Читаем без скачивания Певец во стане русских воинов: Стихотворения. Баллады. Поэмы - Василий Жуковский

Глава XIX

О том, как рыцарь был погребен

Патер Лаврентий, услышав о том, как внезапно и чудноКончил жизнь владетель замка Рингштеттена, тотчасВ замке явился; и он, входя во двор, осененныйЛипами, встретился там с монахом, недавно венчавшимРыцаря: в ужасе тот удалиться спешил. «Так и должно! —Патер Лаврентий сказал. – Теперь моя наступилаОчередь; мне помощник не нужен». Хотел он невесте,Вдруг овдовевшей, отрадное слово сказать в подкрепленье;Но Бертальда, ему не внимая, молчала угрюмо.Старый рыбак молился и плакал и, в горе смиряясь,Думал: «Оно иначе и быть не могло – то господнийСуд»; и, конечно, Гульбрандова смерть никому не могла бытьТак тяжела, как именно той, которую с смертнойВестью прислали к нему, отверженной, бедной Ундине.Стали готовить обряд похоронный, как было приличноСану покойника: тело его положить надлежалоПодле церкви приходской, там, где были гробницыПредков его, одаривших множеством вкладов богатыхЭту церковь. И щит и шлем уж лежали на кровлеГроба, чтоб с ним опуститься в могилу, ибо наш рыцарьБыл последний в роде своем, который с ним вместеКончился весь. И ход печальный уже начинался;Песнь погребальная к светло-спокойной небесной лазуриТихо всходила; с длинным крестом, во всем облаченьеПатер Лаврентий шел впереди; за ним шла Бертальда,В горьких слезах, на дряхлую руку отца опираясь.Вдруг посреди Бертальдиных женщин, одетых в глубокийТраур и шедших в свите ее, заметили белыйОбраз, в длинном, густом покрывале, тихо идущий,Грустно потупивши голову. Страхом проникнут был каждый,Шедший подле такого товарища; все сторонились,Пятились, так что порядок хода расстроился. СилойДва смельчака хотели незваного и́з ряду вывесть;Но, от них ускользнувши, как легкая тень, он на прежнемМесте явился опять и последовал тихо за гробом.Вот напоследок он мало-помалу, меняяся местомС теми, кто в страхе спешил от него удалиться, подлеСамой вдовы очутился; но ею сначала примеченНе был и сзади пошел смиренно-печальный. ДостигнулХод до кладбища, и все обступили могилу. Тут в первыйРаз Бертальда незваного гостя увидела, в страхеСтала она рукою махать, чтоб он удалился;Но покровенный, кротко упорствуя, тряс головою,Руки к ней простирал и как будто молил о пощаде.Вспомнила тут невольно Бертальда Ундину, как рукуК ней она подняла на Дунае, когда ей хотелаТак добродушно подать ожерелье, и как под водамиСкрылась потом навсегда. Но в это мгновение подалЗнак отец Лаврентий, чтоб все умолкли. И сталиГроб опускать в могилу, и мало-помалу засыпанБыл он землею. Когда же совсем был набросан могильныйХолм и читать последнюю начал молитву священник,Стала вдова на колени, стали и все на колени,В том числе и могильщики, кончавши насыпь. Когда жеСнова все встали… уж белый образ пропал; а на месте,Где он стоял на коленах, сквозь травку сочился прозрачныйКлюч; серебристо виясь, он вперед пробирался, покудаВсей не обвил могилы; тогда ручейком побежал онДале и бросился в светлое озеро ближней долины.Долго, долго спустя про него тех мест поселянеЧудную повесть любили прохожим рассказывать; долго,Долго жило поверье у них, что ручей тот Ундина,Добрая, верная, слитая с милым и в гробе Ундина.

1831–1836

Камоэнс

Драматическая поэма

Действующие:

Дон Лудвиг Камоэнс.

Дон Иозе́ Квеведо Кастель Бранка.

Васко, его сын[3].

Смотритель главного госпиталя в Лиссабоне.

(1579)

I

Тесная горница в большом лазарете лиссабонском: стены голы; кое-где обвалилась штукатурка; с одной стороны стол с бумагами и стул; с другой большие кресла и за ними, ближе к стене, полуизломанная кровать. На ней лежит Камоэнс и спит; к кровати прислонен меч; над изголовьем висит на стене лютня, покрытая пылью. С правой стороны дверь, – Входит дон Иозе́ Квеведо вместе с смотрителем госпиталя. У последнего за поясом связка ключей, под мышкой большая книга.

