят они почти нагие, однако на севере острова кожа у них светла и нежна, а волосы длинные». Соседний с Канарами район Африки — Атлас, по мнению ученых, является одним из центров распространения «блондинов» в древности. Советский антрополог В. П. Алексеев считает, что наличие множества светлых индивидов в населении Северной Африки задолго до прихода туда вандалов и живучесть «блондизма» позволяют рассматривать светлопигментированное население Канарских островов в качестве западной ветви той самой ливийской расы, которая видна на египетских рисунках эпохи Нового царства. Так кого же все-таки изобразили древние египтяне — местных, марокканских «блондинов» или представителей пришедших сюда во II тысячелетии до н. э. «народов моря» — европейцев (по мнению большинства ученых) с голубыми глазами и светлыми волосами? Анри Лот писал: «Можно предположить, что после неудачных походов против Египта воинственные племена критского происхождения (они, по-видимому, пришли из более отдаленных мест, может быть даже с севера Европы) двинулись по направлению к Сахаре, где и смешались с ливийскими союзниками». Так, может быть, это североевропейское влияние, обнаруженное оксфордской экспедицией, и проявилось на Канарах благодаря «народам моря», среди которых были представители норманнов? Или оно все-таки местное, берберское?

Немного упростило картину заселения Канар то обстоятельство, что из списка возможных мигрантов были вычеркнуты негроиды. Поводом для такого серьезного дела послужил весьма курьезный случай. Желая перепроверить данные американского антрополога Э. Хутона о негроидах на островах, австрийская исследовательница И. Швидецки выяснила, что Э. Хутон покупал черепа, необходимые для работы, у местных жителей по пять песет за штуку. А те, оказывается, выкапывали скелеты на кладбище негритянских невольников, захороненных в прошлом веке, и продавали доверчивому американцу. Впоследствии Э. Хутон понял свою ошибку и предложил новую теорию заселения островов.

Первые поселенцы появились здесь в эпоху палеолита. Это были долихокефалы низкого роста, «брюнеты» средиземноморской контактной расы. Они пришли с юга Марокко, привели одомашненных коз и овец, умели обрабатывать камень. Они не знали гончарного искусства и культурных злаков, говорили на протоберберском языке. К войнам они приспособлены не были. Их социальная и религиозная организация была примитивной; поклонялись божеству дождя, идолам. Влияние их особенно рельефно проявилось на острове Иерро.

Пришельцы второй волны появились на островах, когда гончарное искусство уже распространилось по Северной Африке, а ячмень стал сельскохозяйственным злаком. Они пришли с гор Атласа и Антиатласа, заселив в основном южные острова архипелага. У них были приплюснутые носы и черные волосы. Центром их начального расселения был залив Габес, на побережье Туниса. На острова они принесли культуру ячменя, примитивное гончарное производство и пращу. С их приходом здесь появились собаки и утвердился обычай кинофагии (употребления в пищу мяса собак). Они говорили на неизвестном нам языке, богатом свистящими звуками, и заселили в основном южные острова.

Одновременно со второй на Канары проникла третья группа пришельцев — высокие, светловолосые люди атлетического сложения, с воинственным нравом; их культура не содержала новых элементов. В этой третьей группе уже сложилось подобие кастовой организации. Пришли они со Средиземноморского побережья и осели главным образом на Тенерифе, став предками подлинных гуанчей. На островах они составили своеобразную военную аристократию.

Утварь и орудия гуанчей. Культура коренного населения Канарских островов имела характерные черты каменного века

Четвертая волна захлестнула восточные острова. Это был так называемый средиземноморский субстрат, физические характеристики которого определялись долихокефалией и темной пигментацией кожи. Пришельцы поселились на восточных островах, население которых было не столь уж воинственным. С их приходом связывают появление на Канарах расписной керамики, пшеницы, нефритовых долот, печатей для татуировки (пинтадер). Некоторые черты их культуры имели явные европейские признаки: пинтадеры, сходные с канарскими, находят в слоях энеолита Лигурии, на Апеннинском полуострове.

Кроме четырех волн миграции имели место частые визиты арабов и берберов. Во всяком случае, о них есть упоминания в средневековых хрониках. Такова версия Э. Хутона. Ученые приняли ее за неимением других, более обоснованных.

В конце прошлого века возникла оригинальная теория происхождения гуанчей. От фантастических гипотез о «потомках атлантов» она отличается определенным историзмом. Однако обратимся прежде к рассуждениям немецкого историка Франца Лойера, написавшего несколько книг и статей по истории Канар. По словам Лойера, когда испанцы спрашивали гуанчей: «Кто вы?» — те отвечали: «Wandha»; отсюда и пошло «гуанчи». Как утверждает Лойер, жители острова Пальма называли свою родину bene hoare (это действительно так), от чего и могло произойти vend hoam (по-готски «дома»). Название острова Гомера можно передать как gomohoam, то есть «дом мужчин». В названии правителя гуанчей arteme, как полагает автор этих наблюдений, угадывается слово, обозначающее готского правителя, — arting. Мы воздержимся от комментариев по поводу этих рассуждений (один ученый остроумно назвал такого рода аргументы «акробатикой от лингвистики»), они недоказуемы и неприемлемы для науки. Сравнительным лингвистическим анализом следует пользоваться крайне осторожно: как писал Д. Вельфель, компаративист (специалист, занимающийся сравнительным лингвистическим анализом) должен всегда быть немного скептиком.