Читаем без скачивания Женщина: взгляд изнутри (СИ) - Светлана Нарватова

Сама рукодельница, пойманная с поличным, быстро подошла к месту преступления, чтобы замести следы.

— Очень секретное хобби, — хмыкнул Змей. — А где… — он обвел рукой пространство, — персональная творческая выставка?

— Нетути выставки.

— А кудати она туту? Или ты их знакомым детишкам даришь?

— Ну, можно сказать и так…

— А этого пса неизвестной породы для подружки шьешь?

— Котькиного детёнка и без меня под подарками погребут.

— Значит, для меня?

— Тоже мне младенец…

— Жалко, да?

— Жалко. Знаешь, сколько здесь работы? Ты сколько сосисок съешь? — попыталась она перевести тему.

— Четыре. А кому не жалко? — обиделся Женька.

Лиза, с преувеличенной старательностью закрывая шкатулку с нитками, пуговками, шнурочками и прочими швейными приблудами, проговорила:

— В детский дом я их отдаю, доволен?

— А стыдиться-то тут чего? — не понял Змей. — Этим вроде как гордиться нужно.

— Вот если бы я хотя бы одного ребенка оттуда взяла, тогда да. Тогда можно было бы гордиться. А я от них трусливо откупаюсь.

— А трусость-то здесь причем?

— При том, что трушу. И взять — трушу, и даже играть с ними трушу. Понимаешь, к ним подходишь, а они смотрят на тебя… С надеждой. Говорят: «Ты моя мама?» А те, кто постарше, уже без надежды… Знаешь ощущение, когда боишься щенка на улице погладить, потому что он потом за тобой побежит? Ты же его домой брать не собираешься…

— А почему не собираешься?

— Ну, мало ли какие у них отклонения… Физические, психические… Нормальные мамки своих детей редко оставляют. Хотя думаю, если бы у меня такой родился, не выставила бы вон… Но одно дело свой… Короче, трушу я. Нечем тут гордиться…

— Деньги туда же? — понял Змей.

Лиза пожала плечами.

— Пойдем, кормить тебя буду, — закрыла она тему.

— Давай. Заодно расскажешь, как у вас все прошло, — поддержал ее Женька.

— Да что там рассказывать,›- ответила Лиза, раздевая сосиски и бросая их в кипящую воду. — Все было в точности, как задумано. Нигде не задерживались. Все заявления Олеся еще вчера заполнила, пошлину я прямо с утра в банке оплатила.

— Дорого тебе обошлась эта спасательная операция?

— Мне? Даром. У нас же Алексей Михайлович душевную щедрость проявили-с.

— Да ну?!

— Ну да, — Лиза в лицах пересказала знаменательный разговор своей коллеги с тем уродом. Женька посмеялся, но где-то в душе у него шевельнулась жалость к несчастному. — Так он в понедельник приехал доказывать, что и сам спонсор ого-го! Короче, за вычетом реальной стоимости лекарства и расходов на документы, нашей девочке еще десять штук на приданое осталось. Не много, конечно, но на билет, думаю, хватит.

— А билет куда?

— Не знаю. И знать не хочу. Так надежнее. Я рассказала историю хорошей знакомой из общественной организации по вопросам домашнего насилия. Она обещала помочь.

— Так я мог и не дергаться по поводу документов? — огорчился Женька.

— Нет, как раз твоя помощь была просто бесценна, — полила Ведьма бальзам на израненное эго. — На самом деле они с такими запущенными случаями не сталкивались. Поэтому за идею по поводу паспорта поблагодарили и взяли ее на вооружение.

— Обращайтесь, — удовлетворенно заметил Змей, и вспомнил о более насущных потребностях. — Ну где уже там еда?!

Поздний ужин был первой нормальной едой за день — перекусы не считаются, так что Женька окончательно преисполнился благодушием и даже был готов на подвиги. Сексуального характера, разумеется. Хотя еще полчаса назад ему казалось, что для счастья ему нужны только пачка пельменей и диван. Ан нет! К дивану бы еще Ведьму неплохо было приложить, как выяснилось… Хотя, Женька и сам бы не отказался приложиться, отдав инициативу в надежные Лизины руки. Однако оставался один вопрос, который нет-нет, да и вылезал в сознании, причем в самый неподходящий момент.

— Лиз, я тут всё хотел спросить…

— А ты смелый мужчина.

— Однозначно. Но это ты сейчас к чему?

— Ну как. Ты хочешь спросить ВСЁ. А если я ВСЁ отвечу? Или ты уже передумал, и ключевое слово здесь «ХОТЕЛ»?

— Ключевое слово здесь «СПРОСИТЬ», кончай к словам докапываться. Я вот беспокоюсь: а гормоналка — это достаточно надежный способ предохранения? Мне как-то с презервативами спокойнее.

— Даже не знаю, что тебе на это ответить… Если учесть, что презервативы дают 85–90 %-ную надежность, таблетки — 96–97 %, а 100 %, — ну, практически 100 % — дает только инъекция или имплантант…

— То есть я могу не беспокоиться?

— Скажем так: я не вижу причин, по которым тебе нужно было бы беспокоиться.

— Тогда что тут сидим, чего ждем? А ну марш в койку!

— Ты, значит, как лось весь день бегал в мыле и пене, а я после этого должна тебя в свою койку пускать?! — якобы возмутилась Лиза.

— Прошу внести поправку: не как лось. И не как конь. В крайнем случае — как жеребец, — Женька подумал и добавил: — Благородных кровей.

— Цокай в душ, жеребец благородных кровей! — фыркнула Лиза.

— Только после вас, миледи, — изобразил галантность Женька и подумал, что неплохо бы завести здесь пару чистого белья на смену…

Змей практически у нее поселился, размышляла Лиза. Вот гад! Хотя это тавтология, если вдуматься. А если вдуматься еще глубже, то ее это даже не особо раздражало. Этот обаятельный кошара каким-то невероятным образом умудрялся поднимать ей даже самое тяжелое настроение. Он подсаживался к Лизе и с идиотской улыбкой на лице начинал гнать такую пургу, что слушать его без слез было не возможно. Слезы были от смеха, если кто не понял.

В сексе Женька не был навязчиво заботливым, скорее увлекающимся. Он настолько искренне и безоглядно отдавался процессу, что Лизу просто сносило эмоциями. Сама она по натуре своей была человеком скорее сдержанным, вечно всё анализирующим. Но с Женькой было не до анализов.

И, кстати, об анализах.

Даже несмотря на ее дежурства, их совместная жизнь была настолько насыщена, что у Женьки просто не оставалось времени «на лево».

Такая ситуация настораживала Лизу и пугала гораздо сильнее, чем если бы все было наоборот.

Верный Змей в самом начале их знакомства казался Морозке таким же оксюмороном, как, например, летающий страус. Рожденный бегать взлететь не может, даже если наберет крейсерскую скорость. Может, он и теперь не летел, но как старательно подпрыгивал!