Иозе́ Квеведо, смотритель госпиталя, Камоэнс.

Квеведо

Ой, ой, как высоко! Неужто вышеЕще нам подыматься?СмотрительНет, пришли.

Квеведо

Ну, слава богу! я почти задохся…Так здесь он?

Смотритель

Здесь. Вот, сами посмотрите,Что у меня записано в реестре:Дон Лудвиг Камоэнс, десятый нумер —И на двери десятый нумер; это он.

Квеведо

Ну, хорошо. Да разве боле тыОб нем не знаешь?

Смотритель

Нет.

Квеведо

И никогдаОб нем не слыхивал и не имеешьОб нем понятия?

Смотритель

Какое тутПонятие! Лишь был бы только нумер.Что нам до имени, что нам до слухов?Дон Лудвиг Камоэнс, десятый нумерИ все тут; так записано в реестре.

Квеведо

Ты человек, я вижу, аккуратный;И книги у тебя в порядке…(Осматривается.)Боже!В какой тюрьме он заперт; как темно,Тесно, нечисто! Стены голы; окнаС решетками, и потолок так низок,Что душно.

Смотритель

Здесь до сих пор сумасшедшихДержали: но ему так захотелосьБыть одному, а этот нумер былНикем не занят – так его сюда яИ перевел.

Квеведо

К безумным? поделом!Ты поступил догадливо; я вижу,Ты расторопный человек. Я всех быПроклятых этих стихотворцев заперВ дом сумасшедших. Тише! Кто лежитТам на кровати? уж не он ли?

Смотритель

Он,Синьор; он спит… Я разбужу.

Квеведо

Не трогай;Я подожду; пока он сам проснется.

Смотритель

Так оставайтесь с богом здесь; а яПойду: есть дело…

Квеведо

Хорошо, поди —И вот тебе за труд.СмотрительБлагодарю,Синьор.(Уходит.)

II

Иозе́ Квеведо и Камоэнс.

Квеведо

Итак, я наконец егоНашел. Трудненько было мне сюдаКарабкаться, и рад я, что могуНемного отдохнуть. Когда б не сын,Моя нога сюда не забрела бы;Да мой пострел совсем рехнулся; гореМне с ним великое; не знаю сам,Что делать; с отвращеньем смотрит онНа наше ремесло и не процентыСчитает – стоны, да стихи плетет,Да о венках лавровых беспрестанноИ сонный и несонный бредит. ДенегЕму не надобно; все для негоРавно, богач ли он иль нищий; мне,Отцу, не хочет подражать, а вследЗа Камоэнсом рвется… Вот тебеТвой Камоэнс, твой образец: извольИм любоваться! здесь, в госпитале,В отрепье нищенском лежит с своимиОн лаврами, – седой, больной, иссохший, дряхлый,Безглазый, всеми брошенный, великийТвой человек, твой славный ЛузиадыПевец, сражавшийся перед ОраномИ перед Цейтою. Вот полюбуйся;Он в доме сумасшедших, позабытЛюдьми, и все имущество его —Покрытый ржавчиною меч да лютняБез струн… Зачем он жил? и что он нажил?Дон Лудвиг Камоэнс, десятый нумер,И все тут – так записано в реестре…А я, над кем так часто он, бывало,Смеялся, я, которого ослом,Телячьей головой он называл,Который на́ вес продаю изюм,Да виноград, да в добрые крузадыМараведисы превращаю, я —Я человек богатый, свеж, румянИ пользуюсь всеобщим уваженьем;Три дома у меня, и в море пятьГалер отправлено с моим товаром:За славой он пошел, я за прибытком,И вот мы оба здесь. Пускай егоМой сын увидит и потом свой выборПускай сам сделает. За тем-то яСюда и взлез; пускай расскажет сынуСам этот сумасброд, какому вздоруПожертвовал он жизнию своею…Он шевелится, охает, открылГлаза…

Камоэнс

Мой сон опять был на минуту;То был не вечный сон, конец всему,Не смерть, а только призрак смерти… Кто здесь?Неужто человек? Здесь? Человек?У Камоэнса?.. Кто ты, друг? ЧегоЗдесь ищешь? Ты ошибся…

Квеведо

Нет, синьор,Я вас искал, и дело мне до вас.

