Читаем без скачивания Сомневающийся убийца - Цзюньлинь Чэнь
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Теплый свет ламп отражался от каштанового цвета обоев и придавал лицу Чэнь Муяна кофейный оттенок. Он сидел, с замиранием сердца глядя прямо в глаз урагана[20]. Перед ним сидел такой хорошо знакомый учитель и наставник, корифей юриспруденции – и одновременно подозреваемый в деле о похищении.
Морщинки в уголках глаз Фан У, казалось, стали еще глубже, и падающий сверху свет делал тени на его лице еще более мрачными.
Закончилась одна мелодия, и без перерыва заиграла следующая, «Фортепианное трио № 2 ми-бемоль мажор» австрийского композитора Шуберта. Нежная музыка разливалась по комнате, словно горный поток, погружая присутствующих в атмосферу изысканности.
– Закон – это божество, божественный порядок, который никто не должен нарушать, иначе его ждет наказание, – наконец произнес Чэнь Муян заранее подготовленные слова. – Вы так говорили, верно, профессор?
– Да, – Фан У едва приоткрыл губы. – А что? Пришли поговорить об этом?
– Нет, конечно. Но меня очень заинтересовала ваша теория, только я не разобрался в ней до конца, не хватает мне начитанности.
– Это всего лишь поверхностное описание, я вам рассказал то, как сам это понимаю.
– Божество ведь не может знать все на свете, значит, существуют слепые зоны?
Взгляд Фан У похолодел.
– Вы же полицейский, как вы думаете?
– Возможно ли, что кто-то нарушил правила божества, но сумел избежать наказания? – спросил, щурясь, Чэнь Муян.
Фан У, который сидел на диване, взял со стола чашку с кофе и сделал глоток.
– Интересная точка зрения.
Чэнь Муян понял, что эти слова никак не задели профессора, и решил зайти с другой стороны.
– Предположим… Человек совершил преступления, но срок давности истек. Верно ли, что он теперь невиновен?
Кадык на шее Фан У дернулся и замер. Эти слова, словно острое лезвие, вонзились в его плоть. Уголки глаз свело еле заметной судорогой, но губы остались неподвижны.
– Верно, – ответил Фан У по-прежнему спокойным и серьезным тоном без намека на волнение. – Это один из шести типов ситуаций, когда, согласно уголовно-процессуальному кодексу, лицо освобождается от привлечения к уголовной ответственности. Кроме истечения срока давности, к таким ситуациям относятся: малозначительные деяния, которые по уголовному кодексу не считаются преступлениями в связи с легкой степенью принесенного вреда; или когда подозреваемый…
– А если преступник совершил убийство? – прервал его Чэнь Муян. Он наклонился вперед, положив скрещенные руки на колени. – Он убил женщину и ребенка, разрушил счастье целой семьи!
Видно было, что Фан У изо всех сил старается сохранять спокойствие, но сжатая в кулак левая рука, на которой он носил кольцо, до боли давила на внешнюю сторону бедра.
– Не имеет значения, какое преступление: по закону его нельзя привлечь к уголовной ответственности.
– Ладно, юридически – нельзя, но ведь это несправедливо, вот так прощать преступника?
– Закон одинаково справедлив ко всем без исключений, – Фан У внутри начал закипать, но упорно сохранял свой обычный спокойный тон. – Законы помогают бодрствующим, а не спящим. По истечении срока давности…
– Другими словами, преступник не понесет никакого наказания? – Чэнь Муян снова перебил Фан У. Он говорил властным тоном, не давая собеседнику ни секунды передышки. В этом и состояла его цель сегодня: пробить броню Фан У и схватить тот лучик света, что все еще живет где-то в глубине его темных глаз.
Фан У побледнел, словно покойник, и ничего не сказал, плотно сжатые губы слегка дрожали. Возможно, он тоже понимал, что, стоит ему открыть рот, он уже не сможет себя контролировать, и ярость, сдерживаемая внутри, извергнется как вулкан.
Чэнь Муян повысил голос:
– Преступник убил чью-то жену и дочь, а закон не может его наказать, и он живет в блаженстве на свободе…
– Нет!
Фан У резко вскинул подбородок, взгляд из оцепеневшего превратился в яростный, голос стал грубым и жестким. Казалось, проснулась спящая до этого другая его сущность.
– Божественный закон никого не щадит! Преступник всегда несет наказание, всякий раз, когда нарушает закон! Каждого ждет расплата, какую он заслуживает!
Изменившийся до неузнаваемости тон Фан У заставил Чэнь Муяна на мгновение замереть, но он понял, что психологическая броня Фан У пошла трещинами. Он моментально перешел в наступление, нельзя было упустить такой редкий – один раз на сто лет – случай.
– Расплата? Вне закона?
Впервые за все время Фан У избегал смотреть в глаза Чэнь Муяну, он молчал, и в комнате слышна была только мелодичная музыка.
– Такая расплата восстановит справедливость? Когда вы… кто-то совершает акт возмездия вне закона, разве он сам не становится убийцей? – Чэнь Муян искренне хотел, чтобы его слова звучали по-другому. – Вы сами говорили так, профессор. Как только ненависть затмевает разум, человек совершает непоправимую ошибку и должен понести наказание. Вы бы стали спокойно смотреть, как человек превращается в убийцу? Как ваше божество – закон – привлекает его к ответственности?
Фан У замер, с лица сошли все эмоции, как будто волны пробежали и оставили на воде зеркальную гладь.
– Месть вне закона – это, конечно, несправедливость и должна быть наказана.
Наконец прозвучало это слово: «месть», – момент истины совсем близко, но Чэнь Муян колебался, будто не был готов услышать правдивый ответ.
– Столько лет прошло, может быть, этот человек откажется от своей ненависти? – Чэнь Муян внимательно смотрел на Фан У. От жесткого тона не осталось и следа, теперь он уговаривал: – Все случилось двадцать пять лет назад, доказательства давно превратились в пыль, и, простите мою некомпетентность, за короткое время невозможно… К тому же в руках полиции отпечаток голоса преступника во время телефонного разговора с семьей жертвы, криминалисты уже работают над его восстановлением, и поимка злодея – всего лишь вопрос времени, если явиться с повинной до того, как полиция восстановит отпечаток голоса, наверняка можно рассчитывать на снисхождение…
– У вас есть жена, дети? – внезапно спросил Фан У, пристально глядя на Чэнь Муяна, во взгляде горел какой-то странный огонек.
– Я… Я женат, мы…
– Вы не знаете, что такое страдание. Не пережив такую боль самому, невозможно представить, какое это отчаяние и безысходность. Если однажды вашу жену и ребенка зверски убьют, вы поймете, насколько бесчувственное это слово: «прощение».
Настал черед Чэнь Муяна замолчать.
Готовясь к этой дискуссии, он обдумал десятки вариантов возражений,
