Читаем без скачивания До чего ж оно все запоздало - Келман Джеймс

Когда воронок остановился, один из фараонов взялся за браслеты, расщелкнул их и снял. А тот, что слева, говорит: Теперь послушай, что я скажу: сейчас пойдешь туда, причем один. Лады? Ты меня слышишь?

Я тебя слышу.

И никакой херни не затевай, потому что мы тебя будем ждать, понял? А?

Я тебя слышу.

Ты меня слышишь. Хорошо. Тогда давай двигай.

Сэмми шмыгнул носом. Где вход-то?

Вон там.

…

Вылезаешь из машины, идешь прямо, потом налево.

Сэмми кивает.

И помни, что я тебе сказал.

Сэмми вылез, пошел, распялив, чтобы найти стену, руки; потом свернул налево и двинулся вдоль стены, так и добрался до входа во двор. Впереди слышались шаги, а когда он прошел половину двора, послышались и сзади; наверное, эти ублюдки тащатся следом. Гребаные грязные ублюдки. Козлы. Ну ладно. Сигаретка бы не помешала. Надо было выцыганить у них. Теперь-то уж поздно.

Та же самая баба за стойкой регистратуры; миссис Фу-ты-ну-ты; он сообщает ей необходимые сведения. Присядьте, пожалуйста, говорит она.

Сколько сейчас времени?

Четверть одиннадцатого.

Исусе-христе, бормочет он.

Пошел, отыскал стул. Пусть сами разбираются, это их долбаная проблема, друг, приволокли его сюда на полчаса раньше. Он-то чего на этот счет волноваться будет. Может, им ждать надоест, они и отвалят. Остается только надеяться. Ему спешить некуда. Сэмми скрестил на груди руки. О господи. Он вздыхает.

Слышно, как неподалеку у кого-то хрипит в груди; какой-то несчастный ублюдок пытается дышать: Ыхт-ыхт, ыхт; ыхт, ыхт-ыхт… Потом забитым горлом: ыхт, у него там здоровенный ком слизи, этакое серовато-белое желе.

А в легких пневмония, ни охнуть ни вздохнутьот пыли пневмония, ни охнуть ни вздохнутьи если быстро не поправлюсьнедолго мне тянуть[26]

Попить ему, что ли, дать, да все одно не поможет, но все-таки, и тут этот малый говорит: Ты уж, друг, извини меня.

Люди так вежливы; их сбивают машины, а они встают и извиняются, на хер; Извините, вот что они говорят; Извините, и ласково так похлопывают по капотам, и малость обмахивают их рукавами своих долбаных курток, чтобы кровь, значит, стереть: Ай, прости, приятель, я тебе тут напачкал. В общем, их можно понять, они пытаются приладиться к жизни, все мы занимаемся тем же, стараемся не расстраивать разных мудил, ну и чтобы они нас не расстраивали. Хрен с ними, с фараонами, у них своих дел по горло. Только одно и можно сказать со всей железобетонной, водонепроницаемой определенностью – они знают, что делают. А Сэмми не знает. Ну и ладно, это не проблема. Придет время, узнаешь. Только и всего. А на лучшее надеяться нечего. На это можно всю жизнь потратить; на надежды-то. Если тебе нравится сидеть и надеяться, так пожалуйста, валяй, но это и все, что тебе останется, точно говорю, вечно ждать. Залы ожидания. Заходишь туда и ждешь. То же самое и с надеждами. Рано или поздно эти дрочилы целый домину отгрохают, ровно для этого. Государственные залы ожидания, заходишь туда и сидишь, надеешься на ту херню, на какую тебе больше нравится. По одному человеку в каждом углу. Да они уже ведь существуют: забегаловки, самые они и есть. Заходишь туда – посидеть, понадеяться, тебе продают выпивку, чтобы он помогла скоротать время. Разглядываешь сидящих вокруг мудаков. Зачем они сюда приперлись-то? А они тут надеются. Каждый на что-то. От телика у них уже с души воротит. Вот они и выбираются на люди, надеясь увидеть что-нибудь поинтереснее. Я схожу хлебну пивка, цыпочка, через часок вернусь. Надеешься поспеть к футболу? Ага. Надеюсь, ты не очень надолго. Да нет, ну разве встречу какого-нибудь мудака – надеюсь, что нет!