Камоэнс

Ах да, я и забыл, что я пишуСтихи! Вы, может быть, синьор, хотитеСтихов на свадьбу иль на погребенье?Иль слов для серенады? ПотрудитесьПорыться там в бумагах на столе —Там всякой всячины довольно. ЯБеру недорого. Реаля два,Не боле, за пиесу.

Квеведо

Нет, синьор,Не то…

Камоэнс

Так, может быть, хотите вы,Чтоб я для вас особенные сделалСтихи? Нет, государь мой, я не в силах:Вы видите, я болен; я едваТаскаю ноги.(Встает и, опираясь на меч, переходит к креслам, в которые садится.)Нет ни чувств, ни мыслей;Что у меня найдется, тем и рад;Извольте взять любое из запаса.

Квеведо

Не за стихами я сюда пришел.Всмотрись в мое лицо, дон Лудвиг; развеНе узнаешь меня?

Камоэнс

Синьор, простите,Не узнаю.

Квеведо

Не может быть; ты долженМеня узнать.

Камоэнс

Не узнаю, синьор.

Квеведо

В Калвасе мы ходили вместе в школу.

Камоэнс

Мы?

Квеведо

Да, в Калвасе. Мы частенько тамДруг с другом и дирались, и порядкомТы иногда отделывал меня.Подумай – вспомнишь; мы знакомы с детства.

Камоэнс

Синьор, прошу вас не взыскать; я стар,И голова моя слаба; никакНе вспомню, кто вы.

Квеведо

Боже мой, но, верно,Меня узнаешь ты, когда скажу,Что я Иозе́ Квеведо Кастель Бранка,Сын крестной матери твоей, Маркитты?

Камоэнс

Иозе́ Квеведо ты?

Квеведо

Да, я Иозе́Квеведо – тот, которого, бывало,Ты называл телячьей головою,Которого так часто ты…

Камоэнс

Чего жТы ищешь здесь, Иозе́ Квеведо?

Квеведо

КакЧего? Хотелось мне тебя проведать,Узнать, как поживаешь. Правду молвить,Мне на тебя невесело смотреть.Ты худ, как мертвый труп. А я – гляди,Как раздобрел. Так все идет на свете!Кто на ногах – держись, чтоб не упасть.Идти за счастьем скользко…

Камоэнс

Правда, скользко.

Квеведо

Вот ты теперь в нечистом лазарете,Больной полумертвец, безглазый, нищий,Оставленный…

Камоэнс

Зачем, Иозе́ Квеведо,Считаешь ты на лбу моем морщиныИ седины на голове моей,Дрожащей от болезни?

Квеведо

Не сердися,Друг, я хотел сказать, что временаПеременяются, что вместе с нимиПеременяемся и мы. ТеперьТы уж не тот красавчик, за которымТак в старину все женщины гонялись,С которым знать водила дружбу, – тыНе прежний Камоэнс.

Камоэнс

Не прежний, правда!Но пусть судьбой разрушена мояДуша, пускай все было то обман,Чему я жизнь на жертву добровольноПринес, – поймешь ли это ты? МоимСудьей быть может ли какой-нибудьКвеведо?

Квеведо

(про себя)Вот еще! Как горд! когда бНе сын, тебе я крылья бы ошиб.(Вслух.)Твои слова уж чересчур суровы;Другого я приема ожидал,От старого товарища. Но, правда,Ты болен, иначе меня бы встретилТы дружелюбней. Нам о многом прошломДруг с другом можно поболтать. Ведь детствоМы вместе провели; то было времяВеселое… Ты помнишь луг за школой,Где мы, бывало, в мяч играли? ПомнишьВысокий вяз… кто выше влезет? ТыВсегда других опережал. А нашаИгра в охоту – кто олень, кто псарь,А кто собаки… то-то было любо:Вперед! крик, лай, визжанье, беготня…Что? помнишь?

Камоэнс

Помню.

Квеведо

А походы нашиВ соседний сад, и там осада яблонь,И возвращение домой с добычей?А иногда с садовником войнаИ отступленье?

Камоэнс

Да; то было времяВеселое! Мы были все народНеугомонный.

