Читаем без скачивания Женщина: взгляд изнутри (СИ) - Светлана Нарватова

Больше Змей на мысли не отвлекался.

Он наслаждался.

— Ну как там твой голод? — вырвал Женьку из блаженного забытья голос Лизы.

— А куда он денется? — лениво поинтересовался страдалец. Лиза так уютно лежала у него на плече, что не то что вставать — шевелиться категорически не хотелось.

— Маньяк, — заметила Лиза и зевнула.

— Мне нравится ход твоих мыслей, но я про еду.

— А что, ужин тоже будет? — как бы удивилась Лиза.

— Ты только что опустила меня ниже плинтуса…

— Ладно, хочешь, я тебя подниму? — Женька ощутил Ведьмины руки в том месте, где у нее были все шансы выполнить угрозу.

— Хочу. Но чуть позже. Может, дать тебе какую-нибудь футболку или рубашку?

— А что, дежурных пеньюаров у тебя нет?

Вообще-то были, но Змею хотелось увидеть ее в чем-нибудь домашнем.

— Лиза, у меня тут холостяцкая квартира, а не бутик женского белья. Так что соглашайся на то, что предлагают.

— Огласите весь список, — она еще раз сладко зевнула и потянулась. Женька не удержался и пощекотал ей животик.

Лиза недовольно фыркнула, подняла трусики и поплелась в сторону ванной, радуя взгляд безупречной формой ягодиц.

— Тащи на свой выбор. Главное, чтобы задницу прикрывало, — произнесла она, не поворачиваясь.

Ужин проходил в теплой и дружественной обстановке. Вкратце познакомив гостью с блюдами (Алиса, это пудинг! — Пудинг, Это Алиса! — прокомментировала Лиза), Женька приступил к поглощению их содержимого.

— Так что там на счет Олеси? — проговорила неблагодарная девица между ложками салата.

— Когда я ем, я глух и нем, — вспомнил детство хозяин.

— Совсем?

— Нет, избирательно. Например, я способен слышать восхищения своими кулинарными способностями.

— Я восхищаюсь твоими кулинарными способностями.

— Хорошо, но мало.

— Слава богу! А то я думала, что у тебя не просто слух и речь, а весь мозг отключается.

— Нет, мозг у меня отключается от другого. И пока он просто не разогнался после очередного отключения до нормальных оборотов.

— Там все настолько плохо, что без «оборотов» не обойтись? Они хоть цензурные?

Женька скривился.

— Цензурные. У меня сегодня как раз приятель — бывший сослуживец, — дежурит. Я попросил его «пробить» «Алексея Михайловича». Оказался омоновцем в отставке. Неоднократно участвовал добровольцем в боевых действиях. Позывной «Халк», если тебе это о чем-то говорит.

— В смысле, что он периодически превращается во что-то большое и зеленое?

— Агрессивное и неуправляемое, — поправил он Лизу.

— В смысле, ты в это дело влезать не хочешь?

— В смысле, я не хочу, чтобы в это дело влезала ты, — уклончиво ответил Женька.

— И что ты предлагаешь? Бросить все, как есть?

— Нет, конечно. Я просто считаю, что дела семейные должны решаться в семье, а дела уголовные — в прокуратуре. Ей нужно написать заявление.

— Жень, она боится и не верит, что это поможет.

— Вообще, прокуратура может возбуждать дела частного обвинения и без заявления, а то и вопреки заявлениям потерпевшей. Просто нужно сообщить туда о следах насилия.

— Не нужно давить на мое чувство вины.

— При чем тут твое чувство вины?

— Я же посчитала себя великим знатоком человеческой природы…

— Лиз, не грузись. И вообще, чувство вины — не лучшая мотивация.

— Нет, у меня еще есть совесть, ответственность и профессиональная этика. Пойдет?

— Пойдет.

— Я правильно понимаю, что с документами ты нам не поможешь?

— Да то, о чем ты меня просишь, ей и не нужно. Речь ведь идет не о неделе отсутствия, правильно? Значит, справки об утере паспорта ей будет недостаточно — документ придется восстанавливать. А в ее случае это будет невозможно. Там нужна целая кипа документов, подтверждающих ее личность. У нее их нет и без помощи супруга быть не может в принципе.

— То есть ситуация безвыходная?

— Безвыходных ситуаций нет. Но для выхода ей потребуется паспорт.

— Я могу его организовать, только пока она в больнице. Долго это не продлится, а сейчас для ее побега ничего не готово. И самочувствие у нее не то.

— Я не предлагаю прямо сейчас бежать. Паспорт ей нужен на пару часов. Чтобы подать документы.

— Куда?

— В паспортно-визовую службу.

— Ты же сам говоришь, что для паспорта нужны документы, которых у нее нет.

— Для российского — да. А для ЗАГРАНПАСПОРТА главное — чтобы были фотки и паспорт российский. Процедура абсолютно легальная. А перед тем, как твоя Олеся его получит, мы ей сделаем справку об утере того, который останется у ее мужа. И оп-па! У девушки есть ее личный докУмент. Кстати, желательно в тот же день подать заявление об утере пенсионного и ИНН-а. Иначе она потом не сможет устроиться на работу.

— Но это же еще целый месяц ждать!

— Как минимум. И у нее будет время еще раз все взвесить без лишних эмоций. Может, всю проблему гормонами надуло? Что, кстати, ваша психолог сказала?

— Сказала, что Олеся не врет. Или все правда, или она целиком и полностью верит в то, что говорит. Виктимность* у нее повышенная, но не зашкаливает. Сопротивляться способна. В личностном плане прогноз благоприятный. В сексуальном все гораздо хуже. Но не смертельно.

— Хоть в сексуальном-то плане ты ее спасать не собираешься?

— Нет, так далеко мой комплекс Мессии не заходит.

* Виктимность — совокупность личностных качеств, которые провоцируют в отношении человека агрессивные действия.

— Это радует.

— Знаешь, никак не могу тебя представить полицаем, — неожиданно перевела тему Лиза. — Тьфу ты, полицейским!

— А я полицейским и не был.

— Ну, ментом… В смысле, милиционером, — спешно поправилась Лиза.

— А чем это я так не похож на стража порядка?

— Не знаю… Ты такой образованный, ухоженный, красивый…

Женька самодовольно хмыкнул:

— А что, по-твоему, в милицию одни тупые уроды идут? — Нет, судя по Домогарову, не только.

— Домогаров, в смысле, Турецкий, вообще-то из прокуратуры.

— Нилов тоже ничего.

— Вот Нилов-Ларин — да, этот из нашей епархии. Я работал в угоро.

— Интересно?

Женька пожал плечами:

— Работа как работа.

— А почему тогда ушел?

Хороший вопрос. На самом деле, никто, кроме Тяжелкова, у него об этом не спрашивал. Отец и так все понимал. С Тимуром в отношении прошлого оба придерживались позиции «меньше знаешь — крепче спишь». А больше это никому интересно не было.