Сэмми фыркает и, чтобы приглушить смешок, прикрывает ладонью рот. Вот на что похожа та блевада – ну, местная забегаловка, что за углом, та, до которой он не добрался в пятницу, – он называет ее блевадой, потому как от нее блевать тянет. Шутка такая. Но если без шуток, друг, ты можешь зайти туда в четверг вечером и увидеть, как один-единственный какой-нибудь хмырь корячится с «одноруким бандитом», а половина паба наблюдает за ним, вот и все их обалденные развлечения. Хотя бывает и наоборот: поножовщина. Стоишь себе тихо-мирно с кружечкой, и тут какой-нибудь мудак, которому ты проход загородил, говорит: Прошу прощения, старина, а после вытаскивает бритву и распарывает физиономию твоему соседу. Охренеть можно. И о чем они там все думают? Стоят, даже газет не читают, ящика не смотрят, ни с одним мудаком не разговаривают, просто стоят, на хер, и все. Да пьют! вот что они, блин, делают, друг, – пьют. Сэмми сейчас с удовольствием присоединился бы к ним. Может, если он вежливо попросит фараонов, те отведут его в паб, позавтракать, кружечку пропустить; рыбка с чипсами или еще чего, а то он малость проголодался. Одно Сэмми крепко усвоил, судьбу искушать не следует, хотя усвоил и еще кое-что – он может спокойно обходиться без выпивки; вот с куревом дело похуже. Раньше-то было как раз наоборот. Так что, выходит, он и вправду вступил в новую эру – по стопам замудоханной жизни. Может, потому его долбаные ноги и ноют. Он наклоняется, чтобы расшнуровать кроссовки; можно было бы их и снять, да ведь все равно придется обратно натягивать. Рядом скрипнул стул, кто-то уселся. Через минуту усевшийся шепчет: Тебя ведь Сэмюэлсом зовут? Да?

…

А меня Алли, рад знакомству. Рад знакомству. Я так понимаю, тебе нужен поверенный?

Сэмми настороженно вслушивается в другие голоса, в другие звуки; одни долетают от регистратуры, другие со стороны прочих посетителей…

А? поверенный?

Нет.

Ты уверен? Голос у мужика удивленный.

Конечно, уверен, приятель.

Просто я вроде бы видел тебя в пятницу в ОМПУПе. Ты был там?

Извини.

Ты сегодня к какому доктору? Не к Логану?

…

Я слышал, он халтурщик.

Доктор как доктор.

А по моим сведениям, не очень-то.

Сэмми шмыгает носом.

Насколько я знаю, он просто никчемный пидор.

Я был у него пару месяцев назад.

Да? Мм. Нет, я правда думал, что тебе нужен поверенный. Ты же слепой, так?

Кто тебе это сказал?

Птичка начирикала.

Какая еще, на хер, птичка?

И знаешь, твой случай, он с точки зрения медицины не так уж и прост, насколько я его понимаю.

А что ты в нем понимаешь?

Мужик хмыкает.

Ну так вот; поверенный мне не нужен, большое спасибо; и отвали.

Я понимаю твою реакцию, она вполне нормальна. Послушай, простой случай, сложный, мне все равно, если хочешь, я буду тебя представлять.

Ты что, глухой?

Нет, я не глухой, спасибо, что спросил. Поправь меня, если я ошибаюсь, ты ведь собирался потребовать от полицейского управления компенсации, а после передумал. Так?

Сэмми встает, поворачивается в сторону регистратуры и ощупью добирается до стойки.

Женщина спрашивает: Да?

Мистер Сэмюэлс, жду приема.

Да, у доктора Логана, но он сейчас занят с пациентом. Я вас позову.

А. Хорошо. Ладно. Я тогда постою здесь, подожду.

Боюсь, здесь нельзя стоять и ждать, здесь же люди все время ходят.

Сэмми отступает на пару шагов, потом сдвигается влево, отыскивает стену. Прислоняется к ней. Я вот тут постою, говорит он, если вы не против.

Прошу прощения?

Понимаете, тут такое дело, меня во дворе полицейские ждут.

Боюсь, это не заставит доктора завершить консультацию поскорее. Не так ли?

…

Я с мистером Сэмюэлсом… Все тот же козел; он уже опять подобрался к Сэмми.

Вы из полиции?

Нет.

Вы загораживаете проход. Будьте добры, отойдите в сторону.

Это она тебе, шепчет козел. Ты загораживаешь проход, мистер Сэмюэлс.

Давай-ка, говорит он, беря Сэмми за руку: Еще три шажка, и порядок.

Сэмми вырывает руку.

Так ты не хочешь, чтобы я с тобой к доктору сходил?