Квеведо

Да, лихое, племя!А наш крутой пригорок, на которомЛежала груда камней? Он для насБыл крепостью; ее мы брали штурмом,И было много тут подбитых глазИ желваков…

Камоэнс

Вот этот мой рубецОстался мне на память об одномИз наших подвигов тогдашних…

Квеведо

ПравдуСказать, не раз могла потеха стоитьНам дорого. Вот, например, морскойПоход наш по реке. Мы все усталиИ воротились; ты ж один…

Камоэнс

Да, мнеКазалось, что вдали передо мнойБыл новый, никогда еще никемНе посещенный свет; во что б ни сталоК нему достигнуть я решился; силаТеченья мне препятствовала долгоМой замысел исполнить; наконецЕе я одолел и вышел гордоНа завоеванный, желанный берег…О, молодость! о, годы золотые!..(Помолчав.)Дай руку мне! ты знаешь, мы с тобоюВ то время не были друзьями: тыКазался – но, быть может, не таков ты,Каким тогда казался нам… Ну, дай жеМне руку: в детстве ты со мной играл,Со мной делил веселье; а теперьТуманный вечер мой ты осветилВоспоминанием прекрасной нашейЗари… Я так один – хотя б ты былИ злейший враг мой, мне тебя теперьОбнять от сердца должно…(Обнимает его.)

Квеведо

(помолчав)Ну, скажи же,Как жил ты, что с тобой происходилоС тех пор, как мы расстались? Мне отецВелел науки кончить и покинутьКалвас и в Фигуэру ехать. ТамИная сказка началась: пришлосяНе об игре уж думать – о работе.

Камоэнс

Меня судьба перевела в Коимбру,Святилище науки; там впервыеУслышал я Гомера; мантуанскийПевец меня гармонией своейПленил, и прелесть красотыПроникла душу мне; что в ней дотолеНевидимо, неведомо хранилось,То вдруг в чудесный образ облеклось;Что было тьма, то стало свет, и жизньюЗатрепетало все, что было мертвым;И мне во грудь предчувствие чего-тоНевыразимого впилося…

Квеведо

Я,Признаться, до наук охотник былПлохой. Отец меня в сидельцы отдалЗнакомому купцу; и должно правдуСказать, уж было у него чемуПонаучиться: он считать был мастер.А ты?

Камоэнс

Промчались годы, в школе сталоМне тесно; я последовал влеченьюДуши – увидел Лиссабон, увиделБлестящий двор, и короля во славеДержавного могущества, и пышностьЕго вельмож… Но я на это робкоСмотрел издалека и, ослепленныйБлистательной картиною, за призракЕе считал.

Квеведо

Со мной случилось то жеТочь-в-точь, когда на биржу в первый разЯ заглянул и там увидел горыТоваров…

Камоэнс

В это время встретил яЕе… О боже! как могу теперь,Разрушенный полумертвец, снестиВоспоминание о том внезапном,Неизглаголанном преображеньеМоей души!.. Она была прекрасна,Как бог в своей весне, животворящейИ небеса и землю!

Квеведо

И со мнойСлучилось точно то ж. У моегоХозяина была одна лишь дочь,Наследница всему его именью;Именье ж накопил себе старикБольшое; мудрено ли, что моеЗаговорило сердце?

Камоэнс

(не слушая его)О святаяПора любви! Твое воспоминаньеИ здесь, в моей темнице, на краюМогилы, как дыхание весны,Мне освежило душу. Как тогдаВсе было в мире отголоском звучнымМоей любви! каким сияньем райскимБлистала предо мной вся жизнь с своимСтраданием, блаженством, с настоящим,Прошедшим, будущим!.. О боже! боже!..

Квеведо

Отцу я полюбился; он доволенБыл ловкостью моей в делах торговыхИ дочери сказал, что за меняЕе намерен выдать; дочь на тоСказала: «воля ваша», и тогда жеНас обручили…

Камоэнс

О, блажен, блажен,Кому любви досталася награда!..Мне не была назначена она.Нас разлучили; в монастырской кельеМладые дни ее угасли; яБыл увлечен потоком жизни; в буреВойны хотел я рыцарски погибнуть,Сел на коня и бился под стенамиМарокко, был на штурме Цейты;Из битвы вышел я полуслепым,А смерть мне не далась.

Квеведо

Со мною былоНе лучше. Я с женой недолго пожил:Бедняжка умерла родами… СильноПо ней я горевал… Но мне наследствоБогатое оставила она,И это, наконец, кое-как сталоМоей отрадой.

