Читаем без скачивания Лебединая дорога - Мария Семенова

Монах шагнул было сам, но воины со смехом подхватили его, раскачали — и сухопарое тело, взметая брызги, исчезло в холодной воде. Однако посмеяться не удалось и на сей раз. Вынырнув, Ульфберт стал ловить книги, пытаясь приподнять их над водой…

— Мужественный человек, — похвалил его Хельги. — Здесь есть лодки — спустите-ка ему одну…

Потом он пошел туда, где молча, не отвечая на расспросы, стоял тот другой — в оковах…

— Большую удачу ты нам принес! — сказал ему Виглафссон. — Чем тебя наградить? Раб ответил:

— Ты можешь наградить меня, а можешь велеть бросить в море, потому что в работники я мало гожусь. Это дело твое!

— Клянусь деревянной рыбой! — сказал Хельги. — По твоим речам в тебе не заподозришь трэля! И ты говоришь на нашем языке точно настоящий халейг. Как твое имя?

Человека бил жестокий озноб. А на лбу, между прядями грязных волос, виднелось клеймо. Багровый крест, глубоко вдавленный в кожу…

Человек хрипло проговорил:

— Сперва сними с меня цепь! Воины заворчали от такой наглости, но Хельги кивнул, и это было исполнено. Тогда раб сказал:

— Я ведь не всегда носил знаки, которые ты видишь на мне. Я был викингом и хевдингом не хуже тебя самого! У меня был добрый корабль, и родился я, точно, в Халогаланде. Но удача меня оставила, и я потерял и корабль, и людей, и даже правую руку. И меня по-разному называли, но своего имени я еще не позабыл. Мать звала меня Торгейром сыном Гудмунда херсира Счастливого. А ты кто?

Какое-то мгновение Хельги молчал. Потом не торопясь ответил:

— А я тот мальчишка, с которым ты дрался, когда наши с тобой отцы ездили в гости друг к другу. Или ты, Торгейр, уже не помнишь, как приезжал к нам в Сэхейм?..

— Раб и сын раба! Не тебе поднимать руку на сыновей викингов — твое место в хлеву!

За спиной Видги, потрясенный внезапным несчастьем, стоял Скегги. А в лицо внуку Ворона, подбоченившись, улыбался вольноотпущенник из Терехова — рослый парень по прозвищу Грис. Когда этот Грис пришел с бывшего Рунольвова двора и сказал, что хочет пойти на кораблях, Халльгрим еще посмотрел на его сильные руки и решил, что лишним он не окажется. Грис был старше Видги и выше ростом. И он был уверен, что Видга не отважится с ним сцепиться.

Да еще из-за пустяка!

Грис вертел на пальце серебряную цепочку с подвеской в виде молота Тора.

Единственное сокровище, которое Скегги унаследовал от отца. Грис подкараулил заморыша в дальнем конце островка и ограбил. Видга подоспел быстро, но вовремя вмешаться не успел.

Грис сказал ему:

— Ты-то не будешь мне указывать, где мое место. Вытри нос этому слабосилку и убирайся отсюда!

Его прозвище значило — Поросенок. И настоящее имя Гриса знали немногие, ибо люди находили, что кличка была ему очень к лицу. Хотя более всего он походил на молодого голодного пса.

А с трех сторон молчаливо стояли песчаные дюны. С четвертой тихо плескалось вечернее море. Там тоже никого не было, только чайки, садившиеся на мокрые лысины валунов. Лагерь и корабли остались на другой стороне островка, и никто не услышит, даже если закричать.

Скегги молчал и только беспомощно трогал ссадину на щеке, полученную в неравной борьбе.

— Ты отдашь Скегги то, что ты у него отнял, — сказал Видга сквозь зубы.

— И лучше тебе будет, если ты сделаешь это добром!

Грис засмеялся.

— А ты мне не указ. Твоя мать никогда не была выкуплена! И твой отец что-то не вводит тебя в род… если он тебе отец!

Не зря жил Грис в Рунольвовом дворе. Скегги тихо охнул. Халльгрим хевдинг еще перед отплытием поклялся повесить любого, кто нарушит мир во время похода.

Видга какое-то время стоял молча.

— За такое следует платить, Поросенок, — очень спокойно сказал он наконец. — И не серебром. И не хочется мне, чтобы, когда мы расстанемся, кто-либо из нас счел, что я заплатил недостаточно.

Грис собрал цепочку в ладонь… кулаки у него все-таки были здоровенные.

— Поди прочь, похожий на девчонку. Не то я рассержусь!

Видга шагнул к нему, поправляя на себе ремень.

— А я на тебя не сержусь, потому что викинги не сердятся на рабов. Они разбивают им головы.

Грису некогда было прятать отнятый оберег — он попросту размахнулся и с силой швырнул его в воду. Он достанет его, когда разделается с Видгой.

Скегги коротко вскрикнул и кинулся было к берегу, но сразу остановился.

Он не мог бросить друга и вождя. Видга сказал ему, не оборачиваясь:

— Заметь, где упало. Я вытащу. Вот только прирежу эту свинью…

Грис был охотником и знал, для чего носят в ножнах ножи. Пускай сын хевдинга пеняет на себя за то, что не ко времени сюда подошел. Надо будет только поглубже зарыть его в песок. И сопляка рядом с ним — чтобы не болтал. Да и переплыть с этого острова на другой. А там датские земли, и пускай Халльгрим Виглафссон плывет на своих кораблях куда ему заблагорассудится!

Однако Видга успел-таки заслониться левой рукой. Лезвие ножа располосовало ее от кисти до локтя, но груди не коснулось. Видга перехватил руку Гриса в запястье и вывернул — он был привычен грести по полдня, не замечая усталости… Они сцепились, покачиваясь, дрожа от напряжения. По руке Видги бежала кровь, но хватка не ослабевала. Тут-то Грис и припомнил, что Видга, как говорили, бывал в боях и за спинами не прятался. Зря он в свое время этому не поверил!

Грис выдохнул, сипя от натуги:

— Мальчишка… я оставлю тебе жизнь. Но отсеку тебе ухо, если еще раз полезешь не в свое дело!

Видга понял, что вольноотпущенник струсил. И прохрипел в ответ:

— До моего уха ты, длиннопятый, сперва доберись…

Скегги метался вокруг и не знал, как поступить. Каковы были кулаки Гриса, он уже знал, но не это его останавливало. Видга, даже раненный, не потерпит, чтобы ему помогали в единоборстве.

Видга отчаянным усилием оторвал от земли одну ногу, поддел Гриса под колено и яростно дернул. И покатился с ним по песку — вниз по склону дюны, к воде. Скегги побежал следом. Песок был мокрым от дождя, и ноги не вязли. Видга и Грис рухнули в воду.

Скегги подбежал и увидел, что Грис был внизу. Внук Ворона сидел на нем верхом, прижимая коленями ко дну. Грис молотил ногами, но вывернуться не мог.

Его голова была в воде, и Видга не спешил его выпускать.

— Не надо! — закричал Скегги. — Не надо! Он схватил его здоровую руку, но пять пальцев Видги были много сильнее его десяти.

— Не надо! — завопил Скегги не своим голосом. Видга выпустил наконец Гриса и поднялся… но зашатался и упал бы, если бы не малыш.

— Отстань! — сказал сын хевдинга и оттолкнул его. — Еще ты будешь мне помогать!

По пальцам текла кровь, и Скегги заплакал. Теперь Видга из-за него останется калекой.