Читаем без скачивания Баоцан Золотой Цикады - Ольга Михайлова
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Цзиньчан, перебирая в руке бусины баоцана, задавал один и тот же вопрос: кто это сделал? Но в ответ лишь видел тяжелые блики луны на воде и волны, колеблемые ветром.
В Гоцзысюэ тем временем появился начальник императорской охраны Ши Шэнься и навестил своего приятеля Ван Шанси. На самом деле он приехал, чтобы уговорить свою дочь Цзинлэ вернуться домой, но из этого ничего не вышло. Девица наотрез отказалась покидать академию. Как ни странно, Ши Шэнься не очень-то и настаивал. Впрочем, причина быстро проступила — как раз в резиденции Ван Шанси. Оказалось, что Ван и Ши учились вместе, с давних лет были друзьями, и потому Бяньфу и Цзиньчан получили приказ накрыть стол для старого друга их учителя.
— Что тут у вас творится? — мрачно поинтересовался Ши Шэнься у Ван Шанси, едва они сели за трапезу. — Троих за три недели убили. И не простолюдинов. Кому это выгодно?
— Знали бы мы это, уже бы поймали мерзавца, — уныло отозвался Ван Шанси. — А ты за дочкой приехал?
— Хотел забрать, но она ни в какую. Однако Ши за себя постоять сможет, тут я спокоен, но ты на всякий случай приглядывай за ней, как бы чего не вышло. И ещё. Слышал я стороной, что она вроде роман закрутила с победителем турнира мечников, с твоим учеником. Кто он таков?
Бяньфу, резавший на кухне овощи и жаривший пирожки, прислушался. Цзиньчан, вносивший в трапезную жбан вина, галантно поклонился.
— Это я, меня зовут Фэн Цзиньчэн. Но роман ваша дочь со мной не крутила, я всего лишь её скромный поклонник.
Ши Шэнься критически оглядел фигуру Цзиньчана, но ничего не сказал, только осведомился, из какой тот семьи. Фэн спокойно рассказал всё хорошее, что можно было сказать о его семействе, упомянув о том, что он единственный наследник богатого отца и потомок великого мечника Пэй Мина.
Ши Шэнься отрывисто приказал.
— Ты тоже не спускай глаз с моей дочери. Я усилил в её особняке охрану, да только знаю, что ей вечно на месте не сидится. Везде сопровождай её.
Цзиньчан, несколько удивлённый приказом, тем не менее, с готовностью поклонился. А Ван Шанси спросил напрямик.
— Да почему ты сам её забрать не можешь? Прикажи — и вернётся она. Дочь она тебе или нет?
Ши вздохнул, выпил винца и шмыгнул носом.
— Да что приказывать-то? Не люблю я родительской-то властью злоупотреблять…
Неожиданно за его спиной раздался голос Ши Цзинлэ, которая появилась несколько минут назад, и с кривой улыбкой слушала разговор мужчин.
— Конечно, не любит. Зачем ему это? Вернись я домой — и он знает, что никто не позволит ему с сынком его никчёмным, моим непутёвым братцем, по притонам шляться, каждый день пьянки устраивать да по гарнизону с девками блудными разгуливать, память матери покойной оскорблять! Я быстро положу конец их мерзким забавам!
— Что ты говоришь, дочка? Должны же воины отдыхать от ратного дела…
— Со шлюхами? Хорош отдых! Конечно, лучше места для восстановления боевого духа не найти! Безусловно, в притонах воины обмениваются стратегическими планами и изучают тактику ведения боя, а не тратят деньги казны на сомнительные удовольствия. И именно так их и запомнят: не как отважных защитников, а как посетителей злачных мест! А потом эти воины с утроенной яростью бросаются в бой, ведомые лишь благородными порывами и кристально чистым сознанием! Ну что ж, если это и есть секрет непобедимости армии, я рада за нашу империю! Да здравствует разврат и порок — залог нашей безопасности!
Звучный голос Ши Цзинлэ прозвучал, словно лезвие меча, рассекающее тишину. Ши Шэнься замер на мгновение, его взгляд, обычно исполненный мудрости и величия, потемнел. Перед ним стояла его любимая дочь, дерзкая и умная не по годам. Ее слова, сказанные с прямотой, свойственной лишь молодости и невинности, звучали излишне укоризненно.
— Дочь моя, — начал Ши, его голос был ровным и спокойным, — воины — не машины для убийства. Они — люди, и тоже нуждаются в отдыхе, в утешении, в забвении тягот войны. А выбор способа отдыха — это вопрос личных склонностей.
— Так кто же, как не начальник имперской гвардии, покажет пример своим подчиненным? А что показываешь ты? Ну, ничего, я вернусь домой и наведу там образцовый порядок…
Ши Шэнься замахал руками.
— Ну что за глупости, дочурка? Ван Шанси присмотрит за тобой, и поклонник твой вон, красавец редкий, тоже согласился везде тебя сопровождать. Оттого, что две дурочки сгинули, не стоит шум поднимать. Ты просто без оружия никуда не выходи, и нос держи по ветру.
— Отец… — немой упрёк, прозвучавший в голосе дочери, Ши Шэнься постарался не расслышать.
Ши же, будучи особой разумной и поняв, что упреки на папашу не действуют, угрозы — тоже, махнула на него рукой, после чего, однако, вспомнила, зачем пришла.
— Господин Ван, директор просил вам передать, что ждёт вас сегодня на собрании в директорском корпусе в час Козы. Он просил, чтобы вы пригласили и господина Цзянь Цзуна.
Ван Шанси кивнул, хоть и поморщился.
— Каждый день собираемся, а толку чуть. При дворе-то что говорят об этом, Ши?
Ши Шэнься пожал плечами.
— Считают, что какая-то сумасшедшая баба обозлилась на красавиц. И даже имя называют — Мао Лисинь. Она ведь была признанная красавица Чанъани, а выбрали совсем других девиц. Говорят, она злобу затаила и решила со всеми красавицами посчитаться.
Бяньфу сжал кулаки, а Цзиньчан и Ши Цзинлэ, не сговариваясь, усмехнулись.
— Мао Лисинь в спектакле в первом акте появлялась, весь второй и третий тоже на сцене то и дело мелькала, в четвертом и пятом — Лиса со сцены вообще не сходила! Как же она могла Сюань и Исиня прибить? Когда Сюань ушла, она со мной пела, когда Исинь ушёл, она в лучах славы купалась и до утра с актёрами и музыкантами оставалась, — попыталась вразумить папашу Ши Цзинлэ.
Не убедила.
— Она — актриса опытная, могла и вместо себя на сцену кого-то выпустить, а сама втихаря все провернула.
Цзиньчан расхохотался.
— Мао Лисинь, «актриса, которая убьёт вас… своим талантом»? Конечно, Мао и «Любовь луны к персику» сыграет, и «Танец бабочки над могилой императора» исполнит,