Камоэнс

Все переживешьНа свете… Но забыть?.. Блажен, кто носитВ своей душе святую память, верностьПрекрасному минувшему! МояДуша ее во глубине своей,Как чистую лампаду, засветила,И в ней она поэзией горела.И мне была поэзия отрадой:Я помню час, великий час, меняВсего пересоздавший. Я лежалС повязкой на глазах в госпитале;Тьма вкруг меня и тьма во мне…И вдруг – сказать не знаю – подошло,Иль нет, не подошло, а подлетело,Иль нет, как будто божие с небесДыханье свеяло – свежо, как утро,И пламенно, как солнце, и отрадно,Как слезы, и разительно, как гром,И увлекательно, как звуки арфы, —И было то как будто и во мнеИ вне меня, и в глубь моей душиОно вливалось, и волшебный кругМеня тесней, теснее обнимал;И унесен я был неодолимымМогуществом далеко в высоту…Я обеспамятел; когда ж пришелВ себя – то было первая мояЖивая песня. С той минуты чуднойИсчезла ночь во мне и вкруг меня;Я не был уж один, я не был брошен;Страданий чаша предо мной стояла,Налитая целебным питием;Моя душа на крыльях песнопеньяВзлетела к богу и нашла у богаУтеху, свет, терпенье и замену.

Квеведо

Мне посчастливилось; свое богатствоУдвоил я; потом ушестерил…А ты как? Что потом с тобой случилось?

Камоэнс

Я в той земле, где схоронил ее,Не мог остаться. Вслед за Гамой славныйПуть по морям я совершил, и там,Под небом Индии, раздался звучноВ честь Португалии мой голос: онБыл повторен волнами Тайо; вдругУслышала Европа имя ГамыИ изумилась; до пределов ТулеДостигнул гром победный Лузиады.

Квеведо

А много ль принесла тебе она?У нас носился слух…

Камоэнс

Мне принеслаГонение и ненависть она.Великих предков я ничтожным внукамОсмелился поставить в образец,Я карлам указал на великанов —И правда мне в погибель обратилась:И то, что я любил, меня отвергло,И что моей я песнию прославил,Тем был я посрамлен – и был, как враг,Я Португалией моей отринут…(Помолчав.)Я муж, и жалобы я ненавижу;Но всю насквозь мне душу эта ранаПрогрызла; никогда не заживетОна и вечно, вечно будет рватьМеня, как в оный миг разорвала,Когда отечество так беспощадноОт своего поэта отреклося.

Квеведо

Ну, не крушись; забудь о прошлом; ктоНе ошибается в своих расчетах?Теперь не удалось – удастся после.

Камоэнс

К для меня однажды солнце счастьяБлеснуло светлою зарей. КогдаКороль наш Себастьян взошел на трон,Его орлиный взор проник в моюТюрьму, с меня упала цепь, и светИ жизнь возвращены мне были снова;Опять весна в груди моей увядшейВоскресла… но то было на минуту:Все погубил день битвы Алькассарской.Король наш пал великой мысли жертвой —И Португалия добычей сталаФилиппа… Страшный день! о, для чегоЯ дожил до тебя!

Квеведо

Да, страшный день!Уж нечего сказать! И с той порыВсе хуже нам да хуже. Бог на насПрогневался. По крайней мере, тыПохвастать счастием не можешь.

Камоэнс

СолнцеМое навек затмилось, и печальноТуманен вечер мой. Забыт, покинут,В болезни, в бедности я жду концаНа нищенской постели лазарета.Один мне оставался друг – он былНевольник; иногда я называлЕго в досаде черною собакой,Но только что со мной простилось счастье,Он сделался хранителем моим:Он мне служил, и для меня работал,И отдавал свою дневную платуНа пищу мне. Когда ж болезнь меняК постели приковала, день и ночьСидел он надо мной и утешалМеня отрадными словами ласки,И, сам больной, по улицам таскалсяЗа подаянием для Камоэнса.И наконец, свои истратив силы,Без жалобы, без горя, за меняОн умер – черная собака!.. БогТо видел с небеси… Покойся, друг,Последний друг мой на земле, в твоейСвятой могиле! там тебе приютно,А на земле приюта не бывает.

