Читаем без скачивания Ангел-наблюдатель (СИ) - Ирина Буря
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Этот давно уже не вызывающий сомнения в небесном сообществе факт приобретает особое значение в случае исполинов. Предшествующее их родителям поколение (называемое на земле бабушками (для женских представителей) и дедушками (для мужских)), не неся персональной ответственности за их воспитание, с одной стороны, и испытывая животную боязнь за их физическое благополучие и забыв все особенности развития своих собственных детей, с другой, превращается в основной источник возникновения у исполинов чувства вседозволенности и самолюбования. Сами же исполины, с невероятной легкостью подчиняющие вышеупомянутых бабушек и дедушек своей воле, все больше укрепляются в осознании своего превосходства над людьми, что приводит к их ярко выраженному стремлению избегать общества последних и замыкаться в себе.
(Из отчета ангела-наблюдателя)
Когда Мариночка сказала мне, что хочет написать о Танюше книгу, у меня прямо сердце защемило. А когда она попросила меня поделиться своими воспоминаниями о ней, с тем, чтобы дополнить ее жизнеописание взглядом со стороны самых близких ей людей, так и вовсе слезы на глаза навернулись. Какая мать не обрадуется возможности не только прочитать книгу о своей дочери, но и поучаствовать в ее создании?
Ее даже не смутило мое искреннее признание, что не наградил меня Бог талантом излагать свои мысли на бумаге. Она объяснила мне, что эта книга создается лишь на базе Танюшиного примера как типичного представителя нашего общества и времени и что речь в ней пойдет скорее о взаимоотношениях поколений на различных этапах жизни. И попросила просто записывать все, что мне вспомнится, добавив, что слово, сказанное от души, всегда к другой душе путь найдет.
Большей частью, как я поняла, Мариночку интересует то время, когда у Танюши Игорек родился, поскольку, только начиная с этого времени, и можно говорить о взаимоотношениях трех поколений в нашей семье, но боюсь, что начать мне придется издалека. Меняется со временем отношение людей к близким, спору нет, но корни-то его в детстве прячутся. Сейчас я это, как никогда прежде, понимаю.
Ребенком Танюша была послушным и нетребовательным. Баловать ее нам с Сергеем Ивановичем некогда было — оба мы из самых простых семей вышли, ни помощи, ни поддержки ждать нам неоткуда было. Все с нуля, все своими собственными руками. Тогда, правда, и жизнь попроще была — не было такого количества соблазнов вокруг, как сейчас. Но все необходимое для здорового роста у Танюши всегда было — и питание полноценное, и одежда добротная, и отдых у моря каждый год, и для учебы все, что нужно. Ради этого мы с Сергеем Ивановичем, не задумываясь, и себе во многом отказывали.
Я, бывало, временами слабину давала — и пирожное лишнее ей хотелось купить, и платье понаряднее, и котенка или щенка какого-нибудь завести — но Сергей Иванович всякий раз напоминал мне, что не куклу мы растим, а достойного человека, которого другие не по одежке, а по уму и знаниям всю жизнь ценить будут. И что мы должны своим примером каждый день ей показывать, что отвлекаться от главной цели на всякие мимолетные увлечения серьезному человеку не к лицу.
Училась Танюша хорошо. Вот даже точные науки — хоть и не давались они ей, а на твердую четверку она всегда выходила. Мне-то ей помочь нечем было — в институте так и не вышло у меня доучиться, а школа уже к тому времени забылась. Репетиторов мы ей пару раз нанимали, но толку от них оказалось немного. Да она и помощи никогда не просила — все сама над книгами сидела, читать она всегда любила.
Я вот, к примеру, помню, что многие из моих знакомых на родительские собрания с опаской шли, а я нет — редко мне доводилось критику в адрес дочери слышать. Обычно очень мне приятно было после них домой идти. Сергей Иванович тоже одобрительно к Танюшиной самостоятельности относился, хотя по натуре своей он всегда к строгости склонялся — считал, что промахи больше внимания к себе требуют, чем успехи.
Вообще-то в воспитание Танюши он большей частью не вмешивался — твердо стоял на той позиции, что дочерью мать должна заниматься, чтобы настоящую женщину из нее вырастить. Для того-то он и взял на себя все материальные заботы и дал мне возможность сосредоточиться на семье и доме — чтобы и кушала Танюша вовремя, и одета всегда была по сезону, и на улице попусту не болталась. Слово свое он говорил, только когда действительно важное решение принимать нужно было — куда после школы поступать, например. А я уж потом следила, чтобы решение это в жизнь воплощалось, как следует и в срок. И нужно сказать, Танюша к мнению нашему всегда прислушивалась.
Одним словом, ни в школе, ни в университете никаких сложностей у нас с ней не было. Даже тот пресловутый подростковый возраст без особого напряжения прошел. Наверно, потому и оказалось для нас полной неожиданностью заявление Тани после университета, что отныне она будет жить по-своему и что это ее «по-своему» разительно отличается от нашего.
Сергей Иванович попытался поговорить с ней, выяснить, откуда такие безрассудные капризы взялись, но она вдруг, ни с того ни с сего, заупрямилась: буду жить, как хочу, и точка. Очень он тогда на нее обиделся — получалось, что она и училась, и хороший диплом получала только для нас, а самой-то все те дороги, которые перед ней образование открыло, и не нужны вовсе. А мне, которой пришлось в свое время на диплом рукой махнуть, так и вовсе непонятно было, как можно так пренебрежительно к нему относиться.
Так она работу сама себе и нашла. Очень она нам подозрительной показалась — мелкая фирмочка, ни имени, ни положения, интерьером занимается, таких пруд пруди, да и где гарантия, что не прогорит через год? Сергей Иванович справки, конечно, навел, выяснил, что существует эта фирма уже несколько лет, работает довольно стабильно и, хотя продвижения по службе ожидать там не приходится, текучесть кадров в ней совсем невысокая — значит, не выжимает директор все соки из сотрудников, чтобы тут же их новыми заменить. И мы решили дать ей возможность самой свой выбор на вкус попробовать — авось, скоро надоест сиднем на одном и том же месте сидеть.
Личная
