Читаем без скачивания Цикл "Детектив Киёси Митараи. Книги 1-8" (СИ) - Симада Содзи

Спустившиеся по лестнице люди развернулись к Леоне и встали в ряд вдоль ее кровати. Комнату наполнил какой-то странный запах. Леона содрогнулась от нового приступа страха. Однако из ее заткнутого рта раздался лишь слабый стон, похожий на звериный вой. Из глаз полились слезы, ее всю трясло.

У всех людей были лысые головы и воспаленные, обезображенные лица. Впрочем, присмотревшись, можно было увидеть некоторые различия между ними. У кого-то волос совершенно не было, у других их было сравнительно много. У одних лица стали совершенно бесформенными, у других они изменились не настолько сильно. У некоторых людей крови на лице было так много, что ею едва ли не пропиталась кожа, у других же кровоточили лишь отдельные участки. При этом у большинства людей посреди крови виднелась какая-то желтая субстанция.

Однако у Леоны не было сил внимательно разглядывать их. Сквозь слезы она глухо кричала заткнутым ртом и беспомощно извивалась на кровати, надеясь хотя бы немного отдалиться от этих страшных чудовищ. Уже ничто не напоминало в ней звезду с горделивой осанкой. Ее глаза покраснели, веки опухли, изо рта текла слюна. Однако вытереться она не могла. Еще немного, и она потеряет сознание от ужаса.

Чудовища неподвижно стояли и пристально рассматривали Леону, словно поднесенную им жертву. Один из них приподнял руку из-под своего древнего одеяния; она тоже была покрыта красными ожогами, иссушенной кожей и сгустками желтого гноя. В утреннем свете сверкнул отполированный нож.

Страх Леоны перешел все границы, и со сдавленным криком, словно ей пережали горло, она лишилась чувств.

Глава 19

Леона открыла глаза и резко приподнялась на кровати. Руки и ноги были развязаны. Она в секунду вспомнила все, что с ней произошло. Однако людей, похожих на чудовищ, вокруг не было.

Так это все был сон?..

Присев на кровати, актриса осмотрела запястья и ноги. На них еще оставались темно-красные следы от веревки. В руках по-прежнему чувствовалось онемение.

Что это вообще было?..

Леона попробовала опустить ноги с кровати на пол. Все тело пульсировало от боли. Она сомневалась, что в таком состоянии даже сможет стоять. Потянувшись за сумочкой на прикроватной тумбочке, извлекла из нее часы. По прибытии в страну она перевела время на израильское. Часы показывали десять минут седьмого. Судя по легкой прохладе и свету, проникавшему через окно в потолке, сейчас действительно было раннее утро. С момента, как ее связали, прошло не так много времени. Раскрыв сумку пошире, Леона поискала пудреницу, но так и не нашла.

Она надела часы на левую руку и продела ноги в сандалии. При взгляде на потолок застыла от ужаса. Однако люк в башню, которая, казалось, вела в ад из иного измерения, был плотно закрыт.

Стоило ей встать, как в глазах померкло и она упала на колени. Голова страшно кружилась. Прижав руки ко лбу, Леона подождала, пока ей станет лучше. Наконец она почувствовала сердцебиение и подступающую головную боль.

Тошноты не было, однако периодически перед глазами все плыло. Мысли путались. Но тело постепенно пробуждалось, а с ним и боль от перенесенных побоев. Приподняв неглиже, Леона осмотрела ноги. Повсюду были синяки, как пятна у леопарда. Особенно много их было на бедрах.

К глазам подступили слезы. Грустнее всего было то, что эти синяки уменьшали ценность ее тела как актрисы и снижали ее конкурентные преимущества в Голливуде. Наверное, в кадре не скоро можно будет показывать ноги… Нужно как-то их подлечить, иначе на коже могут навсегда остаться следы.

Лицо тоже болело. Леона ощупала его рукой, однако крови не чувствовалось. Вероятно, оно не слишком пострадало. Под глазами и у носа, кажется, были следы слез. Кое-как Леона подползла к тумбочке и, опираясь на нее, вновь устроилась на кровати. Достав из сумочки носовой платок, вытерла им лицо.

Когда ей хотелось плакать, ее всегда тянуло к наркотикам. Но сейчас для них было не время.