Квеведо

(про себя)Теперь пора мне к делу приступить.(Ему.)Сердечный друг, тебе удел нелегкийДостался, нечего сказать! Ты славилОтечество, и чем же заплатилоОно тебе за славу? Нищетой.С надеждами пошел ты в путь, а с чемПришел назад? Ровнехонько ни с чем.И вот теперь, при нашей поздней встрече,Когда твою судьбу сравню с моею,То, право, кажется – не осердися, —Что выбор мой сто раз благоразумнейБыл твоего. Вот видишь, я богат;По всем морям товар мой кораблиРазвозят; а бывало, на меняСмотрел ты свысока. Сказать же правду,Хоть лаврами я лба и не украсил,Но, кажется, что на́ вес мой барышТяжеле твоего…

Камоэнс

Ты в барышах —Не спорю. Но на свете много естьВещей возвышенных, не подлежащихНи мере, ни расчетам торгаша.Лишь выгодой определять он можетДостоинство; заметь же это, друг:Лавровый лист скупать ты на́ вес можешь,Но о венках лавровых не заботься.

Квеведо

(про себя)Уж не смеется ль он над нашим званьем?..Постой, уж попадись ко мне ты в руки,Я отплачу тебе порядком.(Ему.)ТыОбиделся, я вижу; а в тебеЯ искренно участье принимаю.Да я и с просьбою пришел; послушай,Оставь ты лазарет свой, сделай дружбу,Переселись ко мне; мой дом просторен;Чужим найдется много места в нем,Не только что друзьям. Ну, Камоэнс,Не откажи мне; перейди в мой дом;Ты у меня свободно отдохнешьОт прошлых бед, и мой избытокОхотно я с тобою разделю…Не слышишь, – что ли, Камоэнс?

Камоэнс

Что? чтоТы говоришь? Меня к себе, в свой домЗовешь?

Квеведо

Да, да! К себе, в свой дом, тебяЗову. Согласен ли?

Камоэнс

Жить у тебя?Но, может быть, ты думаешь, Квеведо…Нет, нет! твое намеренье, я в этомУверен, доброе – благодарю;Но мне и здесь покойно: я доволен;Нет нужды мне тебя теснить; да в этомИ радости не будет никакой:О радостях давно мне и во снеНе грезится.

Квеведо

Меня ты потеснишь?Помилуй, что за мысль! Ты мне, напротив,Полезен можешь быть; я от тебяЖду помощи великой.

Камоэнс

От меня?Ждешь помощи? И я могу тебеПолезен быть? я? я? мечтатель жалкий,Который никому и ни на чтоНе нужен был на свете и себяЛишь только погубить умел? Квеведо,Не шутишь ли?

Квеведо

Какая шутка! СамТы рассуди; дал бог мне сына – ну,Уж нечего сказать, таких немного,Каков мой Васко; он до этих порБыл радостью моей, и я им хвасталИ уж заране веселил себяНадеждою, что он мое богатство,Которому всему один наследник,Удвоит, мне, как должно, подражая, —Ан нет, иначе вышло на поверку:Отцовским званьем он пренебрегает,В проклятые зарылся пергаменты,Ударился в стихи, в поэты метит.

Камоэнс

Безумство! жалкий бред!

Квеведо

Я то же самЕму пою; да он не верит, Музы —Ему отец, и мать, и все земноеЕго богатство.

Камоэнс

Так мечтают всеОни, но то обман…

Квеведо

Напрасно яУвещевал его: он слов моихИ понимать не хочет. Видишь ли теперь,Как много мне ты можешь быть полезен,Дружище? Укажи ему на твойПример, пускай узнает он, как ты,Его достойный образец, был щедроОт света награжден; пусть КамоэнсаУвидит он в госпитале, больного,В презренье, в нищете, быть может…

Камоэнс

ТакПускай меня увидит он! ПришлиЕго сюда; я вылечу егоОт гибельной мечты. Слепец! безумец!Ненужною доселе жизнь своюЯ почитал; теперь мне все понятно:Им пугалом должна служить она!

Квеведо

Так ты его остережешь? спасешь?

Камоэнс

Остерегу, спасу… Пришли егоСюда…

Квеведо

Он недалёко; крылья имяТвое придаст ему; через минутуОн будет здесь; и вместе с ним в мой домПожалует желанный гость – не правда ль?Ты будешь, друг?

Камоэнс

Увидим.

Квеведо

Ну, прости же,Любезный.(Про себя.)Слава богу! все как должноУлажено. Лишь только б сына онНа путь наставил… сам же… что за делоМне до него!.. Пускай в госпиталеОколевает.(Уходит.)

III