Читаем без скачивания Слепой рывок - Андрей Ливадный

Мгновенный приступ паники едва не завершился истерикой. Он лихорадочно отыскал запасную обойму таблеток к преобразователю, сменил ее и долго не мог отдышаться, сидя на полу. Зеленый индикационный сигнал расплывался перед глазами. «А что будет через несколько дней? Я просто задохнусь?»

Инстинкты на этот раз оказались сильнее безволия и апатии. Он и не представлял, как сильна воля к жизни, скрытая в глубине человеческой натуры!

Собранное накануне колесо так и осталось лежать на полу. Он проглотил пару пищевых таблеток, запил их глотком воды и лихорадочно принялся распаковывать другое оборудование.

Получилось совсем плохо. Теперь пространство внутри убежища напоминало свалку.

Бестолковые метания ни к чему не вели. Вода и воздух – вот две насущные проблемы. Но как их решить?

Иван запоздало пожалел об учиненном в панике разгроме, но что делать? Как теперь рассортировать беспорядочно разбросанные детали устройств?

Он понял, что умрет. Умрет глупо, бездарно. Через пару лет, когда сюда прибудет корпоративный флот, его труп найдут среди деталей механизмов, которые он тупо не смог собрать!

Истерика и наступившая после нее депрессия отняли еще один день жизни.

Иван забылся тревожным сном, а когда проснулся, снова увидел желтый сигнал датчика кислорода.

Воды осталось совсем немного. Ее едва хватило, чтобы запить пищевые таблетки.

Он взглянул на экран кибстека. Начались пятые сутки с момента крушения. Неприкосновенный запас бездарно потрачен. Все…

Иван сел, обхватил голову руками.

«Лед!» – Мысль пронзила, перед глазами появилась моментальная картинка: глыбы льда, лежащие на дне кратера, припорошенные пылью!

Он вскочил, отыскал скафандр и принялся лихорадочно экипироваться.

Надежда в этот миг не грела, а обжигала! «Искрящиеся на свету глыбы, как же я сразу не подумал о них?!» – мысленно ругал себя Иван, герметизируя соединения экипировки.

Щелкнуло забрало гермошлема. На внутреннем ободе вспыхнули искры индикации. Схватив первый попавшийся под руку контейнер, он вывалил на пол его содержимое и выбрался наружу через шлюз.

Он слышал собственное дыхание, ощущал удары сердца. Каждый шаг вздымал облачка пыли. Иван вспомнил, как срезал ледовые наросты, расчищая площадку для спасательного сегмента, и сейчас в порыве нездорового энтузиазма быстро набрал крупных осколков льда, сколько смог унести.

Возвращаясь, он чувствовал себя триумфатором. Едва перешагнув порог внутреннего люка, Иван разгерметизировал шлем, склонился над контейнером, открыл крышку и…

Едкий, ядовито-желтый газ вырвался наружу, глаза защипало, он инстинктивно задержал дыхание, резким, паническим движением рванул вниз забрало гермошлема, судорожно выдохнул, закашлялся, скорее от неожиданности и страха, нежели от отравления.

Датчики кибстека тревожно перемигивались рубиновыми искрами, словно его угораздило попасть в зону промышленного тумана.

«Что же происходит?! Я ведь просто собрал лед!»

Взглянув на показания наружных анализаторов скафандра, Иван вновь выругал себя последними словами.

«Метановый лед! – мысленно простонал он, поняв, наконец, что произошло. – Я притащил метановый лед, да еще и целый букет ядовитых примесей в придачу!»

Он растерянно осмотрелся вокруг. Спасательный сегмент захламлен содержимым различных контейнеров. Атмосфера отравлена, и непонятно, очистится ли. Он не заметил признаков работы каких-либо устройств, фильтрующих воздух. Скорее всего, они все еще находятся в разобранном состоянии, валяются на полу среди множества других деталей.

Ну что же теперь делать?! Пытаться рассортировать компоненты оборудования, не снимая скафандра? Бессмысленное занятие. Он сам себе создавал проблемы, которые не мог преодолеть.

Иван тревожно взглянул на датчик. Запасов реагента для генерации дыхательной смеси в скафандре хватит на сутки.

Еще один безнадежный, бестолковый, бессмысленный день?

«Мой последний день… – Он присел на пустой кофр. Слезы наворачивались на глаза. – Неужели я на самом деле такой беспомощный?»

Желтоватое марево тем временем полностью заполнило внутренне пространство спасательного сегмента. Оставаться тут уже не было смысла, и он выбрался наружу.

В холодном свете Юпитера угадывались очертания ближайших скал, подле которых, перевернутая набок, застыла «Игла» с бортовым номером «7».

Ее грузовые отсеки не пострадали при крушении. «Значит, я могу активировать еще один спасательный модуль с полным набором оборудования?! Нужно только расчистить площадку!»

Надежда то угасала, то вспыхивала вновь. Никогда Иван не испытывал таких сильных, острых чувств. Даже в самые счастливые либо отчаянные минуты своей прошлой жизни, которая казалась теперь далекой, принадлежащей кому-то другому.

«Я выживу! Я больше не наделаю глупостей, не растрачу попусту аварийный запас!» – думал он, спеша к сбитой «Игле».

Теперь уже два купола возвышались над дном кратера.

Иван учился быстро и болезненно. На личном опыте он понял главное: нельзя суетиться, принимать скоропалительные, необдуманные решения.

На этот раз Стожаров расчистил площадку и установил спасательный сегмент намного быстрее, чем прежде.

Оказавшись внутри убежища, он тщательно проверил показатели датчиков и лишь затем снял скафандр. Руки и ноги дрожали от усталости. От жажды потрескались губы. Глаза покраснели – слизистую все же успело обжечь ядовитыми испарениями.

На самом деле ему крупно повезло. Все могло окончиться намного хуже.

Он отыскал неприкосновенный запас, сделал всего пару глотков воды, осмотрелся, отвергая прошлый весьма бестолковый и неумелый опыт манипуляций с оборудованием убежища.

В каждом из нас дремлет скрытый до поры потенциал, но, как ни горько признать, лишь крайние обстоятельства способны его востребовать.

Опять один. Ничего не изменилось, он лишь получил возможность начать все с начала, на пятисуточном аварийном запасе воздуха, воды и пищи.

Конечно, Иван не мог мгновенно измениться, стать другим человеком, но череда сильнейших стрессов несомненно повлияла на него.

Хотелось напиться водою всласть, выспаться, но – он направился в грузовой отсек – каждый вдох, каждая капля воды невосполнимы! «Во второй раз я не растрачу их бестолково и бессмысленно!» – вновь и вновь думал Стожаров. Теперь он взглянул на ситуацию с иной точки зрения, удивился собственным мыслям, особенно неожиданно проснувшимся воспоминаниям, ведь в его сиюминутной решимости огромную роль сыграли… семейные «коннекты», которые он так ненавидел!

Отец, в силу профессии, часто и увлеченно говорил об освоении других планет, которое, по его твердому мнению, станет уделом новых поколений.