Хорошо бы надеть брюки… Обнаружь они ее сейчас, точно свяжут заново. На этот случай лучше быть в брюках, чем в неглиже.

Леона медленно поднялась. В этот раз она устояла на ногах. Тело болело, но и к этому состоянию она постепенно привыкала. Правда, чувствовался запах пота, отчего хотелось принять душ.

Леона едва не заплакала снова. Наверное, сейчас она выглядела просто ужасно. Выходить на люди в таком виде она бы ни за что не стала. Даже если б ей нужно было показаться близким, она бы предпочла откусить себе язык и умереть.

От этой мысли Леона вспомнила, как ей впихнули в рот платок и продели веревку между зубами. Вот откуда взялась боль в подбородке, губах и даже во рту… И как они только могли так поступить с ней? Никогда в жизни ее так не унижали.

Леона медленно спустилась по лестнице. Она так и не поняла, кто ее развязал, но ее коллеги и особенно Ричард Уокиншоу были бы не в восторге от того, что она свободно разгуливает по округе. Как бы то ни было, лучше никому не попадаться на глаза.

На первом этаже она подошла к прикроватному столику, где лежал чемодан. Стараясь не шуметь, положила его на пол, открыла крышку и достала черные колготки.

Нужно бежать. Сначала из этой мечети, затем из Израиля. В Америке небезопасно, поэтому лучше вернуться в Японию, а чуть позже позвонить адвокату и Тофлеру.

Но для этого кто-то должен был подвезти ее до Тель-Авива. Пешком она не смогла бы добраться до аэропорта, а ключи от автомобилей были у помощников режиссера. Значит, нужно поймать машину, а для этого привести себя в более-менее подобающий вид. Но ехать наедине с незнакомым мужчиной тоже опасно, так что на всякий случай лучше надеть колготки, хоть будет и жарко. Надевать юбку и выставлять синяки напоказ не хотелось. Зато обуться можно в полусапожки на низком каблуке. Даже будь у нее на ногах кроссовки, она все равно не смогла бы добраться отсюда до аэропорта на своих двоих.

Не хотелось надевать любимые колготки на пропотевшую кожу, но выбора не было. Леона быстро переоделась в брюки и блузку с длинными рукавами, чтобы не обгореть на солнце, и побрызгалась «Диором». Как ни странно, ей стало чуть спокойнее. Положив в кошелек побольше денег, она убрала его в дорожную сумку, а затем тщательно осмотрела волосы и лицо в зеркальце. И ужаснулась: на щеках оставались следы от веревки, в уголках губ образовались болезненные кровавые заломы. В спешке Леона смазала их средством от ожогов и замаскировала тональным кремом, а затем подкрасила губы помадой.

В одной руке она держала небольшой фонарик, в другой зажала под мышкой дорожную сумку, куда сложила косметику, зеркальце, белье, немного сменной одежды и воду. Возможно, ей придется в прямом смысле убегать, поэтому взять с собой чемодан она не могла.

Приоткрыв дверь и убедившись, что поблизости никого нет, Леона прокралась в прихожую и зажгла фонарик. В обуви на каблуках по каменному полу приходилось ступать осторожно. Крадучись, она дошла до двери в длинный коридор и аккуратно приоткрыла ее. Конечно же, она не забывала и посматривать за спину. Сейчас лучше было исходить из того, что среди съемочной группы союзников у нее нет. Однако подобная ситуация была для нее, как иностранки, обыденным делом.

В коридоре было пусто. Тихо выйдя наружу, Леона мягко прикрыла за собой дверь и начала двигаться вперед от стены к стене. Если б она случайно на кого-то наткнулась и дело дошло до драки, то победить в одиночку было бы нереально. Оружия у нее не было, оказать сопротивление она бы не смогла, и ее наверняка связали бы так же, как ночью.

Чем ближе Леона подходила к центру мечети, тем светлее становилось в коридоре. Фонарик уже был не нужен. Ноги сами повели ее быстрее. Только б они все спали! Но главное было выбраться наружу, после этого уже можно будет подумать обо всем остальном.

Наконец Леона добралась до центрального зала, купающегося в золотых лучах. Глядя на эту божественную картину, остановилась посреди зала и, сложив ладони, помолилась. Она всегда взывала к высшим силам именно так, не забывая о том, что она японка.